Наследники Милошевича и Джинджича, объединяйтесь?

Такое стало возможным лишь благодаря слаженным действиям США, ЕС и Российской Федерации. Еще пару лет назад подобный сценарий был бы невероятен, но времена, как подметили еще древние римляне, меняются.

В начале текущего года стало очевидно, что ЕС не потерпит компромисса в косовском вопросе и полностью встанет в его решении на сторону США. В результате дороги вчерашних партнеров-соратников, Демократической партии Бориса Тадича и Демократической партии Сербии Воислава Коштуницы, окончательно разошлись. Этот же процесс раздела «на плесень и липовый мед» пошел и в стане оппозиции, где до этого были социалисты покойного Слободана Милошевича и радикалы гаагского сидельца Воислава Шешеля. Разумеется, это не означало того, что кто-то решился вслух признать, «что Косово стало независимым государством, и тут ничего уже не попишешь». Отнюдь! На словах суверенитет Сербии над мятежной южной провинцией отказываются признавать лишь экстремисты - либеральные демократы Чедомира Йовановича, называющие себя истинными наследниками убиенного сербского премьера Зорана Джинджича. Все остальные политические партии сознают, что открытое признание независимости Косова – путь к политическому самоубийству. Водораздел идет по более тонкому вопросу – о добрососедских отношениях с ЕС.  

Беспристрастному наблюдателю ясно, что не дети албанских гор виновны в том, что мятежная провинция превратилась в независимое государство, решающая роль здесь была за странами, которые спроектировали, финансировали и признали независимость Косова – большинство стран ЕС и США. Именно они в период от бомбардировки Югославии в 1999 г. до внятно озвученной политики в 2007-2008 гг. отделили от Сербии Косово и Метохии. В то же время, значительная часть сербских избирателей связывает идею о благосостоянии с членством в ЕС. Не столь важно, что самих сербов в качестве равноправных членов в ЕС никто не ждет. Пускай! Главное – существующие убеждения. Это вызывает в головах многих избирателей своеобразную «геополитическую шизофрению» Шизофрения (буквально - раздвоенный разум) выражается в одновременном стремлении в ЕС и нежелании признать очевидное – большинство стран членов ЕС поддерживают независимость Косова. При этом независимость Косова признали именно те страны, которые и ассоциируются с идеей европейского благосостояния: Германия и Франция, Бенилюкс и Скандинавия. Румыния, Испания и Греция при всем их сопротивлении независимости края вряд ли могут быть названы лицом ЕС, под которым большинство обывателей все-таки подразумевает Западную и Северную Европу.  

С другой стороны, большинство граждан Сербии устали от войны. Отстаивать суверенитет над Косово с оружием в руках не желают не только избиратели «демократического спектра», но и значительная часть тех, кто голосует за радикалов.

В этих условиях немудрено, что синдром «геополитической шизофрении» стал приемлем и для большинства политических партий Сербии. В настоящее время идея будущего Сербии в ЕС, так же, как и идея того, что Косово – неотъемлемая часть Сербии, озвучивается практически всеми силами. Разница в этих условиях лишь в нюансах, которые и отражают истинные настроения политических лидеров Сербии, не оглашаемые публично из-за потворствования «расколотому сознанию» сербских избирателей.  

На внеочередных парламентских выборах, состоявшихся 11 мая, трещину в сознании избирателей предотвратить не удалось, однако дифференциация политических партий произошла достаточно открыто.  

Первые сгруппировались под предвыборным лозунгом Демократической партии Бориса Тадича: «И Косово, и Европа», подразумевающим погоню за двумя зайцами одновременно. При этом «косовский заяц» выдвигался исключительно для успокоения совести избирателей. Несомненным приоритетом пользовалась идея сближения с ЕС, которую не должны поставить под угрозу «выпады экстремистов в Косово», которое, в свою очередь, необходимо защищать лишь дипломатически, а не бряцанием оружия (по словам Драгана Шутановца - министра обороны Сербии от Демократической партии).  

Вторые в лице радикалов Томислава Николича и Демократической партии Сербии Воислава Коштуницы, обещали добрососедские отношения с Европой и перспективу членства в ЕС, но лишь в «полном объеме государственных границ, а не по частям». При этом несомненной поддержкой пользовались сербы-организаторы беспорядков на административной границе Косова, нападавшие на посольства западных стран, а также те, кто попытался захватить здание международного суда в Косовска-Митровице. Ясно, что для этих политиков разменной, если не сказать риторической фигурой, был путь «европейской интеграции».  

Несмотря на все усилия одних и других, а также на победные реляции в западных СМИ, ситуация после выборов 11 мая осталось неизменной.

Кому-то была приятней Европа, а кому-то дороже Косово, хотя и первые, и вторые не осмеливались ясно и внятно отречься от второй, менее важной для них ценности.

При этом и первые, и вторые получили примерно равное число голосов. Среди тех, кто никак не мог решиться, к первому или второму лагерю стоит примкнуть, была Социалистическая партия Сербии, которую некогда возглавлял Слободан Милошевич, а ныне ведет Ивица Дачич.  

Впоследствии многие обозреватели и в России, и на Западе приписали Дачичу стремление к решительному разрыву с политикой Милошевича, хотя это, пожалуй, не соответствует истине. Как известно, и в бурные девяностые сам Слободан Милошевич и его партия были тем самым противовесом, который всегда сдерживал сербских националистов. Осторожная политика социалистов привела к нейтралитету Югославской народной армии в начале конфликта в Хорватии, к эмбарго против республики Сербской в Боснии, к отказу от решительных мер (ракетного удара по Загребу), к капитуляции Республики Сербской Краины, к травле сербских националистов и недопущению сербских националистов к власти в самой Сербии. После подписания Дейтонского соглашения о сдаче сербских позиций в Боснии и Хорватии Запад в течение нескольких лет называл гарантом мира на Балканах именно Слободана Милошевича. Его провозгласили «сербским Горбачевым». Партия, которую он формировал, была ему под стать. Несмотря на левацкую риторику и жонглирование именами Маркса, Ленина и Че Гевары, значительная часть партийных функционеров жила по капиталистическим законам. Среди членов партий были предприниматели, банкиры и дельцы из госаппарата. Лишь после бомбардировок 1999 года режим Милошевича вернулся к идее эксплуатации сербских национальных чувств, забытой в начале девяностых, но было уже поздно. Подсчитавшие «сальдо» доходов и расходов партийные вожаки в октябре 2000 года сдали Слобу на шемякин суд Гаагского трибунала. Без согласия генералов армии и полиции, а также значительной части представителей деловой и управленческой элиты «цветная революция» завяла бы на корню.  

Несмотря на то, что Ивица Дачич даже внешне похож на Милошевича в молодости, он напоминает своего покойного шефа не только лучезарной улыбкой и приятной округлостью лица.

Дачич последовательно борется за прекращение коррупционных скандалов против членов семьи покойного Милошевича и видных деятелей партии девяностых годов, он не забывает социальную риторику и в то же время активно налаживает связь с бизнесменами, говорит о благосостоянии и предпочитает в речи определение «патриотический» прилагательному «национальный».

Коалиционные партнеры Ивицы Дачича говорят о многом. Один из них – известный своей «хрустальной походкой» восьмидесятилетний старец Йован Кркобабич, пообещавший пенсионерам 10%-ное повышение пенсии без роста инфляции. Другой – региональный бизнесмен Драган Маркович по прозвищу Пальма, сообщивший телезрителям, что «Бетховен и Шопен умерли, когда он был еще маленьким, а не то он бы их нанял для концерта в родном городе Пальмы – Ягодине». Но даже и при таком раскладе правительство в Сербии вряд ли было бы создано, т.к. даже внутри самой Социалистической партии существовало два течения – за союз с радикалами и за переход под знамена «евросоциализма».  

В такой ситуации решающее значение для исхода политической борьбы в Сербии стало играть влияние иностранных факторов. За последние 20 лет это влияние в Сербии стало и без того очень значительным. Многие демократически настроенные граждане, отчаявшиеся сместить «диктатуру Милошевича» своими силами, уже в девяностые годы не уставали повторять, «что только оккупация Запада» может помочь Сербии. Это желание в определенном смысле воплотилось в жизнь после 5 октября 2000 года, когда на средства иностранных спонсоров местный «самосадный» режим был смещен. С другой стороны, иные «патриоты и почвенники», чьи отцы с надеждой поглядывали на «оккупантов с Востока» еще в 1948 году, перешли к обожествлению новых российских политических реалий после того, как в сербском Генштабе с 2000 года воцарилось торжество военных советников из НАТО. Эти идеи неоднократно выражали радикалы, заявлявшие, что «лучше быть русской губернией, чем натовской провинцией».  

Поэтому психологически Сербия уже была готова к тому, что иностранные государства окажут решающее влияние на выбор будущего правительства Сербии. И «помощь из-за рубежа в принятии решений» не замедлила появиться. Еще накануне выборов ЕС дала своим сторонникам в Белграде многообещающий посул – согласилась на подписание с Сербией Договора о Стабилизации и присоединении. Правда, сразу после подписания Договор был заморожен на неопределенное время – пока не будет достигнуто полное сотрудничество с Гаагским трибуналом. До выборов ЕС и США не скупились на посулы, обещая Сербии золотые горы и статус членства в ЕС, а также «белый Шенген» - т.е. возможность безвизового въезда в страны Евросоюза. Именно это и стало формальным поводом для «социалистической Пальмы» уже 25 мая, спустя две недели после выборов, заявить, что соглашение с противниками Европы – невозможно. В то же время из ЕС зазвучали обещания о том, что Сербия может начать путь к членству в ЕС уже с 1 июля 2008 года. А это означало доступ к фондам для кандидатов в ЕС и «белый Шенген для граждан». В то же время официальная Россия ограничивалась глубокомысленным молчанием и указанием на то, что «РФ не намерена вмешиваться во внутренние дела Сербии». Разделенная на две части сербская элита оказалась на распутье.  

В результате большинство сербских политиков поспешили найти совет и поддержку за пределами Сербии.

Лидеры Демократической партии Джелич и Шутановац посетили Брюссель, глава социалистов Ивица Дачич нанес визиты в Москву и Афины, а глава сербских мусульман полетел в Стамбул, партия премьера активизировала свои попытки наладить связь с посольством РФ в Белграде. Лишь радикалы, которые уже посетили Москву в тщетной попытки найти поддержку России в ходе недавних президентских выборов в Сербии, избежали этого массового паломничества. Западные дипломаты в Сербии стали активно и громко высказывать свое мнение о том, каким должно быть новое правительство Сербии. Согласно полуофициальной сербской газете «Политика», американский посол Камерон Мантер заявил, что „Коштуница поджег американское посольство» и что «американцы никому не позволят образовывать с ним правительство». «Нью-Йорк таймс» прямо написал в своем интервью с безымянным высокопоставленным западным дипломатом в Белграде, что Коштуница - еще большая опасность для западных интересов, чем Томислав Николич, т.к. «Коштуница антизападный и романтический националист в духе 19 века, а Николич более прагматичен». Ему вторил уважаемый нидерландский „НРЦ Ханделсблад”, процитировавший анонимного западного дипломата, который признал, что «американцы и англичане сидят в кокпите при формировании правительства Сербии». Это позволило Мантеру публично выразить уверенность в победе «проевропейского правительства». Глава МИД Франции Бернар Кушнер также выступил с обещаниями помочь Сербии, если она изберет «проевропейское правительство».  

В то же время официальная позиция России была полностью противоположна. По результатам официального визита Дачича в Москву и его встрече 16 мая с главой Совета Федерации Сергеем Мироновым появилось лишь скромное коммюнике, содержащее общие слова о статусе Косова и стремлении укреплять и расширять сотрудничество. Не менее красноречива была и малозаметная в Москве, но известная сербам политика в области визового обеспечения граждан Сербии, въезжающих в Россию. Сербия еще весной текущего года отменила визы для граждан РФ в соответствии с внешнеполитической концепцией бывшего премьера Сербии Воислава Коштуницы. В то же время российская сторона уменьшила сроки максимально одобряемых виз с 6 месяцев до 3, подняла цену визы с 35 евро до 50, ужесточила условия получения виз для гастарбайтеров. В результате получение российской визы стало исключительно сложным для лиц из провинции, у стен консульства стали возникать многометровые очереди, в которых нужно занимать место глубокой ночью. Это особенно рельефно выглядит на фоне стран ЕС, которые снизили цену визы с 35 до 20 евро, максимально упростили получение визы для большинства групп граждан, нашли новые способы облегчить стояние в своих очередях путем расширения контингента консульства, установки электронных табло ожидания и введения услуги предварительной записи.  

Эти мелкие, но раздражающие детали стали складываться в единую картину спустя месяц после выборов.

Фактически, решение социалистов поддержать демократическую партию стало реальной причиной не только давления со стороны Запада, но и последовательной позиции России, проводимой в мелочах, вроде виз, и в таких крупных вопросах, как нефтегазовое соглашение.

В подобных условиях вакуума официальной российской позиции столкнулись два представления сербского общества о России. Одно, которое все менее успешно тиражируют радикалы: о России – супердержаве, противостоящей НАТО, о России, конфронтирующей с западным экспансионизмом и, соответственно, заинтересованной в непокорной Сербии. И другое, которое поддерживают те политики из «европейского блока», кто с симпатией смотрит на Россию, несмотря на свою убежденность в правельности западного пути для Сербии. Эти вторые куда более прагматично указывают на Россию, как на страну, тесно связанную с ЕС своими интересами поставщика энергоресурсов, и заинтересованную в расширении российского бизнеса в ЕС. В такой концепции Россия заинтересована в интеграции Сербии в Евросоюз, как страны, которая может послужить одним из удобных мостов для экономического прорыва на рынки ЕС. Причем, эта вторая линия выдвигает финансовую целесообразность в качестве ключа к пониманию российской внешней политики на Балканах. Возможно, именно такое новое восприятие России и стало последней каплей, подточившей камень и заставившей социалистов начать переговоры с Демократической партией Бориса Тадича, которого столь тепло поздравил с недавним юбилеем президент РФ.  

Как бы то ни было, социалисты Дачича нашли общий язык с Демократической партией Бориса Тадича. И вот уже 1 июля 2007 года, обращаясь к депутатам 23 конгресса Социалистического интернационала в Афинах, президент Демократической партии (полноправного члена Социнтерна) поприветствовал будущего члена Социнтерна Социалистическую партию Сербии и ее лидера Ивицу Дачича, присутствовавшего на съезде в качестве гостя. Партии смертельных врагов Милошевича и Джинджича сумели сформировать правительство «слево от центра», по-своему истолковав прямые указания Запада и намеки Москвы. При этом, формируя совместную коалицию на местном уровне, социалисты и демократы вступают и в союз с Либерально-демократической партией Чедомира Йовановича, позиция которого по вопросу Косова предельно ясна. Таким образом, политическая элита Сербии сделала выбор, каким путем выйти из ситуации «геополитической шизофрении». При расстановке приоритетов Косово, как и ожидали западные аналитики, прочно оттеснено на второй и третий планы проблемами повышения жизненного уровня и интеграции в Евросоюз.