Они вернулись к нам…

Под Волковыском дорожные строители извлекли из земли колеса «полуторки», разбитой авиабомбой в июне сорок первого и ржавый сейф с документами. Находка взволновала всех: еще бы – сейф с документами, военными секретами. Сейф открыли, бумаги сохранились! Что в них? Какие тайны они приоткроют?

Меня эта находка и вовсе взбудоражила. Ведь сейф нашли на той самой дороге, по которой столько раз пробегал мальчишкой!

О, дороги моего детства! Ох, какие они не простые… Дороги «с двойным дном». Едешь на велосипеде, едешь, асфальт под колесами струится черной лентой, а под асфальтом – останки танков, куски грузовиков, пробитые каски, неразорвавшиеся снаряды или сейфы с документами… Поди угадай, поди разгляди где что лежит, если у тебя нет прибора «подземновизора» – металлоискателя. Или на худой конец экскаватора, или бульдозера с ножом, как у дорожных ремонтников. Вот они-то, дорожники, и наткнулись на следы войны, расширяя трассу Р-9, ведущую из Белостока в Минск через Слоним, Зельву, Волковыск …

Вдоль дорог и под ними укрылся сорок первый год. Все эти, казалось бы, случайные находки – это напоминание о той самой главной в июне 41-го дороге, которую все, кто по ней прошел, называли «дорогой смерти». По ней, единственной тогда трассе, пытались выйти из окружения сотни тысяч людей: беженцев, бойцов двух самых больших на Западном фронте армий – Десятой и Третьей. История войн на планете не знает подобных исходов. Путь Моисея в библейские времена? Но перед Моисеем расступались морские воды, и он вел своих людей сквозь море, аки по суху.

Здесь же вода не расступалась, а преграждала путь либо в виде речек с топкими берегами – Росси, Зельвянки, Щары, либо в виде непроходимых болотных трясин.

У них не было предводителя, войска выходили сами по себе – кому как повезет, кто как вывернет. А сверху, подобно стервятникам,  на них обрушивались самолеты с крестами, и долбили, долбили, долбили…

Воздушная разведка сообщала: «26 июня в 15-30 обнаружена 50-ти километровая колонна из техники всех родов войск, движущаяся в восточном направлении, от Белостока к Волковыску…»

Никто не ожидал, что дорогу на Слоним, дорогу к старой границе, дорогу к себе, домой так нагло и прочно перегородят немцы – встанут во весь фронт свежая моторизованная дивизия вместе с элитным полком «Великая Германия». И куда бы ни совались отступавшие войска, на север или на юг, всюду натыкались на немецкие позиции, подкрепленные пулеметами и полевой артиллерией.

Работая над военно-историческим романом «Бог не играет в кости», я – за пять лет до находки старого сейфа под Волковыском, невольно будто предугадал этот эпизод:

«Старенькая полуторка набитая до самой кабины фанерными коробками с документами, выбралась из Бельска на Волковыское шоссе и помчалась, обгоняя конные упряжки с пушками и зарядными ящиками. Старшина Кукура сидел рядом с шофером, зорко поглядывал на небо, иногда, распахивал дверцу, чтобы обозреть, что там сзади, не нагоняют ли их «юнкерсы» с тыла. Но пока все было спокойно. Двум бойцам-казахам, которые ехали в кузове. Кукура строго-настрого приказал бдить и стучать в крышу кабины, если увидят самолеты. Конечно, они прилетят и прилетят с запада, то есть с тыльной стороны, которая так плохо просматривается из кабины. Шофер, земляк-полтавчанин, гнал машину на пределе скорости, лихо объезжая воронки и разбитые машины.

– Когда будем в Волковыске?

– Если немцы не прилетят, то  через час, а может и ранее.

Но водитель ошибся. В леске перед местечком Валилы из кустов ударили выстрелы. Один, другой, еще сразу три…

– Гони! – Крикнул Кукура, и оба  пригнулись, как будто это могло  придать машине скорость или  спасти их от пули вдогон. Воины-казахи  открыли ответный огонь из  кузова. Очень скоро машину затрясло...»

Машину накрыло авиабомбой…

Следы и останки того Исхода – Белостокского кровостока – ушли в почву, под слой земли, под дерн, под асфальт… А мы, волковыские, слонимские мальчишки, гоняли тут на «великах» и искали затерявшиеся в траве пистолеты. Видно, плохо искали…

А десять лет до нас здесь ехали бойцы на грузовике-полуторке. Ехали, судя по номеру на машине – из Белостока – Это была 171-я передвижная артиллерийская ремонтная мастерская 27-й стрелковой дивизии. У дивизии было вычурное название – Омская, дважды краснознаменная имени итальянского пролетариата…. Где Омск? Где Волковыск? И где итальянский пролетариат?

А вокруг шла война. «Полуторки» ДАРМ – дивизионной артмастерской выехали из Волковыска и взяли курс на Зельву. Но тут внезапно налетели немецкие самолеты и стали сбрасывать бомбы. Машины съезжали в кюветы, горели. Падали на дорогу бойцы… Один из обыденнейших микроэпизодов великой войны.

И что с того, что это была не боевая часть, а всего лишь ружейно-орудийные ремонтники? Погибли сыны из самой глубинной России, из самых сокровенных, мало кому веданых, порой и вовсе неведаных сокровенных уголков великой страны.

Они не закрывали грудью амбразуры, не бросались с гранатами под танки (они бы и закрыли, и бросились бы но…). Ремонтникам выпала иная доля – погибнуть в пути под бомбами пикирующих бомбардировщиков.

И вот, спустя 85 лет, вдруг всплыли их имена, высветились из мрака небытия. И ведь зачем-то они вернулись к нам, к своим правнукам? И им, правнукам-потомкам, это нужно. Дорого. Свято.

Всплыли не только имена, но даже несколько фотокарточек. Тут можно и в лица заглянуть…

Казалось бы, ну что теперь в их именах-адресах, давным-давно исчезнувших людей? Но все же, что то такое есть, раз охватывает волнение и даже ностальгия, и робкая надежда – а вдруг кто-то из своих, из родичей?…

Берем в руки первый попавшийся документ: Горбунов Василий Иванович, 1921 года рождения, Русский. Рабочий. Шесть классов… Красноармеец. Шофер. Уроженец села Феклино Бродеколманского района Челябинский области… И где этот немыслимый Бродеколманский район. Да и сохранилось ли село? А, может, и сейчас там кто-то живет в этом селе Феклино? Крохотная почти молекулярная частица той страны и той армии. Всего двадцать годков отпустила судьба Васе Горбунову и уложила его в волковысскую землю.

Или вот еще: Сергей Сергеевич Сарычев (имя-то какое знаменитое!) ровесник моего отца – 1919 год. Рабочий. Красноармеец, то есть рядовой. Родился в Питере. Туда же, на улицу Союза связи, пришло извещение на имя матери – Евдокии Федоровны – «ваш сын пропал без вести…». А теперь вот и весть пришла, да кого она опечалит?

Не повезло и младшему сержанту Геннадию Цветкову, уроженцу Вичуги из Ивановской области, и его мать Мария Зиновьевна с улицы Запрудной получила горькое извещение – «пропал…» Был сын, а потом пропал, будто его и не было. Теперь – не пропал, а погиб… Хоть и не слаще редька хрена, а все же есть точка на карте, могилка на земле.

Файрузов Минислам, Константин Довгялло, Петр Гребенников,  Василий Прохоров, Александр Халютин, Григорий Белый, Александр Беломоин… Татарин, белорус, русский, русский… Их имена без малого век таил ржавый железный ящик.

И вот теперь они выпущены на волю – в большое информационное пространство, в ноосферу, по мысли академика Вернадского. В любом случае, число без вести пропавших – гигантское, астрономическое число! – станет меньше на десять имен… Дорога смерти отпустила их.

А вот чудо из чудес, из современных цифровых чудес: чуть видную фотографию младшего техник-интенданта Константина Довгялло, уроженца Орши, удалось восстановить и оживить. И вот она немыслимая улыбка из сорок первого года! Мороз по коже. Но ведь он, сгинувший без вести почти век назад, улыбается нам сегодня. Это еще надо осознать…

Они не ходили в атаку, они чинили в полевых условиях винтовки, пулеметы, пушки. Они не поразили ни одного врага, поражало врагов оружие, приведенное к бою их мастеровыми руками.

Одно утешение – привычная мантра «никто не забыт…» обретает новое подтверждение по жизни.

***

Этот ржавый железный ящик не открыл никаких тайн войны. Лишь напомнил главное: Победу добыли и вот такие же Иваны, Петры, Василии, какие служили в 171-м ДАРМе, в дивизионной артремонтной мастерской. Да, им не пришлось штурмовать Берлин, но они легли в основание победы в том жестоком, кровавом, во все решающем году. Воистину сказал поэт: «Как трудно в сорок первом умирать, не зная ничего о сорок пятом!» Мы о них знаем, далеко не все, но знаем хотя бы их имена; они не знают ни о нас ничего, как не знают и о нашем знамени на рейхстаге. Но Победа одна на всех, мы за ценой не постояли… Они тоже.

Москва-Минск-Волковыск

Фото предоставлены автором