Тайна Балтийского моря

США и Великобритания не хотят рассекречивать местонахождение химических могильников в Балтийском море, по дну которого пойдет газопровод «Северный поток». 

В марте-апреле нынешнего года в прилегающих к Балтике странах начнутся широкие дебаты по экологической составляющей проекта «Северный поток». Дебаты очень нелегкие, поскольку в их «либретто» - политическая подоплека.  

Напомним. В тихом финском городке Эспо 25 февраля 1991-го была подписана Конвенция об оценке воздействия на окружающую среду в трансграничном контексте. Упрощенно – «Конвенция Эспо». Название этого мудреного документа сегодня, на фоне всех недавних газовых конфликтов, ссор и проблем, повторяется в Европе все чаще и чаще. И все – в увязке с газовым трубопроводом «Северный поток», который должен связать российский Выборг с немецким Грейсфельдом уже в 2011-м. Все участники проекта и страны Балтики не-участницы связаны сегодня через конвенцию, словно сиамские близнецы.  

В Эспо, собственно, был создан кодекс экологических правил поведения для всех государств-членов ООН. Он скроен таким образом, чтобы они своими действиями не наносили ущерба соседям близким или дальним. И вообще, предупреждали их о своих намерениях. Для урегулирования возможных споров «Эспо» предусматривает формирование арбитражного суда, решения которого являются обязательными для всех подписантов. Все страны, имеющие претензии к газопроводу, оформляют их как раз на правовой основе Конвенции Эспо.  

Так вот, сегодня, чаще всего, в контексте проекта «Северный поток», фигурирует беспокойство по поводу крупных захоронений химического оружия и химических отравляющих веществ в Балтийском море. Они там есть.

Проект уже прочно оброс этой опасной «химической составляющей», и, что бы ни говорили о том, что «все учтено», что маршрут трубы даже несколько сдвинут, чтобы обойти «кладбища», толку это не дает. Конечно, было бы страшно, если бы труба вдруг задела бомбу или снаряд, да еще со смертельной химией, под водой. Понятно: когда начинают обсуждать эту тему, то указывают, все больше, на Россию: чей газ, чья труба - того и проблемы.  

Но у этой сложной головоломки есть еще одна составляющая. Конвенция Эспо была подписана в 1991-м, но из-за долгого процесса ратификаций вступила в силу только в сентябре 1997-го. По очень странному стечению обстоятельств, как раз в этом году произошло событие, которое самым прямым образом может повлиять на судьбу газопровода «Северный поток». Именно в 1997-м правительства Соединенного Королевства и Соединенных штатов объявили, что они продлевают еще на 20 лет гриф секретности для любой информации и карт с месторасположением затопленного в период 1946-1947 годов химического оружия в Северном море и на Балтике. Срок предыдущего - 50 лет - истекал как раз в 1997-м. Это здорово возмутило еще тогда экологов Балтийских стран, которые до сих пор и безуспешно требуют снять гриф «секретно» со всей информации о химических захоронениях в Балтийском море.  

Хотя на Балтике уже столько раз проводились исследования, что районы захоронения в общих чертах более или менее известны. Это проливы Скагеррак у Дании, а также Готландская и Борнхольмская впадины. Не ясно только, что конкретно, в каких именно количествах, и где точно было сброшено на балтийское дно. То есть в определенных ведомствах это очень хорошо знают, но не говорят.  

«Химия» в самом европейском из всех морей для более чем 100 миллионов человек, проживающих непосредственно на его берегах - это чрезвычайно серьезно. Даже одна тонна «военной химии» в море – уже потенциальная беда. А здесь таких тонн вроде тысячи. Хотя дела обстоят не совсем так, как их рисуют. Как водится, статистика, однажды вброшенная, и цифры единожды округленные, начинают развиваться по своим собственным законам и непременно в сторону возрастания. Хорошо бы, по крайней мере, с этим разобраться.  

Чаще всего упоминается цифра в «примерно 300 тысяч тонн» химических боеприпасов Германии, затопленных в Балтийском и Северном морях.

Итак, сразу после Второй мировой у союзников - России, США, Британии и Франции - оказались на руках огромные запасы немецких отравляющих боеприпасов. СССР получил для утилизации их меньшую часть – 35 тысяч тонн. Британии и США остались ровно 267.875. Из них Соединенное королевство унаследовало 65 тысяч тонн. Если верить официальным данным на момент завершения Потсдамской конференции, то из всего этого наследства только 65 тысяч тонн были действительно смертельными химическими агентами, из них – 39 процента иприта, 18 процентов табуна и 9 процентов фосгена. В общей сложности захоронены должны были быть 14 видов отравляющих веществ. Первоначально предполагалось, что их отбуксируют далеко в северную Атлантику и сбросят в пучины океанские. Но, вместо этого, британцы «сгрузили» часть в Северном море - по примитивной причине шторма, заставшего часть каравана в море, а остальные партии похоронили в датских проливах и других частях Балтики.  

Причем, в отличие от СССР, который просто не имел ни денег, ни технологий для захоронения и сбрасывал «свои» снаряды и бочки «штучно» прямо в море у Лиепаи и у Борнхольмской впадины, Лондон и Вашингтон топили «свою химию» прямо судами. Кстати сказать, российские захоронения хорошо известны. Это место к востоку от датского острова Борнхольм, 55◦38’северной широты и 15◦30’ восточной долготы. Район обозначен на картах как место захоронения химического оружия.  

Российские эксперты считают: как раз захороненные в трюмах судов химические боеприпасы и представляют самую большую опасность. Вадим Пака, директор атлантического отделения Института океанологии им. П.П.Ширшова, говорит, что подобная концентрация чревата массовыми выбросами - из-за коррозии и разрыва оболочек отравляющих веществ. Их массы будут такими, что естественные обменные реакции не смогут сделать свое дело, и «химия» попадет в пищевые цепочки. Зато снаряды и контейнеры, сброшенные на дно россыпью, гибнут постепенно, океан успевает переработать их своими силами. Более того, они постепенно затягиваются отложениями, илом и вообще могут быть погребены навечно.  

Так что очистить «Северный поток» от «химической составляющей» могли бы, в числе прочего, британские и американские карты «химических кладбищ». Но их-то как раз и отказываются рассекретить. 

Андрей Федяшин - политический обозреватель «РИА Новости»