Если завтра война...

Обострение российско-японских отношений озадачивает всех. Мы давно уже свыклись с мыслью о том, что наши страны после падения Советского Союза неизбежно будут идти по пути взаимного сближения. Даже несмотря на доставшийся нам в наследство от прошлого груз проблем, в число которых мы уже привыкли включать и отсутствие пресловутого мирного договора.

Недавно в российском интернете появились сообщения блогеров, гласящие, что мол, «посол Японии недавно вызвал всех глав представительств японских компаний в Москве и заявил им, чтоб все были «на чемоданах», в любую минуту готовыми к выезду на родину». Находятся желающие обсудить на форумах сценарии возможной войны России со страной Восходящего солнца. Попробуем оценить всю обстановку спокойно и трезво. Для начала выясним, уместно ли говорить о разработке японцами планов решения «курильской проблемы» - «проблемы четырех островов» согласно японской терминологии - силовыми методами.

Для островного государства, каким является Япония, категорический императив при проведении любых военных операций - обеспечение господства на море, без этого переброска войск к театру военных действий становится невозможной. Нынешний японский флот, несомненно, один из сильнейших в Азии. В его состав входит один вертолетоносец «Хьюга», шесть ракетных эсминцев, 39 фрегатов, восемнадцать подводных лодок, около пятидесяти мелких судов, а также более сотни судов обеспечения. Необходимо отметить, что подавляющая часть этой «непобедимой армады» была построена уже после развала СССР. Непрерывно вводятся в строй и новые боевые единицы, например, в марте года ожидается ввод в строй второго вертолетоносца, «Исэ». Боевая ценность кораблей держится на высоком уровне, например, японские подводные лодки считаются одними из самых малошумных, а, значит, и самых скрытных в мире. Часто проводимые учения, в том числе совместные с американцами, предоставили возможность отточить мастерство экипажей до очень высокого уровня. При этом, следуя заведенной традиции, японцы стремятся скрыть истинные возможности своих вооруженных сил – к примеру, вертолетоносец «Хьюга» и его брат-близнец «Исэ» формально классифицируются как эсминцы-вертолетоносцы, то есть корабли на порядок меньшего класса.

Все это выглядит на первый взгляд весьма внушительно на фоне сил нашего Тихоокеанского флота – у нас всего шесть действующих крупных надводных боевых кораблей, включая выполняющий функции демонстрации флага по всему свету крейсер «Варяг».

Однако дело не только в количестве кораблей. Боевая ценность того же «Варяга» превышает показатели сразу нескольких боевых кораблей нашего островного соседа. А ведь на помощь тихоокеанцам могут прибыть мощные соединения кораблей Северного и Черноморского флотов, их переброску можно осуществить относительно быстро Северным морским путем. И это - без учета возможностей мощных российских подводных сил, которые, как известно, включают и атомные подводные лодки – подобным классом субмарин японцы не располагают. Напомним также, что все Японское море простреливается береговыми ракетными комплексами, расположенными на нашей территории. Это ставит под сомнение ценность всего состава ВМС Страны восходящего солнца.

Против доводов о желании японцев совершить блицкриг на Курилах работает и детальный разбор состава их флота. Тот же флагман «Хьюга» «заточен» под проведение противолодочных операций – на нем базируется двенадцать вертолетов соответствующих модификаций. Вооружение других японских кораблей также имеет сильную противолодочную составляющую – американские союзники видели их именно в таком качестве.

Одну из решающих ролей в современной войне играет авиация, но у нас, по некоторым данным на Дальнем Востоке почти трехкратное превосходство по боевым крылатым машинам. К тому же не будем сбрасывать со счетов и тот факт, что японская авиация не располагает ни одним бомбардировщиком и заправщиком. А ведь мы можем задействовать и способное на многое стратегическую авиацию, пусть и не с ядерным оружием на борту. Большие хлопоты японцам могут причинить и наши стационарные зенитно-ракетные комплексы, наделенные способностями работать как по воздушным, так и по морским целям.

Все вышеприведенные факторы говорят о том, что технические возможности Токио по проведению классической десантной операции довольно сильно ограничены - элементарно не хватит сил и средств. Однако часть сограждан, наверно, уже видящая себя во главе антияпонского сопротивления, все же считает, что «самураи» могут высадить десант на южные Курилы, используя для этого лишь быстроходные моторные лодки. Конечно, расстояние это сделать, в принципе, позволяет. Но, во-первых, кто может поручиться, что эти суденышки не разметает внезапно налетевший шторм? Во-вторых, вариант с моторными лодками не позволяет перебросить на ТВД столь нужную тяжелую технику. И в-третьих, руководить подобным количеством малых суденышек, удержать их вместе довольно сложно. Даже если японцы, преодолев все эти трудности, все же сумеют высадиться на острова, их ждет не слишком радостная встреча с гарнизоном и вставшим под ружье населением острова.

При этом у Москвы есть козырь, который Токио пока перебить не в состоянии. Речь идет о ядерном оружии, которое, согласно новой военной доктрине, наша страна может применить первой.

Правда, здесь возникает юридическая коллизия. Мы, как государство-член Договора о нераспространении ядерного оружия, не имеем право применять его против неядерных стран, в том числе и Японии, поставивших подпись под этим документом. Существует также не очень дружелюбно к нам настроенное мировое общественное мнение. В этой связи рассматривать вариант применения нами «атомной дубинки» в возможном конфликте из-за Курил можно лишь умозрительно. К тому же, в случае подобного сценария, практически неизбежно пострадают работающие в Японии в изрядном количестве иностранцы, что для нас, разумеется, также нежелательно.

Да и готово ли к войне японское общество? Ответ на этот вопрос далеко не в пользу начала возможной внешней экспансии. Значительная часть жителей этой островной державы даже не знают толком, где расположены Курилы и это - несмотря на яростную пропаганду о «необходимости возврата утраченного». Исключение составляют лишь жители Хоккайдо, среди них довольно много потомков тех, кто в свое время вынужден был уехать со ставших советскими Курил и Сахалина. Так что гипотетическое начало боевых действий - или даже подготовка к ним - в условиях господства пацифистских настроений будет означать неминуемый правительственный кризис.

Тогда что же заставляет сегодня Токио идти на столь резкое и необдуманное обострение отношений с нашей страной, несмотря на неоднозначную реакцию общества? Есть все основания предполагать, что двигаться в этом направлении японцев заставляют американцы, для которых выгодно создать еще одну горячую точку уже на восточном фланге России. Заявление Вашингтона о том, что Курилы это японская земля - сигнал Токио, с которым Вашингтон связан союзническим договором о взаимопомощи. Проще говоря, Японии намекнули: «Не бойтесь!». Весьма симптоматичным выглядит и проведение совместных японо-американских военных игрищ в феврале нынешнего года, в ходе которых отрабатывалось проведение десантных операций.

Наводит на размышления и факт мгновенной приостановки в прошлом году совместных учений японо-американских учений в Японском море сразу после появления в их районе российских самолетов-разведчиков.

Можно, конечно, предположить, что американцы убеждают своих союзников в необходимости маленькой, но победоносной войны. Сейчас, мол, у Японии еще есть шанс справиться с российским флотом, однако через несколько лет, когда ряды кораблей под андреевским флагом пополнят новые боевые единицы, в том числе и «Мистрали», сделать это будет весьма непросто, поэтому об островах придется забыть навсегда. Некоторые сравнивают нынешнюю обстановку с периодом, предшествовавшим русско-японской войне 1904-1905 годов. Токио, как известно, решился нанести удар, когда понял, что до введения в строй новых броненосцев типа «Бородино» русский тихоокеанский флот будет уступать эскадре Страны восходящего солнца.

Пойдет ли японское правительство по пути, обозначенному американцами, во многом зависит от реакции японского общества. А также от непреклонности позиции России.