Столетие
ПОИСК НА САЙТЕ
28 марта 2024

Цена генерала

Предложенный миллион евро за сведения о генерале Ратко Младиче пока никто не получил
Николай Пасхин
27.02.2010
Цена генерала

В нынешнем году исполнится 15 лет с того дня, когда против бывшего президента Республики Сербской в Боснии Радована Караджича и командующего армией боснийских сербов генерала Ратко Младича Гаагский трибунал для бывшей Югославии выдвинул первые обвинения в геноциде и военных преступлениях. Караджич находится под следствием в тюрьме МТБЮ. Младич - на свободе.

Генерал Ратко Младич пасет стадо овец на границе с Македонией, а охраняют его двести вооруженных до зубов телохранителей. Живет известный всему миру «беглец от правосудия» в том же горном приграничном районе, в заброшенном бункере Иосипа Броз Тито. Такую информацию опубликовала недавно австрийская газета «Кронен цайтунг», сославшаяся на откровения пожелавшего остаться неназванным бывшего охранника генерала. «Никаких бункеров маршала Тито вблизи сербско-македонской границы не существует, как нет их и на нейтральной полосе», - прокомментировали эту «стопроцентно достоверную» сенсацию компетентные органы Сербии. Но на всякий случай тщательно обследовали упомянутые в публикации районы. Безрезультатно.

Надо сказать, что возможное местонахождение скрывающегося на протяжении полутора десятилетий генерала становится объектом для проверок со стороны силовых структур Сербии - из каких бы источников подобная информация ни поступала. А поступает она с завидной регулярностью: не проходит и дня, чтобы не звонил специальный телефон 9191 «горячей линии» национального Агентства безопасности. До сей поры Младич «засвечивался» не только в Белграде и его окрестностях, где он практически открыто жил на съемных квартирах вплоть до 2002-го, но и в соседней Боснии и Черногории, а также в Южной Америке, Азии, Африке и в республиках бывшего СССР. В марте прошлого года, например, Младича «вычислили» в кенийской Момбасе. Владелец одного из столичных отелей сообщил полиции, что по распространенной Интерполом фотографии он узнал сербского генерала в одном из своих постояльцев, приехавшего в Момбасу из Хорватии - для занятий водными видами спорта. 63-летнего хорватского гражданина Игоря Меяшского тут же задержали, но он оказался лишь отдаленно похожим на Ратко Младича. Так что бдительному хозяину отеля не удалось получить обещанный за достоверную информацию о Младиче миллион евро.

В последнее время имя генерала Младича появляется на страницах белградских газет и журналов еще и по другому поводу.

Вспоминают историю гибели в марте 1994-го его дочери Анны, учившейся на медицинском факультете Белградского университета и мечтавшей поехать после выпускных экзаменов в Боснию, на передовую.

Официально считается, что она покончила жизнь самоубийством, выстрелив себе в голову из хранившегося в их доме наградного пистолета. Произошло это вскоре после возвращения Анны из Москвы, куда ее ненадолго отправлял отец погостить у своего старого приятеля. Случайность это или нет, но сейчас, по прошествии почти шестнадцати лет, вновь заходит речь о том, что Анну, скорее всего, убили. Делать такие допущения позволяет, прежде всего, тот факт, что пуля осталась в голове девушки, а произойти это при стрельбе с близкого расстояния из имеющего большую убойную силу пистолета «ТТ» не могло. Кроме того, оружие нашли в левой руке Анны, тогда как она была правшой. И, наконец, Анна не оставила никакой посмертной записки, что было абсолютно нелогично при ее горячей любви к отцу. Как предположил в январе белградский еженедельник «Телеграф», смерть Анны Младич могла стать местью ее отцу со стороны мусульманских экстремистов Боснии. Как напоминает издание, их же рук делом могло стать и убийство жены и дочери одного из охранников Младича, трупы которых наши в протекающей через Белград реке Саве через несколько дней после гибели Анны…

В конце прошлого года в белградских газетах появились сообщения о секретном докладе ЦРУ, из которого следует, что искать беглого генерала на территории Сербии не имеет смысла, поскольку он находится за ее пределами, под защитой одной из зарубежных спецслужб, скорее всего, российской. Получалось, что сербские правоохранительные органы, да и все руководство страны не заслуживают обвинений в бездействии, а, тем более, в сознательном нежелании поймать генерала и передать его международному правосудию. Несмотря на то, что с упомянутым докладом - если он действительно существовал - было ознакомлено руководство Гаагского трибунала, в начале января главный прокурор МТБЮ Серж Брамерц выступил с заявлением о том, что Младич «вне всяких сомнений» пребывает на территории Сербии, а, стало быть, она и несет всю ответственность за его поимку.

Разговор с Белградом на языке ультиматумов продолжился недавно, когда сербскому министру иностранных дел Сербии Вуку Еремичу в штаб-квартире ЕС однозначно заявили: динамика продвижения Сербии к членству в Евросоюзе в качестве страны-кандидата чуть ли не целиком будет зависеть от предстоящего в июне очередного доклада Брамерца.

Понимать это следует так: исключительно арест Ратко Младича и бывшего лидера самопровозглашенной Республики Сербская Краина в Хорватии Горана Хаджича позволит Сербии сделать следующий шаг на пути к ЕС.

На этом условии особенно настаивают Голландия, Бельгия и Германия. Если же сербским спецслужбам удастся поймать двух «гаагских беглецов» еще до июня нынешнего года, то доклада Брамерца можно будет и не ждать, пояснил в интервью белградскому телеканалу «Б-92» министр иностранных дел Голландии Максим Ферхаген. Как бы между прочим, он заметил, что политика давления на Белград по вопросу о военных преступниках целиком себя оправдывает - прежде всего, в случае с выдачей Радована Караджича.

Нынешнюю ситуацию, при которой Сербия продолжает оставаться заложницей двух скрывающихся от преследования Гаагским трибуналом обвиняемых, достаточно образно прокомментировал недавно влиятельный белградский журнал «Новая сербская политическая мысль»: «От нас требовали Младича, а мы схватили Караджича. И хотя Караджич — это более крупная фигура, ЕС продолжает твердить старое: «Младич, Младич, Младич...». Сербия сделала больше того, чего от нее ожидали, но в ЕС по-прежнему считают, что она не сделала ничего. Знаменитое «полное сотрудничество» с Гаагой, якобы, так и не установлено». В своей публикации издание заключает: «Теперь только вопрос времени, когда после Караджича и Младича на повестке дня Евросоюза появится что-то третье, и, скорее всего, это будет требование установить дипломатические отношения с самоотделившимся от Сербии краем Косово, то есть, со своим собственным краем».

Хорошо известно, что наиболее тяжкие обвинения Младича в военных преступлениях Гаагский трибунал относит к событиям июля 1995-го, когда армия боснийских сербов под его командованием уничтожила более семи тысяч мусульман в анклаве Сребреница, находившемся под защитой войск ООН в качестве особой демилитаризованной зоны. В конце прошлого года президент Сербии Борис Тадич выступил с инициативой принять в парламенте специальную резолюцию по этому факту, в которой Сербия признала бы свою ответственность за преступление и провозгласила недопустимость повторения Сребреницы впредь. Предложение главы государства вызвало настолько неоднозначную оценку в обществе, что эта тема стала в последние дни чуть ли не самой обсуждаемой на страницах белградских газет и журналов и в телепередачах. Опросы общественного мнения, оперативно проведенные социологическими службами, показали, что почти половина граждан страны в принципе поддерживает желание смыть с репутации страны это пятно. Но вместе с тем считает: масштабы этого преступления, которое вообще нельзя рассматривать вне контекста этнически мотивированной войны, намеренно искажены заинтересованными сторонами как в самой Боснии, так и на Западе. Например, до сих пор остается непонятным, каким образом сербы могли всего за несколько дней уничтожить и захоронить такое количество людей. Подвергаются сомнению и широко распропагандированные утверждения относительно того, что среди истребленных в Сребренице мусульман было много детей - исследования останков погибших этого не подтверждают.

А главное, как считают многие сербские политики, речь в таком документе должна идти не об одном, а о двух преступлениях.

Известно, что в период с 1992 по 1995 год бойцами армии боснийских мусульман, которыми командовал Насер Орич - а Сребреница была его опорным пунктом - в анклаве было истреблено более трех тысяч граждан сербского происхождения, в том числе женщин, стариков и детей.

А еще лучше, если резолюция будет касаться всех фактов геноцида, имевших место на территории СФРЮ за последние два десятилетия.

Как бы там ни было, но не позже марта Скупщина Сербии намерена приступить к обсуждению резолюции, тексты которой в предварительном порядке будут направляться в парламент ведущими политическими партиями. Не исключено, что депутаты примут сразу два документа. «Внутренний», касающийся признания сербской ответственности перед другими народами, и «внешний» - о геноциде и физическом насилии, которыми сербы подверглись в Косово, Боснии и Хорватии, да и в самой Сербии, если иметь в виду агрессию НАТО против бывшей Союзной Югославии.

Конечно, вряд ли произойдет так, что резолюция по Сребренице снимет персональную вину с Ратко Младича, обратив ее в вину коллективную, и позволит сербским спецслужбам приостановить его дальнейшие поиски - слишком высокой может оказаться для стремящейся в ЕС Сербии цена подобного шага. Но вот вопрос, волнующий многих: в какой мере будет определена та самая личная вина 67-летнего отставного генерала, по сути, выполнявшего известную директиву президента Республики Сербской Радована Караджича? И, хотя известно, что Младичу не было свойственно относиться к приказам безропотно и слепо, но не подчиниться верховному главнокомандующему он едва ли смог бы. А в контроле над Сребреницей боснийские сербы были весьма заинтересованы, этот регион оправдывал свое название наличием богатых серебряных рудников.

В ходе жарких дискуссий по резолюции по Сребренице сторонники Ратко Младича, считающие его народным героем, поднимают на свет документы, которые могут свидетельствовать о нем как об офицере и человеке, выполнявшим свой долг перед сербским народом. Например, сохранилась стенограмма выступления Младича в Скупщине Республики Сербской в мае 1992-го, в котором он заявил о своем нежелании вести в чистом виде межэтническую войну на территории Боснии.

Генерал, в частности, сказал: «Мы не хотим воевать против мусульман или хорватов как против народов, но будем бороться с теми, кто натравливает простых граждан на сербов».

Приводятся и старые газетные интервью генерала местным и зарубежным журналистам, из которых следует, что операцию в Сребренице нельзя рассматривать как акт кровной мести по отношению к мусульманам, спалившим его дом в Сараево. «Я издалека смотрел на свой горящий дом, и не понимал, успела ли спастись моя семья, - признавался генерал. - Мне было известно имя поджигателя, это был мой ближайший сосед, но мне и в голову не приходило сделать хоть один выстрел в его сторону».

Определенный скептицизм относительно шансов на успех в деле поимки генерала Младича отмечается в кругу тех, кто непосредственно причастен к операции по поимке «сербского Наполеона». Об этом красноречиво говорит факт добровольной отставки министра труда и социальной политики Сербии Расима Ляича с поста координатора Оперативного штаба по сотрудничеству с Гаагским трибуналом, о которой министр объявил вскоре после Новогодних праздников. О своем намерении выйти из этого правительственного органа, если Младич не будет задержан до конца 2009-го, министр неоднократно говорил в течение последних месяцев прошлого года. По мере приближения «контрольного срока» Ляичу, видимо, становилось все яснее, что он стоит гораздо ближе к своей отставке, чем Оперативный штаб — к возможности выйти на след генерала.

Похоже, что сербская государственная казна имеет все шансы сэкономить миллион евро, который Белград должен будет выплатить за сведения о реальном местонахождении генерала Младича. Утверждать это позволяет простая логика.

Те, что располагает такой информацией, помогает Младичу скрываться отнюдь не из корыстных, а исключительно из моральных соображений. Для таких людей не существует суммы, за которую они согласились бы пойти на предательство.

Но если бы такой человек и нашелся в ближайшем окружении генерала, он сделал бы это еще задолго до 2008-го, когда впервые было объявлено о награде. Расклеенные же на стенах полицейских участков, в аэропортах и на железнодорожных станциях по всей Сербии фотографии Младича десятилетней давности с подписью «Разыскивается преступник» в обществе воспринимаются как отчаянный призыв о помощи. И предназначены эти листовки, по мнению рядовых граждан, в основном для того же Сержа Брамерца, которого надо убедить, что Белград делает все от него зависящее для ареста «сербского Наполеона».

Начиная с 2002-го, когда под беспрецедентным по своей силе давлением Гаагского трибунала Белград был вынужден приступить к интенсивным поискам Ратко Младича, в его адрес стали поступать призывы добровольно передать себя в руки международного правосудия — как от официальных властей, так и от общественных организаций и отдельных граждан. Не осталась в стороне даже Сербская православная церковь. Обладающий большим влиянием в церковных кругах епископ Захумско-Герцеговинский Григорий направил семье Младича адресованное генералу письмо, в котором говорилось следующее: «Пожертвуйте собой, если хотите остаться великим в сознании народном; в противном случае - продолжайте и дальше скрываться».

Но сдача трибуналу по собственной воле, без боя, похоже, не входит в планы Младича. Гораздо более реальный вариант развития событий - самоубийство генерала. По свидетельствам бывших телохранителей Младича, находящихся сейчас под следствием или судом, генерал постоянно носит с собой ампулу с ядом, чтобы принять ее, как только его поимка станет неизбежной. Существуют и предположения, согласно которым он твердо договорился с очень близкими себе людьми о том, что они застрелят его в момент ареста…

Специально для Столетия


Эксклюзив
28.03.2024
Владимир Малышев
Книга митрополита Тихона (Шевкунова) о российской катастрофе февраля 1917 года
Фоторепортаж
26.03.2024
Подготовила Мария Максимова
В Доме Российского исторического общества проходит выставка, посвященная истории ордена Святого Георгия


* Экстремистские и террористические организации, запрещенные в Российской Федерации: американская компания Meta и принадлежащие ей соцсети Instagram и Facebook, «Правый сектор», «Украинская повстанческая армия» (УПА), «Исламское государство» (ИГ, ИГИЛ), «Джабхат Фатх аш-Шам» (бывшая «Джабхат ан-Нусра», «Джебхат ан-Нусра»), Национал-Большевистская партия (НБП), «Аль-Каида», «УНА-УНСО», «ОУН», С14 (Сич, укр. Січ), «Талибан», «Меджлис крымско-татарского народа», «Свидетели Иеговы», «Мизантропик Дивижн», «Братство» Корчинского, «Артподготовка», «Тризуб им. Степана Бандеры», нацбатальон «Азов», «НСО», «Славянский союз», «Формат-18», «Хизб ут-Тахрир», «Фонд борьбы с коррупцией» (ФБК) – организация-иноагент, признанная экстремистской, запрещена в РФ и ликвидирована по решению суда; её основатель Алексей Навальный включён в перечень террористов и экстремистов и др..

*Организации и граждане, признанные Минюстом РФ иноагентами: Международное историко-просветительское, благотворительное и правозащитное общество «Мемориал», Аналитический центр Юрия Левады, фонд «В защиту прав заключённых», «Институт глобализации и социальных движений», «Благотворительный фонд охраны здоровья и защиты прав граждан», «Центр независимых социологических исследований», Голос Америки, Радио Свободная Европа/Радио Свобода, телеканал «Настоящее время», Кавказ.Реалии, Крым.Реалии, Сибирь.Реалии, правозащитник Лев Пономарёв, журналисты Людмила Савицкая и Сергей Маркелов, главред газеты «Псковская губерния» Денис Камалягин, художница-акционистка и фемактивистка Дарья Апахончич и др..