Как славяне тевтонов разгромили

В 1410 году. 15 июля, объединённое польско-литовско-русское войско разбило у местечка Зелёный Лес (по-немецки Грюнвальд) в Восточной Пруссии армию рыцарей Тевтонского ордена.

Предыстория Грюнвальдской битвы такова. В первой трети XIII века Польша предоставила Тевтонскому ордену обширную территорию для поселения. Официальной целью Ордена было: крестить «погрязших в язычестве» пруссов – большой народ на южном берегу Балтики, родственный литовцам. Как было в обычае у тевтонских рыцарей, они огнём и мечом «крестили» Прусскую землю, так что в результате этой «благочестивой» миссии пруссы через несколько столетий исчезли совсем. Но крестоносцы этим не ограничились. Объединив свои усилия с расположенным севернее Ливонским орденом, они повели экспансию на земли соседних Королевства Польского и Великого княжества Литовско-Русского.

В XIV веке многие западнорусские (будущие белорусские и украинские) земли признавали над собой суверенитет литовских князей с тем, чтобы получить защиту от золотоордынских баскаков. Русский элемент, благодаря своей цивилизованности, культурно доминировал в то время над литовским. Древнерусский язык был официальным в Великом княжестве Литовском, и многие литовские князья того периода принимали Православие. Вместе с тем, тот же XIV век стал временем усиленной обороны складывавшегося Литовско-Русского Великого княжества против агрессии Тевтонского ордена. Аналогичная внешняя опасность угрожала и соседней Польше.

Вот так получилось, что Польша, Литва и Западная Русь совместными усилиями были вынуждены отражать натиск «благочестивых» крестоносцев.

Одно время Тевтонский орден владел западной половиной собственно Литвы. Перелом в этом длительном противоборстве был положен Грюнвальдской битвой.

Обе стороны выставили в поле примерно по сто тысяч войска, как оценивали современники. При этом на стороне Ордена, кроме собственно немецких рыцарей, были наёмники из Франции, Бургундии, Фландрии, Англии, Швейцарии, Венгрии. В войске польского короля Ягайло и его брата, великого князя литовско-русского Витовта, были, кроме поляков, русских и литовцев, отряды татар из Золотой Орды, армян (вероятно, из Крыма) и моравов. У Зелёного Леса произошла одна из самых грандиозных «битв народов» Средневековья.

Славяно-балтская рать состояла из 91 полка («хоругви»), сформированных по территориальному признаку. При этом из 51 польской «хоругви» 7 были набраны в Червонной (Галицкой) Руси, которая лишь за полвека до этого подпала под власть Польши. То были полки: Львовский, Галицкий, Холмский, Перемышльский и три Подольских. Из 40 литовских полков только четыре были набраны в этнической Литве. Остальные 36 были выставлены землями Западной Руси, входившими в состав Литовско-Русского Великого княжества. Из них три - Смоленские «хоругви», которым выпала на долю слава решить исход Грюнвальдской битвы.

Таким образом, почти половина полков победившей союзной рати – 43 из 91 – была выставлена русскими землями.

При этом Смоленскими полками командовал родной внук (по матери) великого князя Московского, победителя на Куликовом поле, Димитрия Донского – князь Юрий Лугвениевич Мстиславский.

Битва вначале складывалась неудачно для польско-литовско-русского войска. Атака пылкого Витовта быстро захлебнулась, и рыцари перешли в контрнаступление. Им удалось опрокинуть и обратить в бегство значительную часть союзной рати. В общей сумятице три Смоленских полка сохранили строй. Их стойкая геройская оборона, во время которой один из полков был изрублен почти весь, дала возможность предводителям войска собрать силы и произвести перегруппировку. Затем Ягайло двинул свои полки в новую атаку.

На сей раз победа была полной. Современники считали, что тевтонцев было убито 18 тысяч, ранено 30 тысяч, разбежалось 27 тысяч и было взято в плен 40 тысяч. Были захвачены все 52 тевтонских штандарта, вся артиллерия и богатый обоз. Сколько погибло победителей – источники на сей счёт, как обычно, весьма противоречивы.

Победа у Грюнвальда не была одной из частных тактических побед, каких мы знаем много в истории войн. Она оказала огромное влияние на последующие судьбы Восточной Европы. Как писал русский историк Сергей Михайлович Соловьёв, это «была одна из тех битв, которые решают судьбу народов: слава и сила Ордена погибли в ней окончательно». Действительно, Тевтонский орден после Грюнвальдского поражения влачит жалкое существование, пока, наконец, в 1466 году по Торуньскому договору не распадается на три части. Две из них взяли себе, соответственно, Польша и Литва, третья почти на два столетия (до 1657 года) была поставлена к Польше в вассальные отношения. В результате победы под Грюнвальдом Польша стала доминирующим государством в Восточной Европе. Она сумела сохранить это положение до середины XVII века.

Грюнвальдская битва навсегда осталась в истории примером того, что могут сделать славяне объединёнными усилиями.

Вчера исполнилось ровно 600 лет этой битве. Пять современных народов – польский, литовский, белорусский, украинский, русский – вправе считать юбилей этой победы национальным праздником. Особенно, конечно, польский. Тем более, что и сражение произошло на нынешней территории Польши. Эта дата имеет также прямое отношение к истории Литвы и Белоруссии. Но и России негоже забывать о нём. Как-никак, именно Смоленские полки решили исход сражения.

Польша на государственном уровне, хотя и без большой помпы, отметила юбилей. Правда, в сценарии торжеств кое-что осталось непонятным. То, что на мероприятие пригласили президента Литвы Далю Грибаускайте – это само собой разумеется. Но почему там присутствовали президент Румынии Траян Бэсеску и исполняющий обязанности президента Молдавии Михай Гимпу – не совсем ясно. Скорее всего, они находились в это время в Польше для решения с руководством этой страны каких-то других вопросов. Или же чьи-то историки отыскали в Грюнвальдской битве след активного участия рати господаря Молдовы?

Особенно показательными для нынешней эпохи стали слова председателя Европарламента Ежи Бузека, сказанные на мероприятии. Чтобы, не дай Бог, не обидеть соседей-немцев, чьи предки были побеждены в той битве, о её значении было заявлено так: «Грюнвальдская битва положила начало великой эпохе. Именно тогда народы этой части Европы выступили за цивилизацию, солидарность, свободу и достоинство каждой личности, толерантность». Вот так, ни много ни мало.

Наверное, сильно удивились бы витязи Ягайло и Витовта, если бы им шестьсот лет назад сказали, что они воюют за такие вещи!

Новый президент Польши Бронислав Коморовский специально подчеркнул, что «история не может быть использована для борьбы, несмотря на то, что это неоднократно случалось». Что же, хорошо, если бы руководство Польши действительно взяло на вооружение эти слова в отношениях не только со своими западными, но и с восточными соседями.

Несколько более определённо высказалась президент Литвы. Она отметила, что Грюнвальд (по-литовски – Жальгирис) – это «символ, в котором закодировано стремление литовцев к свободе и независимости». Кстати, сейм Литвы ещё в позапрошлом году объявил год нынешний Годом Грюнвальдской победы.

А вот в Белоруссии, которая имеет не меньше оснований считать победу при Грюнвальде своим национальным праздником, нынешний юбилей заметили только активисты некоторых общественных организаций, и то по большей части оппозиционных существующей власти в республике. Явный внешнеполитический промах Александра Лукашенко, который забыл напомнить своим ближайшим западным соседям о том, чьими, во многом, усилиями была добыта та победа, которую они так почитают.

Про Украину нечего говорить – там, похоже, не интересуются историческими событиями, если их ну никак нельзя интерпретировать как «победу над москалями», даже если украинцы имели к ним непосредственное отношение. А что же мы? Два российских региона напрямую связаны с юбилейным событием. Это, во-первых, – Смоленск, откуда были полки, сыгравшие важную роль в сражении. Во-вторых, – Калининград, в непосредственной близости от которого произошла битва. Но похоже, что региональные власти об этом не вспомнили. И из центра им тоже никто не подсказал.

Получается, что Россия упустила очень хороший повод напомнить о своём участии в эпохальном событии европейской истории. Очень жаль, потому что подобные крупные юбилеи, к которым можно приурочить демонстрацию позитивного исторического имиджа нашей страны, случаются не так уж часто.