Двух правд не бывает

Скандал вокруг нападения на студентку Нитрьянского университета (Словакия) Хедвигу Малинову за то что она, якобы, разговаривала по мобильному телефону на венгерском языке, никак не затихает. Хотя показания студентки не подтвердились. Выходит, все это она либо выдумала сама, либо с помощью кого-то. Тем не менее, невероятно, но факт – инцидент этот создает напряжение по обе стороны Дуная, явно перерастая в политическую аферу, компрометирующую доброе имя молодой Словацкой республики за границей.

Казалось бы, с чего вдруг почти бытовой случай приобрел международный масштаб? Объяснение кроется в непростых словацко-венгерских отношениях.

Даже между словацкими и венгерскими историками нет согласия в оценках исторических фактов. Как нет и особого стремления сверить свои позиции. Существует лишь немного общих инициатив - научных проектов, конференций, совместных изданий, свидетельствующих о желании вести конструктивный диалог о прошлом, а не интерпретировать его события каждый на свой лад. Архивы до сегодняшнего времени остаются, в большой мере, не исследоваными. Так, например, по истории Словацкого государства 1939—1945 гг. не было издано ни одного сборника архивных источников на основе будапештских архивов. А ведь именно отношение к событиям этого периода больше всего разъединяет словацкое общество.

#comm#Напряжение между двумя соседними государствами, исторически соединенными и переплетенными множеством связей, в прошлом злоупотреблялось так называемой третьей силой и не приносило пользу ни одной, ни другой стороне.#/comm#

Известно, что представители Третьего рейха во главе с Адольфом Гитлером весьма умело использовали венгерскую проблему в словацкой политике, как и венгерское ревизионистское стремление относительно территориальных приобретений за счет Словакии. В архиве министерства иностранных дел в Берлине находятся целые тома актов с записями ревизионистских речей и выступлений венгерских депутатов в будапештском парламенте, а также схожих с ними статей в венгерских газетах, которые словацкое министерство иностранных дел несколько раз отправляло в Берлин через немецкого посла. Необходимо заметить, что документы восходят ко времени после Венского арбитража 1938 года Германии и Италии и, следовательно, после передачи Венгерии южной Словакии, на территории которой, согласно чехословацкой статистике 1930 года, кроме превосходящего большинства граждан венгерской национальности проживало также и 272 145 словаков и чехов.

Тогда о каком ревизионизме можно говорить, если, благодаря союзничеству с Гитлером, Хорти удалось объединить под одной крышей венгров, разделенных Трианонским договором между окрестными государствами? Таким образом, вопрос об ревизии словацко-венгерских границ после 2 ноября 1938 года потерял всю свою актуальность. Вот что 7 сентября 1941 года газета Magyar Nemzet пишет: "Воссоздание Венгрии не было бы только наивной ссылкой на справедливость, а также не было бы всего лишь требованием исторического права, но служило бы всеобщему интересу и здравому смыслу". А депутат Иштван Вашари 28 ноября 1941 года заявлял: "Нашим высшим идеалом с началом мировой войны является возвращение целостности Венгрии. Так как для достижения этой цели мы должны еще много работать, нам необходимо подумать над тем, соответствуют ли постановления правительства достижению нашей цели — Великой Венгрии".

Немцы использовали этот венгерский "козырь" против Словакии несколько раз.

#comm#Уже при самом образовании Словацкой республики скрытая угроза "выполнения требований Венгрии" и, следовательно, фактическая оккупация со стороны южного соседа, о которой заявил Гитлер во время разговора с Тисом в Берлине 13 марта 1939 года, ускорила решение Словацкого сейма объявить независимость (под покровительством Германии). #/comm#

Братислава подписала с Берлином так называемый Защитный договор. Но нападением Венгрии на восточную Словакию, бессмысленными бомбежками Спишской Новой Вси, против которого спишские немцы протестовали прямо в кабинете у Гитлера, этот договор был нарушен. Судьба Словакии висела на волоске, так как правительственные круги в Будапеште всеми силами пытались убедить фюрера в неспособности словаков к управлению государством.

Этот венгерский "козырь" вновь вытаскивают осенью 1940 года, когда словацкое правительство после вступления страны в Тройственный пакт дает обязательство все средства массовой информации "приспособить" к линии официальной немецкой прессы, реагируя и на возрастающие антивенгерские нападки изданий Глинковой словацкой народной партии. И опять вмешивается Берлин: после повышенного напряжения в словацко-венгерских отношениях осенью 1941 года, связанных с не унимающимся великовенгерским ревизионизмом с одной стороны и с антивенгерскими демонстрациями — с другой, запрещает словацким газетам печатать враждебные Венгрии статьи.

#comm#Скрытую вражду Венгрии словацкая дипломатия ощущала на протяжении всего периода Второй мировой войны, о чем также свидетельствуют архивные записи. #/comm#

Братислава стала искать союзников в Румынии и отчасти в Хорватии. Председатель правительства Венгрии Бардоши тут же запротестовал в Берлине против такого рода "воссоздания духа Малой Антанты". Отреагировала на это и Италия, когда Муссолини, который не желал укрепления Хорватии, входящей в сферу итальянского влияния, отложил визит словацкого премьер-министра Войтеха Туку на период "после войны". Необходимо только добавить, что из румыно-венгерского конфликта опять-таки извлекли пользу больше чем кто–либо немцы, добившиеся активного участия обеих государств в войне против Советского Союза.

Сегодня политические элиты по обе стороны Дуная должны отдавать себе отчет в том, что провоцированием конфликтов они вредят в первую очередь самим себе, давая таким образом козыри в руки великим державам, которые испокон веков пытались завладеть маленькими народами. Думается, настало время для того, чтобы соседствующие нации примирились, наконец, с собственной историей. Ведь будущее становится настолько яснее, насколько честнее и откровеннее мы относимся к своему прошлому.