Разбудите публициста!

"Столетие" продолжает дискуссию о консерватизме. Мы публикуем ответ на статью Сергея Сергеева "На Бога надейся, а сам не плошай!". Александр Ефремов выводит этот идеологический спор на новый уровень. Он полагает, что только политическое толкование идей консерватизма не оправдывает себя. Без религиозной основы рассуждения о русском консерватизме, с его точки зрения, бессмысленны.

"Всякий неверующий человек живёт во сне."

Св. Макарий Великий

Не стану скрывать, что давно знаю своего нынешнего оппонента Сергея Михайловича Сергеева. И этим обстоятельством во многом объясняю излишне бойкий тон его статьи. Тем не менее, мне искренне жаль, что он не удосужился внимательно прочитать мой текст, что вынуждает меня в своём ответе повторить несколько ранее высказанных тезисов.

Однако, начнём по порядку. Статья Сергеева открывается утверждением, что некоторые патриоты не видят или не хотят видеть фактов нынешнего, часто печального, бытия России. Замечу, что из дальнейшего текста публициста видно, что жизнь человеческого духа не является для него фактом, сколько-нибудь серьёзно влияющим на жизнь и отдельного человека, и всей нации. Поэтому, как он утверждает, основанные "на видениях непостижимых уму" прогнозы от Тютчева до Достоевского, и от Вл. Соловьёва до Бердяева "очевидным образом провалились". Очевидно, что Сергеев не отличает прогноза от пророчества. Все вышеназванные им мыслители, в той или иной степени, именно пророки (время и условия исполнения пророчеств - отдельная большая тема). Прогнозы - дело их оппонентов, которые были статистиками, социологами, ну, в общем "реалистами". Видимо, Чернышевские, Милюковы и Максимы Ковалевские, и уж тем более успешные вожди РСДРП, ближе С. Сергееву, чем "провалившиеся" Достоевский сотоварищи. Такой вот странный образец консерватизма! Жизнь народа, по мнению моего оппонента, это постоянная самодовлеющая борьба классов, сословий, различных групп и клик, борьба людей за "реальные", т. е. материальные интересы. Вот так человек и объявляется общественным, политическим или экономическим животным. Вот так антропология плавно становится зоологией. Дарвин и Маркс, ликуйте!

#comm#Конечно, глупо отрицать, что люди в повседневной деятельности часто руководствуются материальными, подчас грубоэгоистическими интересами. И не учитывать их в политике, экономике и культуре невозможно. Я лишь утверждаю, что при учёте этих человеческих качеств нельзя делать на них основную ставку. Ибо наёмник всё-таки хуже, чем человек, делающий дело по убеждению.#/comm#

Уважаемый оппонент, к моему изумлению, ставит мне в вину незнание работ современных социологов, посвященных "среднему классу". Конечно, не знаю! Дело в том, что я разделяю мнение Н.Я. Данилевского, наследием которого давно занимаюсь, (или если кому-то больше нравится - Вильгельма Дильтея), о том, что социология невозможна как теоретическая наука. Её общие "законы" в сущности лишь аксиомы, а всё остальное - гадание на анкетных листах. Особенно глупы, по моему мнению, социологические изыскания в области жизни Духа. "Чужая душа потёмки", гласит пословица, добавлю, что и своя, в общем, тоже...

Совершенно некорректным является и утверждение Сергея Сергеева о том, что, живи К. Леонтьев сейчас, он "не закрывал бы глаза на те принципиальные перемены, которые произошли с его Родиной". В этом формально бесспорном утверждении много лукавства. С одной стороны, другие консерваторы вроде бы "закрыли глаза" и живут вслепую. С другой стороны, получается, что наследие самого Константина Николаевича сохраняет, в сущности, только историческое значение, как эпизод в развитии русской мысли.

Теперь о "социальных категориях". Совершенно очевидно, крестьянство, причём во всех странах, наиболее консервативный слой общества. Русское крестьянство с его дофеодальным архаическим коммунизмом могло ради земли оказаться врагом власти, что и случилось в начале XX века в России. (Правда сначала власть оказалась врагом крестьянства, став европейской, а значит непонятной крестьянам). Утверждать, что крестьянство революционно, то же самое, что называть исламскую революцию в Иране буржуазной. Крестьянские движения консервативны, и в сравнении с Екатериной II Емельян Пугачев - истинный консерватор. Странно и удивление С. Сергеева по поводу употреблённого мной термина "простые люди". Жаль, что моему оппоненту не довелось послужить в армии. Там офицеры любили призывников из сёл и маленьких городков, призывников из рабочих семей. Очевидно, это объяснялось тем, что они, пользуясь выражением Т. Карлейля из его известного письма А. Герцену, сохранили "способность повиноваться". Напрасно Сергеев упрекает меня в снобизме, который я, якобы, проявляю в неприятии т. н. "среднего класса". Просто дело в том, что аристократические идеалы и добавлю, даже социалистические идеалы мне ближе, чем идеалы буржуазные, которые впрочем, и идеалами можно назвать с большим трудом. Да, Российская империя при всех её недостатках, Советский Союз при его очевидных провалах и даже преступлениях мне ближе, чем уныло–благополучное, скучное, пошлое до рвоты царство каких–нибудь западных бакалейщиков.

#comm#И что это за странное убеждение Сергеева, что сословно-классовые чувства людей сильнее национальных. Кто бы ни стоял за "оранжевой" революцией на Украине, очевидно, что борьба там идёт не между классами (подозреваю, что и "великий Октябрь" объясним национальными причинами не менее, чем социальными).#/comm#

Малоубедительным представляется мне утверждение Сергеева о том, что возраст и семейное положение вторичны в отношении революционного настроя человека. Примеры пожилых и семейных вождей разных революций тут ни о чём не говорят. В таких случаях работает закон "больших величин". В противном случае можно легко доказать, что 70-летний мужчина сильней 30-летнего. Нужно только сравнить субтильного, слабого очкарика с профессиональным кулачным бойцом.

Почему-то "консерватор" Сергеев упрекает меня в архаичности методологии, вследствие чего я не могу сказать что-то "внятное о русском проекте на будущее". Прежде всего, моя методология консервативна или, если угодно, традиционна. Что касается будущего, то тут мой оппонент задаёт целый ряд очень серьёзных вопросов, ответ на которые потребует целого трактата. И всё же я попытаюсь максимально сжато ответить на них.

Вот эти вопросы: "Как должно происходить воцерковление нации и культуры? В чём конкретно должно проявляться христианство, скажем, в межнациональных отношениях – должны ли русские оставаться народом-донором? Как христианский дух будет преломляться в экономике, нужно ли, положим, признавать "священное право частной собственности"?

Всякое воцерковление происходит через личное духовное усилие человека. Процесс этот редко бывает быстрым, а главное, он почти незаметен постороннему глазу. И всё же! Огромный рост числа храмов и монастырей (а значит и людей, принявших иноческий образ) видимым образом свидетельствует о постепенном воцерковлении России. Я не стану утверждать, что ещё немного - и у нас появится земной рай. Я лишь надеюсь, что христианские ценности будут, пусть не полностью, определять поступки большинства русских людей, начиная с первого лица государства. И ещё, социальная активность никогда не заменит внутреннего самовозрастания человека. Изменись сам и тогда мир вокруг тебя тоже станет иным. Именно так, а не наоборот.

Что касается национальных отношений, то тут всё относительно очевидно. Русские не должны быть народом-донором, но могут, если нужно, помочь какому-нибудь вымирающему малому народу Севера. Хочу кстати напомнить, что, отказавшись от надоевшего советского интернационализма, Россия стала донором для и без того жирных западных стран, куда утекали (а может, утекают и ныне) сотни и сотни миллиардов.

Тут же следует вновь коснуться темы национализма, хотя, как мне кажется, я уже достаточно ясно высказался на этот сюжет в предыдущей статье. Неужели Сергеев не понимает, что национализм требует выяснения "чистоты" крови. И это в стране, где от 8 до 17 % смешанных браков. Национализм русских сделает оправданным все местечковые "шовинизмы" в самой России и оправдает русофобию за её пределами. Наконец, самое неприятное состоит в том, что великая русская нация психологически уравняется с теми бесчисленные народами–неудачниками, для которых национализм - основной фактор выживания. Объединить нас русских и не русских граждан может и должно общее дело, прежде всего восстановление мощного государства, без которого народы нашей страны потеряют свою, столь богатую всякого рода ресурсами, землю.

#comm#Что же касается экономики и собственности то, прежде всего, - библейское "не укради". Конечно, признаётся и право частной собственности, от него лишь изымается эпитет "священное".#/comm#

Признаюсь, что некоторые пассажи Сергеева меня просто насмешили. Разрыв с основными положениями консервативной идеологии и замена её плоским национал-либерализмом, наш публицист объяснил как – "не разрыв, а диалектическое развитие, через необходимую фазу отрицания". Ну что это как не "жалкий лепет оправданья"!

По мнению Сергеева, я гляжу на мир сквозь "розовые очки", не замечая страшного падения нравственности в постсоветский период. Пусть я и в "розовых очках", но не желаю менять их на синие очки нигилиста. Напомню, что эти милые реалисты, для коих "природа не храм, а мастерская", начинали обычно, как потрошители лягушек, а затем, разобравшись с несчастными земноводными, начинали потрошить самодельными бомбами государственных служащих. Эти точно тютчевых-достоевских не читали, а если и читали, то как обскурантов и мракобесов, как врагов науки и прогресса.

Да, нравственное положение в нашей стране во многом (но не во всём) хуже, чем в коммунистические времена. Однако наш публицист забывает, что нравственность того времени - лишь инерционное продолжение старой христианской морали, подкреплённое к тому же пугающим авторитетом партийных и комсомольских организаций. Добавлю, что наряду со страшным падением нравов, существует, и это тоже реальность, иная тенденция, состоящая в духовном возрождении, только не на основе "морального кодекса строителя коммунизма", а на светлом учении Евангелия.

Свой текст Сергеев заканчивает совершенно верным тезисом о том, что отечественный консерватизм должен оставаться неизменным, "в сохранении и преображении вечных основ национальной жизни, без которых существование народа невозможно: религии, культуры, государственности…". Однако по рецептам, даваемым автором, вряд ли удастся сохранить эти основы, ибо эти рецепты, в сущности, противоречат мироощущению коренного русского человека.