Разноцветные революции

В данной статье сделана первая попытка аналитического осмысления мартовских трагических событий в Киргизии. Политические страсти в республике еще не улеглись. Тем более это относится к моим личным переживаниям. Указанное обстоятельство не может не отражаться в определенной эмоциональности высказанных в статье оценок. Надеюсь, что читатель это поймет.

Происшедшие в Киргизии события способны в обозримом будущем радикально изменить обстановку на постсоветском пространстве. 24 марта в республике совершен антиконституционный государственный переворот. Разрушительная волна анархии и погромов захлестнула столицу и некоторые регионы страны. Экстремистские действия осуществлялись под революционными лозунгами и с воинственными призывами.

Во имя восстановления в стране мира и гражданского согласия, возвращения республики к конституционному правопорядку, руководствуясь человеческим и гражданским долгом перед родным народом, а также гуманистическими побуждениями, я объявил о досрочном сложении с себя по собственному заявлению в соответствии с Конституцией президентских полномочий. Новые президентские выборы в Киргизии состоятся в июле 2005 года.

Вышеизложенное представляет собой лишь канву проиcшедшего. Возникает необходимость его анализа, чтобы экстраполировать оценки влияния «киргизской революции» на другие страны в окружающем Россию пространстве, встроить эту «революцию» в международный контекст.

Череда «революций» в Сербии, Грузии, на Украине и в Киргизии, каждая со своим «родовым» названием (от «бархатной» до «тюльпановой»), показывает, что речь идет о широком международном явлении, в котором можно проследить взаимосвязи и закономерности, влияние внутренних и внешних факторов.

Над проблемами развития демократии и роли в этом процессе революционного фактора я, как ученый и политик, размышляю давно. Сам термин «революция» не одно столетие бытует в международном политическом и научном лексиконе. Известны, например, промышленная, научно-техническая и все более набирающая темп информационная, «цифровая», революции, ознаменовавшие радикальные перемены в общественном производстве и образе жизни человечества. По этому подобию крупные научные открытия и технические достижения принято относить к революционным.

В социальной области мир изменили Французская революция 1848 года, Октябрьская революция 1917 года в России, революция 1949 года в Китае, разразившаяся в 1991 году революция в Советском Союзе. Теперь к высокому лику революций причисляют и другие события, в том числе «цветные революции» на постсоветском пространстве. Насколько это обоснованно?

При всей множественности теоретических построений относительно революционных процессов наиболее точным мне представляется понимание революции как скачкообразного перехода социальной системы, находящейся в возбужденном состоянии, в иное качественное состояние. При таком толковании революционным может считаться процесс, который ведет к системным переменам.

Революции во Франции, России и Китае вошли в историю и вправе претендовать на признание за ними в революционной теории и практике звания классических. Именно системные перемены стали главными в их характере и содержании. Какое же место при таком осмыслении занимают «цветные революции»? Как они соотносятся с революционными переменами, которые произошли в Советском Союзе под влиянием горбачевских идей лишь четырнадцать с половиной лет назад? По тем временам это был системный переход от авторитаризма к демократии, от потерпевшей крах плановой экономики к рыночной системе хозяйствования. В принципиальном плане эта тема проанализирована мной в монографии «Переходная экономика глазами физика», вышедшей в 2000 году. Основные выводы этой книги сохраняют силу до сих пор.

Новые же «цветные революции» ставят во главу угла не системные перемены, а лишь цели перехода власти к группам, не удовлетворившим свои политические и финансовые амбиции в сложившихся ранее условиях, преследующим собственные, преимущественно корыстные, цели.

Перемены, происходящие на такой основе, было бы неправомерно признавать революционными, облагораживая имидж их инициаторов и организаторов революционной символикой. Происшедшие в Грузии, на Украине и в Киргизии события следует расценить как государственные перевороты с целью захвата власти. Их характерной особенностью является опора на силу, целенаправленное разжигание деструктивных мятежных настроений у огромных масс людей, безответственные посулы обеспечить быстрые перемены к лучшему в их жизни.

Как известно из советских времен, перманентное поддержание революционного духа КПСС считала мотором продвижения страны вперед. «Есть у революции начало, нет у революции конца», - пелось в популярной песне. Мои суждения, основанные на анализе развития Киргизии, а также развития ряда других стран, исходят из противоположного тезиса. «Стабильность и эволюция лучше, чем революция» назвал я одну из ключевых глав в вышедшей в 2002 году книге «Трудный путь к демократии». При этом исключительно важными для меня были заветы китайского лидера Дэн Сяопина о том, что реформа, развитие и стабильность являются основными факторами китайского успеха.

Социальные революции, осуществляя системную ломку, надолго разрушают нормальную жизнь народов, нередко приводят к гражданским войнам, межнациональному и межрегиональному противостоянию, нигилистическому отношению к предыдущим достижениям общества в духовной сфере, падению морали и нравственности. Это высокая цена, но обществу приходится ее платить за системные перемены, обусловленные закономерностями исторического процесса. Однако куда большие негативные последствия дают о себе знать в ходе государственных, антиконституционных переворотов из-за отсутствия высоких духовных и других ценностных ориентиров у организаторов и участников массовых неурядиц, которые под знаменами «цветных революций» сотрясали в последнее время постсоветское пространство.

Многотысячные толпы людей, идейно сбитых с толку, одурманенных водкой и наркотиками, подстрекаемых главарями организованного в Киргизии путча, врывались и крушили государственные учреждения, грабили торговые предприятия, блокировали аэропорты и транспортные магистрали, создавали массовые беспорядки на улицах, избивали и унижали граждан. В результате мародерства в столице Киргизии Бишкеке и других городах, нарушения нормальной жизнедеятельности страны национальной экономике нанесены тяжелые раны, залечивать которые придется годами.

До какой же степени политического и человеческого цинизма надо дойти, чтобы бравировать тем, что «у нас была, пожалуй, самая дешевая революция», как это сделала одна из организаторов "юльпановой революции" Роза Отунбаева в интервью газете "Известия"... Для киргизского народа это была чудовищно дорогая по последствиям авантюра, эхо которой будет ощущаться десятилетиями. Через уважаемую российскую газету Отунбаева, похоже, отчитывается перед западными покровителями, а также киргизскими наркобаронами о том, что путчисты в Бишкеке «уложились в смету». Замышляемые перевороты в Белоруссии, и Азербайджане обойдутся неизмеримо дороже, но продюсеры цветных революций за ценой, видимо, не постоят.

Мартовский путч в Бишкеке еще более опасен в другом отношении. Сочетание нерешенных проблем постсоветского переходного периода с крупными издержками прошедших революций создают для новых лидеров Грузии, Украины и Киргизии вполне понятные трудности. С ними связываются завышенные ожидания относительно быстрых перемен к лучшему. Однако вряд ли оптимистические надежды оправданны. Чудес в мире не бывает. Это означает, что через три-четыре года может возникнуть тяга к организации новых революций. Не пойдет ли дело к тому, что восторжествуют идеи Троцкого о перманентной революции? Не уподобляемся ли мы садовнику, который выкорчевывает дерево, не дождавшись плодоношения?

Мое глубокое убеждение состоит в том, что ростки демократии надо всячески оберегать. Нынешние «цветные революции» на постсоветском пространстве равнозначны заморозкам, которые способны погубить выращенные всего за четырнадцать лет хрупкие и нежные демократические ростки.

Совершенный в Киргизии переворот, разумеется, не был стихийным, не возник из ничего. Заговорщики не смогли бы добиться успеха, не будь в обществе соответствующих условий. Многие реформы в республике проходили трудно. Преодоление бедности оказалось более сложным делом, чем казалось вначале. Нам не удалось, несмотря на общенародные усилия, добиться достижения в полной мере тех высоких целей и ориентиров, которые республика ставила перед собой в социально-экономической области. В этой сфере неумолимо действуют неблагоприятные для Киргизии объективные факторы. У республики, находящейся в специфических горных условиях, нет собственных ресурсов нефти и газа, что ставит ее по сравнению с соседями в невыгодное положение. Отсутствует выход к морю. К тому же мы не имеем в территориальном плане прямого выхода на Россию.

Я, как президент, настойчиво изыскивал возможности компенсировать указанные трудности за счет иных источников роста, в том числе путем совершенствования системы государственного управления, повышения качества образования, вхождения в информационную, «цифровую», революцию. Большие надежды возлагались на договоренности, достигнутые мной с государственным руководством России, о строительстве Камбаратинских ГЭС, создании алюминиевого производства, модернизации отечественной промышленности и др. В практическую плоскость переместился вопрос о строительстве проходящей через Юг республики - по маршруту Шелкового пути - трансконтинентальной железнодорожной магистрали Шанхай-Париж. Эти меры в совокупности предполагали дополнительные инвестиции в экономику республики примерно в 3,5 млрд. долл. и создание не менее 150 тысяч высокооплачиваемых рабочих мест.

Планы, к сожалению, не могли осуществиться в одночасье. Нужно было время, а его катастрофически не хватало. Накапливались проблемы и трудности, особенно с преодолением бедности и безработицы на Юге страны. Это стало немаловажным фактором, которым воспользовались силы, заинтересованные во имя своих корыстных целей в дестабилизации внутриполитической обстановки и захвате власти.

И все же, сопоставляя наши успехи и неудачи, сделанное и не сделанное, сравнивая «плюсы и минусы», я вижу, что позитив многократно превышает негатив. Кыргызстан до 24 марта 2005 года был благополучной мирной страной, в которой достигнут исторически небывалый для условий Средней Азии уровень демократии и гражданских свобод, межнационального и межрегионального согласия. Страна стабильно развивалась, набирала темпы, уверенно преодолевала бедность. Отчетливо виделся «свет в конце туннеля».

В настоящее время новые правители республики развязали нечистоплотную кампанию травли против меня и моей семьи, не гнушаясь распространением самых подлых мифов и инсинуаций. Более того, заказные потоки гнусной грязи выливались на меня еще во время президентства, усиленно нагнеталась враждебная по отношению к действующему президенту атмосфера с использованием «зарубежных усилителей».

В январе с.г. в беседе с журналистом из «Независимой газеты» я не отрицал, что предпосылки для перемен в духе «цветных революций» в Киргизии имелись хотя бы потому, что соответствующая технология работает в странах, где уже разрыхлена почва для развития демократии. В республике не было цензуры, свободно действовали множество оппозиционных СМИ, более 5000 неправительственных организаций (одна организация на тысячу жителей!). Не чинилось преград для митингов и манифестаций. В условиях почти неограниченной свободы функционировал американский «Фридом Хаус», вокруг которого концентрировались непримиримые оппозиционные силы. Я тогда сказал: «Если бы в Киргизии было авторитарное правление, то нечего даже было бы пытаться реализовать ту или иную революционную технологию... Говорить надо не об авторитаризме, а о том, что демократию необходимо укреплять, совершенствовать».

В условиях открытости и прозрачности, под строгим международным контролем были проведены в феврале - марте с.г. два тура парламентских выборов. Большинство наблюдателей признало их соответствие международным стандартам.

После событий в Киргизии перед странами, переживающими переходный период, возник вопрос, какая степень демократической чистоты нужна, чтобы избежать угрозы висящего над ними дамоклова меча «цветных революций». Уровень киргизского демократического развития был, по существу, наивысшим - с учетом имеющихся в регионе Центральной Азии условий. Не случайно республику называли «островок демократии». И все же, несмотря на это, Киргизия оказалась жертвой революционной инфекции, отбросившей ее на пути развития далеко назад.

Основную причину случившегося я вижу не во внутренних факторах. Влияние внешних сил, вступивших в прямой сговор с внутренними экстремистскими оппозиционными силами, в Киргизии проявилось со всей очевидностью.

Анализ действий в республике оппозиционных сил, взявших при поддержке извне курс на устранение конституционных органов власти, показывает, что их тактика была хорошо продумана и изначально имела целью наряду с силовым захватом правительственного комплекса в столице физическое устранение с политической сцены действующего президента страны. Наши оппозиционеры прошли обстоятельное инструктирование в США, тренинги в Грузии и на Украине.

Для киргизских «революционеров» вместе с тем оказалась неприемлемой киевская тактика затяжного противостояния с правительством. Курс был взят на блицкриг. Оппозиция не побрезговала использовать в своих целях средства южных наркобаронов и их молодчиков, готовых за деньги и наркотики на любые меры. А вдохновитель северной наркомафии Назаралиев теперь откровенно хвастает, что именно он стал главной движущей силой «мартовской революции». Решающий вклад Назаралиева подтверждает и Отунбаева, которую считают одним из организаторов мартовского переворота.

На Юге республики явно проглядывалось и присутствие, как говорят в народе, ’бородатых’ из числа исламских экстремистов, весьма деловито руководивших действиями агрессивной толпы. И нынешние правители в Бишкеке явно задолжали ’бородатым’. Но понятно, что выплачивать этот долг будет весь народ.

Проблема межрегиональных отношений по линии Север - Юг вследствие мартовских событий беспокоит меня, пожалуй, больше всего. В период президентства я настойчиво добивался ускоренного развития Юга. Город Ош был объявлен второй столицей республики. На реализацию программы преодоления бедности в южных областях, которой придано приоритетное значение, направлялись значительные средства из общенациональных фондов. Была построена современная автомагистраль Бишкек - Ош. На развитии Юга концентрировались основные инвестиционные программы и средства из зарубежных фондов. Опасаюсь, что эти усилия новые власти могут похоронить.

Постоянно возвращаясь мыслью к своим действиям в мартовской кризисной ситуации, задаюсь вопросом, мог ли я, как президент, остановить накатывавшую ’тюльпановую революцию’. Да, мог. Но для этого я должен был бы изменить сложившимся с юности демократическим убеждениям, зачеркнуть все то, что было мной, как президентом, сделано в республике за годы независимости для развития демократии, поступиться собственным добрым демократическим именем и высоким демократическим имиджем республики в мировом сообществе.

После сигналов о первых массовых неурядицах на Юге для меня не составляло труда мобилизовать для предотвращения дестабилизации обстановки в Бишкеке все силы правопорядка и спецслужб, а также Национальную гвардию. В чем я, несомненно, получил бы поддержку парламента и подавляющего большинства населения на Юге и Севере страны. В случае острой необходимости в стратегическом резерве оставалось обращение за поддержкой к мировому сообществу и, в частности, к ОДКБ. Однако я никогда не поступился бы человеческой и гражданской честью в стремлении, опираясь на силу, удержаться у власти. И капля пролитой крови не стоит власти. Во избежание эксцессов силам правопорядка было запрещено иметь при себе даже табельное оружие.

По долгу службы в критический момент, когда начался штурм нашего Белого дома, была бы вынуждена применить стрелковое оружие президентская охрана. Это охладило бы горячие головы и заставило погромщиков отступить. Но в подобной ситуации неизбежно возросли бы риск гражданской войны, обострение межрегиональных противоречий по линии Север - Юг, неурядицы в межнациональных отношениях, что могло бы губительно сказаться на судьбе страны.

Моим последним приказом, принятым в самый сложный момент жизни, был приказ ’Не стрелять!’. Покинув Белый дом в разгар сокрушающей все на своем пути атаки агрессивной толпы молодчиков, я предотвратил в родной республике гражданскую войну и не запятнал руки кровью соотечественников. Народ и история это оценят. Я чист перед народом и душой, и сердцем, и помыслами.

Взвешивая, как исследователь, роль различных факторов в происшедших в Киргизии мартовских событиях, прихожу к однозначному выводу, что ключевую роль в них сыграли внешние силы, которые, воспользовавшись существовавшими в республике демократическими свободами, целенаправленно вели работу по «раскачиванию политической лодки», внесению в киргизское общество диссидентских настроений путем зомбирования населения, распространения злобных и лживых измышлений ради дискредитации действующей власти. В связи с этим я с удовлетворением прочел статью известного американского политолога Йозефа Бодански «Демократическая революция в Кыргызстане: мифы и реальность. Какую роль в этих событиях сыграли США и ОБСЕ?», опубликованную в апрельском выпуске журнала Defense and Foreign Affairs. В ней он, в частности, пишет: «Американские дипломаты и НПО под общим руководством посла США в республике Стивена Янга развернули против молодой киргизской демократии «наступление по всему фронту» - от поощрения и поддержки лидеров оппозиции до высказываемых на официальном уровне призывов к свержению правительства Акаева путем соответствующего голосования на предстоящих выборах. США, ОБСЕ и множество иностранных ’борцов за демократию’ обвиняли власть в подавлении оппозиции и отказе от принципов свободных выборов’.

Те, кто политически беспристрастно наблюдал в последние годы за обстановкой в Киргизии, знают, что подобные обвинения лживы. Демократический процесс в республике в годы независимости развивался поступательно, демократическим ценностям ничего не угрожало. В чем же тогда причины сложившегося в США негативного отношения ко мне, как главе молодого киргизского государства, проходившего через сложнейшие испытания переходного периода?

В моем нынешнем положении экс-президента Киргизии я вправе освободиться от рамок политкорректности и ’формулы умолчания’. Причины сгущения грозовых туч над Киргизией с западного направления усматриваю прежде всего во внешнеполитической ориентации республики, в ее курсе на приоритетное развитие отношений с Россией, основанное на принципах вечной дружбы, союзничества и партнерства. Наиболее выпуклое выражение этот курс нашел в моем ставшем крылатым тезисе ’Россия дана нам Богом и историей’.

Будучи реалистом во внутренней и внешней политике, я стремился в целях укрепления в Центрально-Азиатском регионе геополитического равновесия найти в нем должное место и для США на основе доктрины о принципах отношений стран-союзников с третьими странами (принцип ’и-и’, а не ’или-или’). В рамках этой доктрины на территории республики функционируют российская и американская военно-воздушные базы. Есть и третий важнейший для нас партнер - Китайская Народная Республика.

В целом в регионе сложилась система, которую я, как ученый, пытался описать с помощью уравнений для системы из трех крупных тел с сопутствующими локальными элементами. По моим оценкам, подобная система способна действовать в Центральной Азии на равновесной основе без вхождения в режим конфронтации и противостояния.

Американская внешняя политика, однако, повсеместно нацелена на монопольное положение. Режим равновесия ее вряд ли устраивает. Это особенно относится к вопросу о месте России в Центрально-Азиатском регионе.

Моя линия, как президента Киргизии, на установление союзнических отношений с Россией издавна вызывала в определенных кругах США нескрываемое раздражение. Американский политолог Бодански, на которого я ссылался выше, пишет: ’Основной метод антироссийской политики США состоит в том, чтобы вывести государства бывшего СССР из-под влияния Москвы путем создания там якобы прозападных администраций. Фактически же речь идет о том, чтобы привести к власти путем переворотов или сомнительных выборов слабые правительства, прочно связанные с Западом во главе с США и полностью зависящие от него’. Бодански хорошо знает, о чем пишет.

Активная линия США на радикальные изменения в свою пользу политической конфигурации на постсоветском пространстве, основанная на щедрой финансовой подпитке проамериканских сил, приносит реальные результаты. Всего за полтора года после событий в Грузии, прошедших на антироссийской волне, Вашингтон инициировал ’оранжевую революцию’ на Украине, события в Молдавии, а весной нынешнего года - в Киргизии. Зная обстановку в своей стране и взгляды ее новых, пока еще нелегитимных правителей, я предвижу, что их клятвы в приверженности курсу на дружбу с Россией могут грешить фарисейством.

Не исключено, что, придя к власти при американской помощи, новые правители республики будут вынуждены отрабатывать свой долг перед США прежде всего за счет российских позиций в Киргизии.

Как бы там ни было, все явственнее проступает американский курс на создание вокруг России ’санитарного кордона». С запада в состав «санитаров» вошли Грузия, Украина и Молдавия. Замышляется очередная «революция» в Белоруссии.

На востоке прорыв произошел в Киргизии. На этом США в своих стратегических устремлениях, разумеется, не остановятся. На очереди другие центральноазиатские государства. Бодански в связи с этим отмечает: «Целью Вашингтона было в короткие сроки посадить в Бишкеке устойчивую и послушную администрацию - исключительно потому, что Кыргызстан сочли наиболее подходящим объектом для «смены режима», а затем использовать страну в качестве плацдарма для дестабилизации обстановки в Центральной Азии, чтобы обеспечить гегемонию США над государствами региона».

Кто в регионе следующий в очереди на «цветную революцию»? Кому придется испить ее горькую чашу?

Мое внимание, как ученого и политика, в последние годы привлекает вопрос о фундаментальных основах развития демократии. Я решительно осуждаю проводимый определенными силами на Западе курс на использование в современных условиях насилия для развития демократического процесса. Такой подход является деструктивным с точки зрения стоящих перед демократией экономических целей и гибельным с точки зрения сохранения в обществе стабильности, гражданского согласия, высоких моральных и нравственных ценностей. «Посеявший ветер пожнет бурю» - гласит библейская мудрость. Во всяком случае, в республике такая буря не за горами. Киргизы с их свободолюбивым национальным характером совершенное над ними в марте 2005 года насилие долго не потерпят.

Моя вторая озабоченность связана с попытками Запада навязать новым государствам, вступившим на путь демократического развития, единообразный стандарт демократии без должного учета специфики исторического развития соответствующих стран, национальных особенностей народов, их культуры, обычаев и традиций.

Всевышний создал всех нас разными, расселил в разных уголках Земли, наделил языком и характерными особенностями. Стремление нивелировать происходящие в человеческом обществе процессы противоречат воле Создателя. Как установлено наукой, наиболее устойчивыми являются системы, которые опираются на органическое сочетание множественности входящих в них элементов и разнообразие их свойств. Монополия и единообразие - для любой крупной системы путь к деградации.

В ряде теоретических работ, в частности в вышедшей в 2004 году книге ’Думая о будущем с оптимизмом. Размышления о внешней политике и мироустройстве’, я сформулировал свое демократическое кредо, в центре которого тезис: ’Не существует универсальной формулы демократии, одинаковой для всех времен стран и народов. Каждое общество с учетом специфики своего развития вырабатывает конкретный подход к этой ключевой проблеме’.

В данном контексте нельзя не обратить внимания на особые исторические условия, в которых происходило развитие народов Центральной Азии. Фактически большинство из них не смогли полноценно пройти ни одну из общественных фаз, характерных для развития западных стран. В Киргизии и сегодня наблюдается сложное смешение: оставшиеся от кочевых времен родоплеменные общинные традиции; сохранившиеся со времен Кокандского ханства феодальные устои; наследие советских времен; шаг за шагом входящие в жизнь нормы, связанные с переходом к рыночным отношениям.

Наш народ в период властвования в регионе Российской империи в конце XIX - начале XX века не смог включиться в фазу капиталистического развития. Соответственно в менталитете киргизов тот кратковременный капиталистический период не оставил заметных следов.

Освоение демократии началось в республике фактически лишь четырнадцать лет назад. Киргизы оказались прилежными учениками, однако за это время пробежать путь к демократии, который на Западе занял не одну сотню лет, невозможно. Жесткое навязывание западных стандартов демократии для стран Центральной Азии - откровенное насилие, пренебрежение специфическими закономерностями развития человеческих сообществ в регионе, имеющих древние корни. Об этом следовало бы помнить западным кругам, которые пытаются взять на себя роль надзирателей над демократическим развитием центральноазиатских народов.

Подводя итог, хотел бы подчеркнуть:

1. Мартовские события в Киргизии не являются ни революцией в классическом, в том числе марксистско-ленинском, понимании, ни «народным восстанием», как их пытаются представить. Это антиконституционный государственный переворот, совершенный под предводительством группы путчистов на чужеземные средства, а также на средства наркобаронов. Погромы и мародерство, нанесшие гигантский ущерб экономике страны, лежат на совести тех, кто сознательно отдал толпам молодчиков, как это бывало в варварские времена, столицу и другие города Киргизии на разграбление.

2. Новые правители Киргизии, преступно погубив выращенные с таким трудом ростки демократии, вскоре столкнутся с тем, что политический маятник качнется в другом направлении. «Акаевский период» в жизни республики, отличавшийся внутренней стабильностью и устойчивым движением к улучшению жизни народа, останется светлым пятном в киргизской истории.

3. Происшедшие в последние полтора года «цветные революции» в Грузии, на Украине и в Киргизии вкупе с событиями в Молдавии, совершенные по чужеземным сценариям, на иностранные деньги и под руководством лиц, прошедших специальную подготовку за рубежом, носят в своей основе антироссийскую направленность. Даже невооруженным глазом видно, что речь идет о начавшемся процессе создания вокруг России «санитарного кордона» и с запада, и с востока.

4. Как глава государства, испытавший на собственной судьбе результаты очередной «цветной революции», могу только посоветовать другим государственным лидерам не отдавать свои страны во власть «революционной» стихии. Пусть драматический киргизский опыт послужит уроком.

5. За данной статьей, являющейся моей первой попыткой осмысления происшедшего, последуют другие с анализом развития событий в моей родной республике.