Вероника Крашенинникова: «Есть большой запрос на лидерство России в мире»

Беседа с генеральным директором Института внешнеполитических исследований и инициатив.

- Вероника Юрьевна, президент утвердил «Концепцию внешней политики Российской Федерации» - это очень объемный документ. Новшеством, на которое обратили внимание все без исключения эксперты, стало положение о так называемой «мягкой силе» - теперь она стала одной из составляющих нашей внешней политики. Самое краткое определение этого понятия - способность достигать желаемых результатов путем убеждения. Проще говоря, Россия предложит миру свои достижения, идеалы, ценности и культурные образцы. А в чем, собственно, отличие «мягкой силы» от того, что раньше именовалось «пропагандой советского образа жизни за рубежом»?

- Пропаганда является одной из многих составляющих «мягкой силы». Давайте, к примеру, для начала обсудим видимую часть американской «мягкой силы» - верхушку айсберга. «Кока-кола», джинсы, Голливуд и «американский образ жизни» - все эти атрибуты действительно входят в «мягкую силу». С Голливудом все очевидно, там редкие кадры обходятся без пропаганды. Но даже в сплошном ее потоке выделяются некоторые особенно откровенные попытки. В «Перевозчи­ке 3» есть такая сцена. Главный герой говорит героине-украинке: «Вы, русские…» Но героиня не прощает ему такой ошибки: «Я не русская! Я украинка! Мы совершенно­ другие люди - здесь (показывая­ на голову) и здесь (показывая­ на сердце)».

Или возьмите вручение премий «Оскар». Только что за лучший фильм, из всех очень сильных претендентов, включая «Линкольна» и «Жизнь Пи», «Оскар» получила картина «Операция «Арго» - американское прочтение событий в Иране в 1979 году, когда были взяты в заложники 52 человека в американском посольстве. На протяжении двух часов публика обязана восхищаться мужеством агентов ЦРУ, которые под видом канадской съемочной группы вывозят из Ирана 6 сбежавших заложников.

Обретение «Оскаров» и «Золотых глобусов» гарантирует месяцы широкого проката. Таким образом, внутреннее и международное общественное мнение будут мобилизовывать в поддержку всяческих операций ЦРУ против Ирана. Я уж не говорю о «закручивании гаек» в виде санкций.

Лучше бы сделали в Голливуде фильм про то, как директор ЦРУ Билл Кейси вел секретные переговоры о том, чтобы заложников не выпускали, пока на посту президента находится Джимми Картер. А выпустили бы, как только в должность вступил Рональд Рейган – что и произошло 20 января 1980 года ровно через 20 минут после того, как бывший киноактер закончил речь в ходе инаугурации. Вот такой фильм был бы гораздо интересней.

Или присуждение «Оскаров» в 2009 году. Вместо великого фильма «Аватар», революционного по художественному замыслу и исполнению, «Оскар» получил вполне рядовой «Повелитель бури» - о буднях американских саперов в Ираке. Проблема «Аватара» состояла в том, что он представил необыкновенно острую критику американской завоевательной внешней политики. Более того – какой вызов! – отсталые синие туземцы одержали решительную победу над американскими завоевателями. К тому же - при активном участии американцев, перешедших на их сторону. Очень непедагогично, совсем неправильный фильм. Зато патриотичная картина про саперов полностью укладывалась в пропагандистские догмы Вашингтона-Голливуда.

- Хорошо, давайте тогда выясним, в чем состоит подводная часть «мягкой силы». Автор этой концепции - Джозеф Най, американский специалист в области международных отношений, заместитель министра обороны в администрации Билла Клинтона. Он сформулировал ее положения в начале девяностых годов и - что доказательств не требует – концепция была успешно опробована, прежде всего, в России.

- Слишком часто мы вкладываем свой смысл в американские понятия, и упускаем их истинное наполнение. Давайте посмотрим поближе на персону Джозефа Ная. Чаще всего его представляют гарвардским профессором. Но в его послужном списке – пост председателя группы по нераспространению ядерного оружия в Совете по национальной безопасности, кресло заместителя министра обороны по вопросам международной безопасности в администрации Билла Клинтона, председательство в Национальном совете по разведке США в 1993-1994 годы. Считалось, что в случае победы Джона Керри на президентских выборах 2004 года он возглавил бы Совет по национальной безопасности США. То есть компетенции «профессора» Джозефа Ная выходят далеко за рамки академического круга.

В действительности, концепция «мягкой силы» Ная – это гораздо более умный и изощренный (и дешевый!) способ подчинения государств воле Вашингтона. Конечно, какое-либо непокорное государство можно «вбомбить в каменный век», как в свое время обещал Пакистану заместитель государственного секретаря Ричард Эрмитедж. А можно добиться своего психологическим воздействием на руководство и население, завуалированными угрозами, огромным арсеналом подрывных инструментов. При этом экономятся многочисленные миллиарды из глубоко дефицитного государственного бюджета, сохраняются жизни американских солдат. И - никакого ущерба репутации, один позитив.

Нужно четко понимать: целью применения «мягкой силы» США ставят вполне военные задачи. Пример – разрушение Советского Союза. Актер Рональд Рейган сыграл роль «друга» Михаила Горбачева, тот ему подыграл – и страны нет. Гитлер не мог этого добиться всей своей военной мощью и ресурсами завоеванной Европы.

Менее масштабный пример – «перезагрузка». По определению Джозефа Ная, «мягкая сила» использует механизмы убеждения, ограничивает выбор стратегий другой стороны и склоняет к самостоятельному действию - в интересах США. Что с нами и случилось – по Ливии, Ирану, вопросам внутренней политики.

В Америке есть и противники «мягкой силы». Они отчетливо проявились в рамках споров по «перезагрузке». Это «мачо» от политики, которые обычно сначала стреляют, а потом задают вопросы. Здесь, помимо политико-психологических факторов, есть и гигантский интерес американского военно-промышленного комплекса. ВПК с «мягкой силы» - как с козла молока, «мягкая сила» оставляет их за бортом госбюджета. А им нужно строить авианосцы и истребители новых поколений.

- Джозеф Най условно может считаться теоретиком. Но ведь в Соединенных Штатах должны быть и практики?

- Нужно понимать, кто в Вашингтоне занимается применением «мягкой силы». Сразу после окончания Второй мировой войны американцы озаботились этой темой в Европе, где местные левые силы были чрезвычайно популярны. Для Вашингтона было очень важно обуздать коммунистов и левых. Они поставили целью «освободить европейскую интеллигенцию от влияния коммунизма». Поскольку взять и запретить левых было невозможно, нужно было хотя бы сделать их более «умеренными», «некоммунистическими» и, самое главное – антисоветскими. США привлекли на свою сторону многих левых интеллектуалов Старого Света: Артур Кестлер, Жан-Поль Сартр, Андре Мальро и многие другие получали американские спонсорские средства.

Регулярные конгрессы и симпозиумы, концерты, выставки, десятки журналов, издание книг – все это было поставлено на поток. Артур Кестлер, сохранив чувство юмора, характеризовал эти научные конференции и симпозиумы как «разъезды международных академических девочек по вызову». Одним из главных механизмов и площадок служил «Конгресс за свободу в культуре», с филиалами в 35 государствах.

И знаете, кто в США вел эту работу «мягкой силой»? Управление по координации политики - УКП. За этой вполне безобидной вывеской, появившейся в 1948 году, стоит ведомство США, ответственное за подпольную психологическую войну и военизированные операции в мире. В 1951 оно стало частью Центрального разведывательного управления.

Эта «культурная» работа финансировалась УКП, затем ЦРУ, а также из секретной кассы «плана Маршалла», деньги выделял и Фонд Форда – это к вопросу о деятельности американских фондов. Есть замечательная книга, которая описывает этот процесс во всех его аспектах: «ЦРУ и мир искусств. Культурный фронт холодной войны» британской журналистки-исследователя Френсис Стонор Сондерс. Наш институт издает ее на русском языке совместно с издательством «Алгоритм», книга выйдет через пару месяцев. Совершенно захватывающее чтение.

- Еще один краткий экскурс в историю. Стереотипные представления о Советском Союзе не так уж и давно сводились к примитивному набору слов: «спутник», «Гагарин», «матрешки» и «водка». Наши клише применительно к Соединенным Штатам тоже оригинальностью не блистали: «джинсы», «Мальборо», «виски» и «негров вешают». Но у двух стран были огромные ядерные арсеналы. Поэтому, даже при всей нелюбви к Советскому Союзу, на Западе к нему относились по известному принципу «Боятся – значит, уважают». Сегодня, если и боятся, то не очень сильно. Значит, не уважают и не любят?

- Любить они нас будут, если мы сдадимся – как любят до сих пор на Западе Михаила Горбачева. Он, в паре с Борисом Ельциным сделал США самый крупный подарок в их истории: собственноручно в инициативном порядке ликвидировал крупнейшего геополитического противника. Несколько лет назад в Вашингтоне на одном из заседаний по России кто-то задал вопрос: что Россия может сделать, чтобы ее в США воспринимали более объективно? Американский ответ: пусть Владимир Путин сделает что-нибудь такое, что сделал Горбачев. Спасибо, все ясно с вами…

- Итак, мы станем продвигать по всему миру наши идеи и примемся рассказывать о достижениях «новой России». А какие, собственно говоря, идеи? Не так уж и давно нас презрительно называли «Верхней Вольтой с ракетами». Но это государство давно переименовало себя в Буркину-Фасо, что переводится как «родина честных людей» или «страна достойных людей». То есть государство пытается позиционировать себя в мире – четко и ясно. Какие, на ваш взгляд, рожденные у нас и очень привлекательные для народов мира идеи, мы можем сегодня предложить?

- Действительно, на сегодняшний день у нас нет великого проекта, который мы могли бы предложить человечеству. Как нет и национальной идеи – эти понятия тесно связаны. Этот, условно говоря, «великий проект» должен сформулировать успешную общественно-политическую альтернативу Западу. При этом религия и национальность не могут быть его фундаментом: они сокращают охват, а не увеличивают его. Однако здесь у нас есть один ресурс: надежда и вера многих народов, что Россия сможет это сделать снова, если сделала в прошлом. Есть большой запрос на лидерство России в мире, и прежде всего на пространстве СНГ.

Ну а пока нужно работать теми инструментами, которые имеем. Это, конечно, великая культура и язык, достижения в науке и спорте, экономическая стабильность – в данный момент очень существенная в сравнении с Европой. Есть и примеры успеха: телеканал «Russia Today». В США RТ - второй по числу аудитории среди иностранных средств массовой информации, уступает только британскому ВВС. А в самой Британии «Russia Today» догнал «Аль-Джазиру». На ЮТьюб видео RТ – самые популярные, и это по подсчетам американской компании «Пью рисчерч».

К теме «мягкой силы» прилагаются бесконечные разговоры об «улучшении имиджа» России. Слово-то какое, «имидж». Этот «имидж» висит над головой Россией как дамоклов меч: Ходорковского выпусти – иначе плохо для «имиджа», закон об НКО - иностранных агентах не принимай - по «имиджу» ударит… Для прозападного лобби в России термин «имидж» стал еще одним политическим инструментом.

Россия – не девушка на выданье. В отношении США и Запада в целом, нужно думать не «как нам заставить их любить себя», а «как заставить их делать то, что мы хотим». И мы умели это делать! Американцы, когда начинали строить свою «культурную» работу, зеркально списали структуру деятельности с Коминформа и просто копировали все, что делали левые. Пора нам, наконец, освободиться от комплекса неполноценности.

Беседу вел Виктор Грибачев