Северный полюс под килем (часть 1)

Географические полюса нашей планеты стали своего рода сакральными точками человечества. Побывать на полюсе – южном или северном – это в чем-то то же, что совершить хадж в Мекку или паломничество на Святую землю, подняться на Эверест или погрузиться в Мариинскую впадину. Вот и мы, группа бывших подводников, идем на полюс почти с паломнической целью – почтить память первой отечественной атомной подводной лодки К-3, которая к тому же впервые в истории России достигла макушки планеты под ледяным панцирем Арктики.

Оба этих выдающихся события – постройка подводного (читай и подледного) атомохода и его поход на Северный полюс - затерялись сегодня в потоке событий, хотя именно сегодня, то есть в 2008 году, исполняется полвека со дня этапного события в истории России как морской державы: 50 лет назад был спущен на воду и сдан, как говорят, Богу на руки, а ВМФ СССР в боевой строй - атомный подводный корабль с секретным тактическим номером К-3 и с именем «Ленинский комсомол».  

Это творение генерального конструктора Владимира Перегудова и его многих соратников равноценно созданию Сергеем Королевым космического корабля «Восток», на котором сумел преодолеть земное притяжение Юрий Гагарин.

Но в памяти потомков этот подвиг отразился намного бледнее, чем деяние Королева. Во многом потому, что для нынешних властей все советское, как некогда и для советских правителей все «царское», то есть дореволюционное – обесценено политической конъюнктурой.  

И тем не менее, на скрижалях истории, не подвластных ничьей цензуре, «русская тройка» - К-3 оставила свой геройский след.  

Взяв все это в толк, бывший командир дизельной подводной лодки Б-… капитан 2 ранга запаса Андрей Бабуров, ныне глава санкт-петербургской фирмы «Балтийский эскорт» собрал небольшую экспедицию и отправился на борту атомного ледокола «50 лет Победы» на Северный полюс, дабы почтить память атомных первопроходцев. Легко сказать «собрал», «отправился»… Это в наше-то время, когда куда ни кинь – всюду нужны большие деньги, да и на ледоколах лишних мест не бывает. Однако для Бабурова и его людей каюта на флагмане ледокольного флота «50 лет Победы» нашлась. И вот почему. Самый мощный в мире атомный ледокол был заложен в те времена, когда Санкт-Петербург был еще Ленинградом. Строительство его растянулось на добрых семнадцать лет. Дело сдвинулось с мертвой точки, когда в долгострой вмешался президент России Владимир Путин. Финансирование возобновили, и ледокол, который надо было уже называть «60 лет Победы», был достроен и в позапрошлом году, наконец, вышел в свои первые рейсы.  

Андрей Бабуров взял свое личное шефство над застрявшим в бюрократических торосах судном. Компания «Балтийский эскорт» помогала экипажу чем могла, дарила в порядке шефской помощи компьютеры, оргтехнику, книги… Так возникла дружба между «балтийцами» и ледокольщиками, упроченная еще и тем, что старший помощник капитана Андрей Горин учился с Андреем Бабуровым сначала в Нахимовском училище, а потом в Высшем военно-морском училище подводного плавания имени Ленинского комсомола. Короче говоря, в один прекрасный полярный день мы получили от капитана Валентина Сергеевича Давыдянца приглашение, подтвержденное резолюциями из мурманского морского пароходства, - «добро пожаловать на борт!». И мы пожаловали. Мы – это Андрей Бабуров, а также известный художник-офортист Виктор Кобзев, в недавнем прошлом капитан 2 ранга, начальник радиотехнической службы атомной подводной лодки стратегического назначения, и автор этих строк, выходец, как и Андрей Бабуров, с 4-й эскадры дизельных подводных лодок. 

Из нас троих только Кобзев успел побывать на Северном полюсе, причем дважды.

Но ходил он туда подо льдами, и потому все красоты высоких широт остались за броней прочного корпуса.

И еще с нами идут экологи из Архангельска. Земля Франца-Иосифа (как и Новая Земля) входит в ведение архангельского губернатора.  

Экологов возглавляет Леонид Авельцев, начальник отдела геоинформационных технологий ОАО «Земкадастр». У экологов работы хватает. В этом году в Арктике отмечено аномальное таяние льдов. Пока это тревожит только специалистов. Остальное человечество напоминает пассажиров «Титаника», которые поначалу никак не хотели верить, что в трюмы лайнера поступает вода…  

И, наконец, еще одна обширная группа пассажиров – международная экспедиция «Кварк», собравшая под свой ярко-синий флаг не только специалистов-полярников, но и туристов со всего света, у которых хватило романтики и средств, чтобы не променять Северный полюс на Лазурный берег Средиземноморья. Больше всего состоятельных романтиков прибыло из Японии, затем из Китая. Немало американцев, есть швейцарцы, немцы, малазийцы, англичане и даже две австралийки. Воистину, флаги всех континентов планеты готовы взвиться над российским ледоколом.  

Как провожают ледоколы... Совсем не так, как поезда, не так, как другие пароходы.

Мы это почувствовали с первых же шагов по причалу. Причал атомных ледоколов в Мурманске (точнее в его ближнем пригороде Росте) – объект строго режима и охраняется так же, как атомные электростанции. Только вместо контролеров в привычныом армейском хаки – бойцы МВД в черной флотской форме. У МВД есть свои морские части и свой морской флаг.  

На КПП с интроскопом и рампой металлодетектора с большим интересом изучали офортный станок нашего художника.  

- Это не пулемет. – Поясняет Кобзев. - Это машинка для печатания денег.  

У охраны хватает чувства юмора и чувства прекрасного: кобзевские офорты, которые Виктор везет в огромной папке, производят должное впечатление и нашу троицу пропускают, наконец, в запретную зону. Благо нас встречает старпом ледокола Андрей Горин, и он готов поручиться, что мы, несмотря на свои бороды, вовсе не террористы, а друзья экипажа.  

Тут же мелькает мысль, а если бы сюда проникли пираты? Захватили бы атомный ледокол, как это нередко происходит теперь с торговыми судами, и вот он - вожделенный инструмент ядерного шантажа. Ответ на этот вопрос я нашел в многотиражке мурманского пароходства. Оказывается, здесь уже проводили учения по обезвреживанию «террористов», захвативших атомный ледокол «Сибирь».  

Опыта освобождения подобного корабля даже теоретически в мире не существует, так как атомным ледокольным флотом обладает только Россия. И тем не менее, проблема эта выходит далеко за рамки одной страны. Террористы, захватившие атомный ледокол, способны будут подогнать его к берегам любой страны. И что тогда?  

На этот вопрос и старались ответить аналитики и бойцы спецподразделения «Вымпел» в ходе учений «Блокада».

Штурм ледокола осуществлялся с трех направлений – с земли, с воздуха и из-под воды.

 Действия береговой группы являлись, разумеется, вспомогательными… Основные группы – парашютисты и боевые пловцы. Кроме «боевиков» работали и оперативники.  

Как именно – расскажу потом. А сейчас внутрисудовой лифт поднимает нас и наши чемоданы на самую верхотуру ледокола – на 3-й мостик (фактически шестой этаж жилого дома). Наша каюта №3 примыкает к апартаментам капитана (спальня, кабинет и салон для совещаний). Андрей Бабуров, человек глубоко верующий и воцерковленный, расставляет на книжной полке привезенные иконы. Все они освящены в Крыпецком монастыре. Бабуров шефствует давно и щедро не только над атомным ледоколом, но и над святой обителью, основанной в незапамятные времена Саввой Сербским в глубине псковских лесов и болот. Иконостас сразу же превращает нашу каюту в подобие судовой часовни. Секстан, морской бинокль, черная подводницкая пилотка и вымпел с атомарины К-3 дополняют убранство нашей кельи.  

По корме у нас стоит темно-серая громада первого и пока единственного российского авианосца «Адмирал флота Советского Союза Н.Г. Кузнецов». Символическое соседство: «50 лет Победы» и наркомфлота Победы. По носу – ледоколы «Советский Союз», «Сибирь» и легендарный первенец атомного флота – «Ленин», младший собрат атомной подводной лодки К-3. По счастью, его не пустили «на иголки», как порезали многие другие наши исторические корабли. И даже есть надежда, что он будет превращен в плавучий музей ледокольного флота России. Такого мощного ледопроходческого флота нет ни у одной страны мира. Это один из трех китов, на котором держится слава России, как великой морской державы.  

8 июля. 00-30 минут. Роста.  

В полусвете полярного дня три портовых буксирчика оторвали «Победу» от стенки и стали вытеснять черно-красную громадину ледокола на фарватер. Ну вот и начался наш поход!  

Из отдраенных квадратных иллюминаторов море открывается с высоты полета чаек. Великолепный вид! Обратная сторона этого достоинства обнаружилась довольно скоро. Едва вышли из Кольского залива, как сразу попали в циклон. Амплитуда бортовой качки на такой высоте куда чувствительнее, чем в низах, где обосновался Тюбик со своим ретро-станком.  

- Вышли на Рождество Иоанна Предтечи, - замечает Андрей, укрепляя иконы по-штормовому.

Ветер не выл даже, а истошно визжал, обещая все невзгоды Арктики.

 Поджал задрайки иллюминаторов. Стало потише. Но тут, повинуясь волнению моря, все вещи ожили и обнаружили свои затаенные характеры: дверцы шкафов, несмотря на магнитные прихваты, распахивались и захлопывались по своему разгильдяйскому усмотрению. Солидная фаянсовая кружка с чаем заерзала по столу, как легкомысленная мыльница. В недрах рундука угрожающе урча тяжело перекатывались чьи-то гантели. Все это надо было срочно приструнить, призвать к порядку.  

Скорее бы льды!  

 Продолжение следует