Столетие
ПОИСК НА САЙТЕ
29 марта 2024
«Выхожу один я на дорогу…»

«Выхожу один я на дорогу…»

Заметки из музея М.Ю. Лермонтова в Железноводске
Ирина Ушакова
18.09.2017
«Выхожу один я на дорогу…»

Трудно с чем-либо сравнить в отечественной истории те потрясения, которые охватили нашу страну в годы Октябрьской революции и Гражданской войны. Но и масштаб катастрофического крушения русского корабля в 90-е годы мгновенно ощутили все, плывущие на нём. Не знаю, правомерно ли такое сравнение. Но кажется порой, что такие флотские, как мой собеседник (а за плечами у него четыре года службы на Балтике, когда он молодым матросом защищал кубинскую революцию), помогли выплыть хоть каким-то шлюпкам, вынесшим сокровища нашей словесности. Ведь для писателей настали тяжёлые времена. Тяжёлое время для русского слова…

Так мы размышляем, поднимаясь на гору Медовая летним днём в Железноводске. Городок этот входит в плеяду ставропольских курортов, овеянных загадкой лермонтовского пребывания в них. Мой собеседник – Анатолий Анатольевич Парпара. Он известен как автор исторических драм об Иване III и Смутном времени, а более всего – как создатель и издатель «Исторической газеты», выходившей с 1996 по 2006 гг. Это было время собирания страны, время патриотического подъёма, средоточения духовных сил народа на фоне величайшего экономического развала перестроечных лет.

Газета в те годы собрала на своих страницах историков, филологов, писателей, потомков именитых людей, с любовью писавших о минувшем и настоящем нашего Отечества. Но прежде А. Парпарой был создан Фонд им. М.Ю. Лермонтова. После тяжёлой болезни в 1992 г. друзья увезли его на Кавказ, а сотрудники Домика Лермонтова в Пятигорске попросили организовать лермонтовский праздник. Так что своим вторым рождением москвич Анатолий Парпара обязан лермонтовскому Кавказу.

Здесь, на Медовой, серый осколок которой отличает её от покрытых гладким лесом сестёр, поэт, драматург, общественный деятель Анатолий Парпара создал в собственном доме музей им. М.Ю. Лермонтова.

«Воздух чист и свеж, как поцелуй ребёнка…» – не устаешь здесь повторять незабываемое со школьных лет, как и «люблю Отчизну я, но странною любовью…».

У самого входа в дом-музей писатель посадил калиновый куст и малюсенький дубок о трёх пока листьях. «Этого мальчишку, – говорит он, любовно поглаживая листок, – я нашёл во-он там». И указывает вглубь сада, куда неведомо как под большие деревья грецкого ореха залетело семечко дуба. И «мальчишка» ему отвечает, шелестя тремя своими листами при лёгком дуновении ветра. «Мы всё же равнинные люди» – вспоминаю ранние стихи Парпары. И эти равнинные дуб и калина – привет с материнской родины на Смоленщине.

А.А. Парпара посвятил немало времени изучению самого, быть может, загадочного в русской истории поэта, самого таинственного и недоступного. В сборнике «Заметы. Читая Лермонтова», вышедшем в 2014 г., Парпара пишет: «С физической смертью Лермонтова высвободилась его поэтическая свобода. Созданное им отошло, как и душа, к горнему пределу от его тела, верного родной земле. Умерло тело русского офицера, но поэзия его стала жить по законам бессмертия. Её уже не сдерживали человеческие поступки создателя».

27 июля, в день памяти М.Ю. Лермонтова, в центральной библиотеке Железноводска прошла встреча творческой интеллигенции, почитателей поэта, городской администрации и гостей города.

Думаю, что многим знакомо, с каким теплом проходят поэтические вечера в уютных библиотеках наших малых городов в любом конце страны. Как не вспомнить Ключевского с его: «Центр России находится на периферии». И везде есть некий творческий стержень, который собирает и удерживает это вдохновенное поэтическое сообщество.

Здесь, среди творческих людей Железноводска, в некоторой степени, можно считать таким стержнем Анатолия Парпару. Его многие помнят как редактора отдела поэзии в одном из ведущих в Советском Союзе изданий – журнале «Москва», позже – как организатора поэтических вечеров в московском Доме Российской армии и Славянском клыковском центре, знают как руководителя многих творческих лабораторий по всей стране, члена Приёмной комиссии Союза писателей России. И здесь, в Железноводске, он многим помог собрать и издать поэтические сборники, а кому-то и вступить в Союз писателей.

В этот лермонтовский памятный день в железноводской библиотеке Анатолий Прапара сказал в своём выступлении: «Лермонтову надо было быть добрее и спокойнее, надо было пережить обиды и идти дальше, и уже года через три он стал бы серьёзным человеком. Его надо знать и любить таким, каким он был, когда задумывал свою историческую трилогию…».

Возвращаемся в дом-музей. Невольно сквозь любую тему прорываются самые тяжёлые на сегодня переживания – это гибнущие в Донбассе русские люди. Для Парпары Украина – отцовская родина, Белоруссия и Смоленщина – материнская. А он должен выстоять – этот русский человек. Он стоит здесь, на Кавказе, и за ним многочисленные его ученики, ставшие уже редакторами многих областных журналов и газет, серьёзными писателями. За ним целая плеяда переведённых им поэтов – народов Кавказа. Они и сейчас смотрят на русского писателя и сверяются по его камертону.

И среди чеченцев у Парпары есть друзья. Как не быть, ведь у них – общее почитание лермонтовских непревзойдённых строк о Кавказе.

У всех здешних вод привкус железа. Это они, эти воды, вернули к жизни не одного человека. Ещё В.В. Розанов писал о чудесах исцелений минеральными водами. И Лермонтов пил эти воды, принимал целебные ванны. «Третьего дня на водах…».

Народ и сегодня не спеша подходит к целебному источнику, слышен мирный говор восточных языков, чинно проходят среди по-летнему одетых славян мусульманские семьи. Они здесь органичны в нашей христианской среде. Вообще, эти города возвращают нам нормальный ритм жизни, в то время, как столицы пытаются агрессивно навязать нам чуждый ритм. «Внизу передо мною пестреет чистенький, новенький городок, шумят целебные ключи, шумит разноязычная толпа, – а там, дальше, амфитеатром громоздятся горы всё синее и туманнее…» – вспоминается «Княжна Мери».

А Кисловодск? Красивейший парк России, да и мира, наверное. С его высоты спускаемся тихими улочками мимо старинных одноэтажных особняков. Двери часто раскрыты и в залах коридоров и комнат можно заметить старинные картины в тёмном багете. Часто возле дома сидит хозяин в расстёгнутой рубахе и продаёт нехитрые дары летнего урожая: сливы, яблоки, алычу. Виноград ещё зреет, зелёными гроздьями свисая через заборы. Всюду тень от ореховых деревьев, щедро усыпанных тоже зелёными ещё плодами.

Весь город – с горы на гору. А вдали плюшевые холмы тянутся к Приэльбрусью. Диву даёшься, как ютятся на этих склонах домики, сады, огороды. Всё потрясает, но белые ледники Эльбруса – как сон в этот июльский полдень. «Ну как же тебе рассказать, что такое гора? // Гора – это небо, покрытое камнем и снегом…». Как не вспомнить Визбора…

Какие-то полчаса на маршрутке за какие-то 40 рублей – и вот уже Пятигорск.

Всех въезжающих встречает гора Машук. Это ею так часто любовался Лермонтов… «На запад пятиглавый Бешту синеет, как “последняя туча рассеянной бури”; на север поднимается Машук, как мохнатая персидская шапка…». Это здесь, у подножия Машука, оборвалась его короткая жизнь.

Как-то ещё в конце 90-х А. Парпара познакомил меня со своим другом – поэтом Вячеславом Шапошниковым. Он был сыном священника, которому в самые тяжёлые безбожные годы довелось служить и скитаться по страждущим русским деревням. Вячеслав Шапошников прежде стал поэтом, а потом уже выбрал путь священника. В начале 90-х собирал, спасал русскую деревню. Это отцу Вячеславу принадлежат стихи:

Не бывает у убийц осечки.

В страшный миг не дрогнет их рука.

Побывал я и на Чёрной речке,

был и у подножья Машука.

В скорби русской видел ваши лица

над сияньем горьких двух могил.

Ни один из вас не стал убийцей.

Знаю, верю: Бог не попустил.

За полвека в литературе Анатолий выработал в себе потребность откликаться на импульсы времени, чувствовать судьбы людей – кого-то поддержать, кого-то предостеречь, а главное – собрать воедино многих единомышленников.

В его доме-музее в Железноводске представлена деятельность Фонда имени Лермонтова в фотографиях. Вот первое выступление Парпары в Пятигорске на лермонтовском поэтическом празднике в 1978 году. Рядом с ним ленинградский поэт Владимир Торопыгин и знаменитый литературовед Виктор Мануйлов. На следующих снимках: двукратный олимпийский чемпион, знаменитый хоккеист Вячеслав Старшинов, известный ингушский поэт Саид Чахкиев, писатель Михаил Алексеев. 1994 год. Борис Можаев, приехавший на Лермонтовский праздник в Железноводск. Расул Гамзатов, Владимир Соколов. Тот памятный Железноводский праздник Лермонтова организовал А.А. Парпара, собрав лучших поэтов из нескольких стран мира. Здесь, на русском Кавказе, звучали тогда стихи великого поэта на китайском, английском, многих славянских языках.

1995 год. Посол Македонии в России Ганя Тодоровски и консул Албании в России на открытии памятника Есенину в Москве. 1999 год сербский дипломат и поэт Радослав Пайкович. 2003 год. Президиум празднования 80-летия правнука А.С. Пушкина Григория Григорьевича в Колонном зале в Москве.

Это была великая эпоха советского периода русской литературы, культуры, в которой достойно жили все народы, приходящие в неё с добром. И произведения, переведённые русскими поэтами, выходили на горизонты мировой литературы.

К 200-летию Лермонтова Фонд его имени издал сборник одного стихотворения поэта «Выхожу один я на дорогу» на 45 языках мира. Издана книга на народные деньги, и ушла она в народ.

Мы много ездили с поэтическими презентациями по школам Москвы, где дети выступали с художественным чтением Лермонтова на своих родных национальных и европейских языках.

В дом-музей Лермонтова в Железноводске может прийти любой, бесплатно поработать с книгами, подержать в руках дореволюционные лермонтовские издания, которые всю жизнь собирал А. Парпара. Это своего рода уникальный камерный научный центр.

Открываю брошюрку Павла Ульяшова «Загадка гения», 1989 года издания. Тираж 54 540 экз. Эти тысячи – моя читающая тогда страна.

Помнится, как нам внушали, что царизм угнетал русских поэтов. Но ведь это Николай I, как пишет П. Ульяшов, должен был разжаловать Лермонтова в рядовые за дуэль с де Барантом, сослать в Сибирь, а он направил его в действующую армию. Как мог, сохранял честь поэта.

Николай I достойно оценил первую часть романа «Герой нашего времени», но ему не понравилась вторая часть. Царь желал, чтобы героем его времени стал Максим Максимыч. Печорина же он нашёл вредным для общества. И по-своему был прав.

«Герой нашего времени, милостивые государи мои, – вступался за роман Белинский, – точно, портрет, но не одного человека: это портрет, составленный из пороков всего нашего поколения в полном их развитии». И добавлял о Печорине: «Вы предаёте его анафеме не за пороки – в вас их больше и в вас они чернее и позорнее, – но за ту смелую свободу, за ту желчную откровенность, с которой он говорит о них… В этом человеке есть сила духа и могущество воли, которых в вас нет…». Отбросим революционные настроения Белинского и оглядимся: как это современно звучит для нас сегодняшних!

П. Ульяшов цитирует воспоминания издателя Лермонтова А.А. Краевского (в пересказе П.А. Висковатого): «Он нашёл свой жизненный путь, понял назначение своё и зачем призван в свет. Ему хотелось более, чем когда-либо выйти в отставку и совершенно предаться литературной деятельности».

Лермонтов мечтал об основании журнала и часто говорил о нём с Краевским, не одобряя направления «Отечественных записок»: «Мы должны жить своею самостоятельной жизнью и внести своё самобытное в общечеловеческое».

Литературный фонд дома-музея, насчитывающий сотни книг, касающихся лермонтовского творчества, снабжённых пометами и наработками Анатолия Парпары, создан в помощь литературоведам, филологам, студентам и школьникам. Хозяин литературного дома часто принимает студентов местных вузов, проводит для них семинары по русскому языку и литературе.

У открытого окна дома-музея можно долго стоять и разговаривать с горой Железной. А можно слушать лермонтовских героев, что собраны здесь на многочисленных линогравюрах Фёдора Денисовича Константинова, которые выдающийся график подарил своему другу А. Парпаре.

Люблю дымок спалённой жнивы,

В степи кочующий обоз.

И на лугу средь жёлтой нивы

Чету белеющих берёз…

Памятник надо поставить нашим учителям литературы! За то, как читали они нам вслух эти строки, которые незаметно становились нашим существом, нашим дыханием. Это учителя литературы во время бесцерковной нашей юности несли нам представление о Божием мире через строки лермонтовской «Молитвы». И уже на летних каникулах мы брали в библиотеке книги, чтобы узнать о поэте чуть больше, чем успел рассказать учитель. Какая отрада! Мне 14 лет. Я сижу на прохладной веранде бабушкиного дома и весь старинный круглый стол заложен книгами о Лермонтове. Прочитываю список икон, которые были при нём в момент гибели. И думаю: «Лермонтов, бунтарь, так отчётливо верил в Бога. А как же мы, его потомки и наследники?..».

К 200-летию Лермонтова в 2014 г. А. Парпара писал в «Литературной газете»: «100-летие со дня его рождения наложилось на начало Первой мировой войны, а 100-летие со дня гибели совпало с началом Второй мировой, 150-летие памяти – с переворотом 1991 года...

Из звёзд, названных именами людей, самый высокий апогей у звезды, названной именем М.Ю. Лермонтова. Корабль, названный также его именем, затонул в самой глубокой впадине Тихого океана.

Ничего необычного? Всё сверх меры или точка сверхмерия! … Может быть, когда удастся полностью раскрыть тайну жизни и смерти “поэта сверхчеловечества” (Д. Мережковский), мистические силы космоса оставят Россию в покое?».

Надо отметить, что в последние годы вышел в эфир (ТК Культура) фильм краснодарского режиссёра Валерия Тимощенко «Лермонтовская сотня» – о поэте как офицере и командире казачьего отряда. В фильме, снятом военным оператором В. Тимощенко, представлен поэт не в кругу любовных историй, а каким он был в бою и за какие заслуги он стал своим в казачьей среде.

Одновременно в городе Минеральные Воды вышла в свет одноимённая книга ветерана боевых действий Игоря Срибного. Офицер, награждённый тремя орденами Мужества, орденом Красной Звезды, номинант национальной литературной премии «Писатель года» рассказывает о специфике войны в горах в лермонтовское время, как-то очень светло, свежо и горько размышляет о судьбе поэта. Тираж книги 1000 экземпляров. А она точно должна быть в каждой библиотеке страны, если не в руках каждого мальчишки. Хорошо, что любой школьный учитель может сегодня порекомендовать своим ученикам просмотр в Рунете фильма «Лермонтовская сотня».

Кирпичный домик в Железноводске, где Лермонтов провёл последнюю ночь в своей жизни, уже несколько лет стоит нежилой. Через окно можно увидеть старый стол, на котором разбросаны коробки, лоскутки. Брошенное жильё. Крыльцо, с которого сходил Михаил Юрьевич в то роковое июльское утро, почти отвалилось от дома. Это называется аварийное состояние. Городу с 60- тысячным населением, с нескончаемым потоком туристов, лечащихся на водах, в этом доме необходимо сделать музей. Местоположение его располагает к тому – он стоит прямо по пути к парку, Пушкинской галерее и лечебным источникам. А главное сама атмосфера, одухотворённая Лермонтовым, обязует город напоминать ныне живущим о великом поэте.

Быть может, мыслию небесной

И силой духа убеждён,

Я дал бы миру дар чудесный,

А мне за то бессмертье он?

Неужели мы сегодня так и будем поодиночке перекликаться строками любимых поэтов? Не пора ли уже собираться в миллионную читающую страну?!


Специально для «Столетия»


Статья опубликована в рамках социально значимого проекта «Россия и Революция. 1917 – 2017» с использованием средств государственной поддержки, выделенных в качестве гранта в соответствии с распоряжением Президента Российской Федерации от 08.12.2016 № 96/68-3 и на основании конкурса, проведённого Общероссийской общественной организацией «Российский союз ректоров».



Эксклюзив
28.03.2024
Владимир Малышев
Книга митрополита Тихона (Шевкунова) о российской катастрофе февраля 1917 года
Фоторепортаж
26.03.2024
Подготовила Мария Максимова
В Доме Российского исторического общества проходит выставка, посвященная истории ордена Святого Георгия


* Экстремистские и террористические организации, запрещенные в Российской Федерации: американская компания Meta и принадлежащие ей соцсети Instagram и Facebook, «Правый сектор», «Украинская повстанческая армия» (УПА), «Исламское государство» (ИГ, ИГИЛ), «Джабхат Фатх аш-Шам» (бывшая «Джабхат ан-Нусра», «Джебхат ан-Нусра»), Национал-Большевистская партия (НБП), «Аль-Каида», «УНА-УНСО», «ОУН», С14 (Сич, укр. Січ), «Талибан», «Меджлис крымско-татарского народа», «Свидетели Иеговы», «Мизантропик Дивижн», «Братство» Корчинского, «Артподготовка», «Тризуб им. Степана Бандеры», нацбатальон «Азов», «НСО», «Славянский союз», «Формат-18», «Хизб ут-Тахрир», «Фонд борьбы с коррупцией» (ФБК) – организация-иноагент, признанная экстремистской, запрещена в РФ и ликвидирована по решению суда; её основатель Алексей Навальный включён в перечень террористов и экстремистов и др..

*Организации и граждане, признанные Минюстом РФ иноагентами: Международное историко-просветительское, благотворительное и правозащитное общество «Мемориал», Аналитический центр Юрия Левады, фонд «В защиту прав заключённых», «Институт глобализации и социальных движений», «Благотворительный фонд охраны здоровья и защиты прав граждан», «Центр независимых социологических исследований», Голос Америки, Радио Свободная Европа/Радио Свобода, телеканал «Настоящее время», Кавказ.Реалии, Крым.Реалии, Сибирь.Реалии, правозащитник Лев Пономарёв, журналисты Людмила Савицкая и Сергей Маркелов, главред газеты «Псковская губерния» Денис Камалягин, художница-акционистка и фемактивистка Дарья Апахончич и др..