Кто пишет алфавит для Казахстана?

Глава министерства культуры и массовых коммуникаций Казахстана Мухтар Кул-Мухаммед заявил, что в будущем республика планирует отказаться от кириллицы, поясняя, что это сделать заставляет жизнь, и что никакой якобы политики тут нет. Но так ли это?

В течение последнего года тон дискуссий вокруг национальных проблем задавала сначала публикация Доктрины национального единства Казахстана, а затем – Концепции государственной языковой политики на 2011-2020 гг. Если смена графической основы казахского алфавита в ходе обсуждении этих документов и фигурировала, то далеко не на первом месте. Однако недавно тема латинизации казахского языка вновь стала актуальной, причем инициировал ее не кто иной, как министр культуры Казахстана.

«Я абсолютно уверен: рано или поздно мы к этому перейдем, - заявил он, - жизнь заставляет это делать». Интересно и то, что вопрос этот, по его мнению, не имеет никакой политической подоплеки, так как «это всего лишь знаки, обозначения, поэтому в этом никакой политики не должно быть. Алфавит не имеет национального лица». При всем при этом вопрос смены графической основы алфавита остается прерогативой главы государства, который поручил внимательно его изучить, взвесив все плюсы и минусы.

В Советском Союзе реформа алфавитов народов Средней Азии и Казахстана проводилась дважды. В досоветский период, когда грамотность здесь была уделом узкого круга лиц, местные алфавиты основывались на арабской графике. В конце 1920-х гг. арабское письмо было заменено латиницей. Эта реформа рассматривалась тогда как элемент всеобщей унификации письменности, вписанной в рамки всемирной революции. Среди советских элит витала идея перевода на латиницу и русского языка. Однако в 1940 г. среднеазиатские алфавиты вновь реформировали и латинскую графику повсеместно заменили кириллицей. На этот раз унификация осуществлялась уже в рамках единого союзного государства, а целями всемирной революции решено было пренебречь.

Политическая подоплека в вопросе смены графической основы алфавитов неизменно присутствовала в прошлом, присутствует и в настоящем.

После распада СССР изменение алфавитов в странах СНГ было обусловлено именно политическими причинами, причем вместе со сменой внешнеполитического курса возникали идеи возвращения к прежнему алфавиту. Пик перехода на латиницу в республиках бывшего СССР пришелся на первую половину 1990-х. К настоящему времени из восьми азиатских стран СНГ свои алфавиты на латиницу перевели Азербайджан, Туркмения и Узбекистан. Казахстан, Киргизия и Таджикистан пока используют прежние алфавиты на основе кириллицы, а Грузия и Армения еще с советских времен продолжают пользоваться алфавитами на собственной графической основе. Среди европейских стран СНГ на латиницу перешла Молдавия.

В Центральной Азии первым переход на латиницу начал Туркменистан, приступивший к этому еще в 1992 г. Однако адекватно оценить его опыт из-за крайней информационной закрытости, а также деградации системы образования довольно сложно. Гораздо более очевидны результаты реформы письменности в Узбекистане, где в 1993 г. был принят закон «О введении узбекского алфавита, основанного на латинской графике», а с 1996 г. он начал претворятся в жизнь. Однако полностью переход на латиницу в Узбекистане не завершен до сих пор. Прежде всего, неудачным оказался сам новый алфавит, в котором не имевшие своего графического обозначения звуки узбекского языка стали писаться двумя латинскими буквами. Как следствие, объем текстов на латинице увеличился по сравнению с кириллицей на 10-15%, что повлекло за собой соответствующее увеличение затрат на их публикацию.

Введение латиницы в узбекских школах сделало недоступным для молодого поколения огромный пласт научной и художественной литературы, созданной за полвека на кириллице.

В итоге заметно снизился уровень образования и грамотности населения, быстро отвыкшего читать книги.

Сторонники введения латинского алфавита говорили о необходимости интеграции Узбекистана в мировое информационное пространство и укреплении связей с Турцией. В начале 1990-х гг. она являлась для тюркских республик СНГ образцом светского государства и к тому же перешла на латиницу еще в период правления К. Ататюрка. На практике оказалось, что никакой интеграции в мировое информационное пространство не произошло, так как для этого надо знать иностранные языки, а отношения Узбекистана с Турцией, предоставившей политическое убежище одному из главных узбекских оппозиционеров, лидеру партии «Эрк» М. Солиху, сложились довольно напряженные.

Фактически реформа так и не была завершена. В сфере образования она ограничилась средней школой. На латинице стали издаваться некоторые официальные документы, печататься заголовки газет, была заменена часть вывесок и рекламных плакатов. Но подавляющее большинство текстов в Узбекистане по-прежнему выходит на кириллице, которой пользуются в центральных и местных органах власти, официальной переписке, вузах, частично – в школе. На кириллице издается и большая часть научной и художественной литературы, а после заключения в 2005 г. договора о союзнических отношениях с Россией стали раздаваться призывы полного отказа от латинского алфавита.

В Казахстане идея перехода с кириллицы на латиницу стала активно обсуждаться после того, когда в октябре 2006 г. на заседании Ассамблеи народов Казахстана президент Н. Назарбаев заявил о необходимости вновь рассмотреть этот вопрос. В июле 2007 г. специально созданной рабочей группой Министерства образования и науки была подготовлена предварительная аналитическая записка «О переводе казахской письменности на латинскую графику», в которой рассматривался опыт других стран и народов Востока по введению латиницы, обосновывалась необходимость перевода на латинскую графику казахского алфавита и приводился расчет финансовых затрат.

Основным аргументом перехода на латиницу авторы записки считали необходимость укрепления национальной идентичности казахов, а главным результатом этого шага хотели бы видеть «смену советской (колониальной) идентичности, которая во многом еще доминирует в национальном сознании, на суверенную (казахскую) идентичность». В качестве теоретического обоснования они использовали конструктивистскую теорию воображаемых сообществ Б. Андерсона, рассматривающего нацию как продукт развития средств массовых коммуникаций, которые внедряют в сознание идею принадлежности к определенной национальной общности. Исходя из этого тезиса в записке утверждалось, что кириллица ориентировала казахов на русский язык и культуру, что обусловило неопределенность их национального самосознания.

Между тем, введение латиницы для Казахстана будет иметь гораздо более серьезные последствия, чем для Узбекистана.

В силу специфики своего географического положения и исторического развития Казахстан гораздо теснее связан с Россией и русской культурой, а около 1/4 его жителей по-прежнему составляют русские.

Русскоговорящее население республики достигает 75%. По данным социологических опросов, более чем половине населения Казахстана легче общаться именно на русском языке.

Судя по опыту Узбекистана, переход на латиницу еще более усилит этнокультурные различия между коренным и некоренным населением Казахстана, которое будет вынуждено осваивать казахский язык на чуждой ему графической основе. Скорее всего, произойдет дальнейшее увеличение миграционного оттока русских и других некоренных этносов. Дополнительным стимулом для него станет отложенное в свое время введение казахского языка в преимущественно славянских регионах. С большой долей уверенности можно прогнозировать снижение уровня и качества образования, а также рост бюджетных расходов, которые по предварительным оценкам составляют около 300 млн. дол.

При всем этом существенного ускорения интеграции Казахстана в мировую коммуникационную среду и улучшения знания населением иностранных языков, скорее всего, вряд ли стоит ожидать. Так как с графической основой алфавита эти процессы напрямую не связаны, а формирование национальной идентичности казахов, которые будут лишены доступа к литературно-художественному и научному наследию советского и постсоветского периодов, будет существенно затруднено. Парадоксальным результатом реформы вполне может стать дальнейшее усиление роли русского языка, который в условиях введения незнакомой латинской графики останется чуть ли единственным понятным и доступным всем народам Казахстана средством межэтнического общения.

Единственной тюркской страной Центральной Азии, которая на латиницу переходить пока не собирается, является Киргизия. Но вопрос о смене графической основы алфавита периодически поднимается и здесь. В марте 2008 г. идея введения латиницы была высказана рядом чиновников и депутатов парламента Киргизии. Однако, плачевное экономическое положение республики не позволяет надеяться на быструю реформу письменности. Что касается ираноязычного Таджикистана, то реформа алфавита сдерживается здесь не только экономическими трудностями, но и отсутствием подобного Турции исторического образца, который имеют тюркоязычные государства региона.

Едва ли не единственным твердым сторонником перехода всех тюркских стран на латиницу и выработки единого тюркского алфавита остается Азербайджан. Так, в январе 2008 г. руководитель рабочей группы по азербайджано-турецким межпарламентским связям, председатель постоянной комиссии парламента Азербайджана по вопросам культуры Н. Джафаров заявил, что через 10 лет все тюркоязычные страны и народы будут пользоваться единым турецким языком на основе латиницы, призванным ускорить процесс объединения тюркских народов. При этом национальные тюркские языки по-прежнему будут использоваться как государственные, письменные и литературные. Создание единого тюркского языка осложняется тем, что языки тюркских народов Центральной Азии сегодня довольно далеко отстоят от турецкого. Однако Азербайджан, до сих пор воспринимающий Турцию в качестве архетипа тюркского государства, это не смущает.

В отличие от Азербайджана на территории Центральной Азии идеи пантюркизма, популярные на рубеже 1980-1990-х гг., уже не вызывают прежнего интереса. Турция сегодня отнюдь не воспринимается странами региона как новый вариант «старшего брата». Сказывается и экономическая слабость самой Турции, оказавшейся в свое время неспособной заменить СССР, и постепенное улучшение экономического положения, особенно богатых углеводородами Казахстана, Узбекистана и Туркменистана, и укрепление политических режимов. Переход на латиницу сегодня является скорее не протурецким, а проевропейским и прозападным выбором. При этом на практике графическая основа алфавита оказалась не связанной с обретением реального суверенитета, а также усилением связей с определенной страной или группой стран - вопросами, которые определяются внешней политикой государства, а не письменностью.

Так что вопрос перехода на латиницу в Казахстане является элементом скорее не культурной, а внутренней политики.

Государство испытывает постоянное и возрастающее давление со стороны национал-патриотов, которые упрекают его в недостаточном внимании к развитию казахского языка, культуры и самого титульного этноса. Не желая отдавать столь сильные козыри в руки оппозиции, правящие элиты вынуждены перехватывать часть инициатив и соглашаться с их требованиями. Интересами славян и других европейских этносов, которые, как прекрасно осознает руководство республики, очень нужны Казахстану, приходится пренебрегать. Ответом с их стороны является эмиграция, сдержать которую государство не может. Причем введение латиницы может отнюдь не способствовать изучению «некоренными» этносами казахского языка, к чему призывают национал-патриоты, а, напротив, оттолкнуть их, так как освоить чужой язык на незнакомой графике будет гораздо труднее. Возникает замкнутый круг, выхода из которого пока не видно. Усиление националистического тренда в Казахстане, как и других частях бывшего СССР, делает надежду на разрешение этих проблем весьма призрачной.