Из ВТО еще никто не уходил

Министр по развитию Дальнего Востока — полпред президента в Дальневосточном федеральном округе Виктор Ишаев 28 мая предложил главам субъектов округа просчитать все потери, которые получат отрасли экономики в результате вступления России в ВТО.

«Мы говорим, что в принципе потери в сельском хозяйстве составят до 30 процентов, в машиностроении - 20 процентов, - сказал он. - Мы должны знать это не в принципе, а точно. Необходимо просчитать все потери и продумать, какие механизмы надо запустить, чтобы поддержать нашего производителя».

Итак, высокое должностное лицо опять посыпало соли на рану. Первые месяцы после присоединения России к Всемирной торговой организации показали: даже умеренный оптимизм в отношении связанных с этим перспектив целого ряда отраслей отечественной экономики имел под собой немного оснований. Россия, что называется, не просто вступила, а, если быть абсолютно точным в терминах, присоединилась к ВТО. Некоторые, впрочем, употребляют выражение «вляпалась», и приводят на этот счет веские аргументы…

Многие уже ощутили на себе обострение конкуренции. Хотя грамотно используемые механизмы лицензирования и субсидирования, а также гарантированный госзаказ способны не просто удержать на плаву, но и обеспечить реальные конкурентные преимущества для таких отраслей, как гражданское авиастроение и легкая, прежде всего, текстильная промышленность, пищепром и сельское хозяйство, а также напрямую связанное с ним сельскохозяйственное машиностроение. На первый взгляд, самую большую опасность представляет безапелляционное требование ВТО по ограничению размеров финансовой поддержки аграрного сектора, который и без того обречен работать в условиях «рискованного земледелия» на 70 процентах сельскохозяйственных угодий. И это - при том, что и в Европе, и в Аргентине с Бразилией, и в Южной Африке, и уж тем более в США дотации и субсидии фермерам воспринимаются как «святая обязанность» государства.

В ответ надо - и при наличии политической воли придется - больше субсидировать село не впрямую, а через систему налоговых льгот, преференций, гарантированных госзакупок продуктов питания у отечественного производителя. Для армии, для МЧС, для школ, больниц и детских садов и, наконец, под пресловутый «северный завоз».

России разрешено оказывать помощь сельскому хозяйству в размере 270 миллиардов рублей ежегодно. Это много или мало? Не так уж и мало, если учесть, что сейчас российское село даже десятую часть узаконенных в ВТО средств от бюджета вовсе не получает – речь идет максимум о 9-10 миллиардах.

И вообще, если аккуратно, на государственном уровне, как в центре, так и на местах, поддерживать политику «Закупай российское!» в крупных торговых сетях и предприятиях пищевой промышленности, они сами же пойдут навстречу нашему аграрию. Хотя бы потому, что тот просто ближе им территориально, а это резко снижает транспортные расходы, да и просит он за свою качественную продукцию, как правило, намного меньше иностранного конкурента.

Показательно, что у всех упомянутых выше отраслей по-прежнему есть и ряд других преимуществ – отсутствие таможенных сборов, которые реально будут снижены только через несколько лет, дешевое сырье и, наконец, более низкая зарплата квалифицированных рабочих и инженеров. Другое дело, что многие российские производители в этих отраслях уже успели подсесть на импортную иглу при закупках сырья и комплектующих, но если даже в автопроме проблема локализации производства решается весьма успешно, то и другие решить ее просто обязаны.

Тем не менее, все же отметим хотя бы основные плюсы, которые российской экономике должно дать принятие на себя правил ВТО.

Первый из них – открытие для экспортноориентированных отраслей промышленности закрытых до этого рынков развитых стран. Впрочем, что говорить про развитые страны, российские металлурги и машиностроители уже сейчас могут вновь активно осваивать рынки бывших союзных республик и стран СЭВ. Кроме того, резко упрощаются условия доступа в страны Ближнего Востока и Юго-Восточной Азии, где их продукция может быть востребована, прежде всего, благодаря не самой высокой цене. О том, что реальных объемов производства и реальных заказов не видно даже на горизонте, напоминать не будем. Это дело наживное, гораздо хуже, что в современной России практически уже нет дееспособных промышленных мощностей под такого рода заказы…

Второе достоинство заключается в том, что Россия сможет уйти от дискриминации во внешней торговле, вести переговоры по улучшению условий доступа на рынки - снижению тарифов, снятию ограничений на поставку услуг. Мы получим доступ к системе разрешения споров ВТО, и к возможности принудительного исполнения решений. Более того, речь идет о прямом участии отечественных экспертов в выработке новых правил международной торговли с учетом стратегических интересов страны. Свои же внутренние законодательные акты можно будет согласованно корректировать. И, наконец, третий плюс - отмена американской дискриминационной в отношении российских товаров поправки Джексона-Веника, давно уже фактически только формальной.

Прямую выгоду членство в ВТО уже сегодня дает «Газпрому» и нефтяным гигантам, которые теперь могут не опасаться неожиданного повышения пошлин на углеводородное сырье.

Именно нефтегазовое лобби, по всем признакам, и приложило руку к тому, чтобы на финише процесс присоединения пошел уже без сучка и без задоринки.

Как обычно бывает, многие плюсы удается прочувствовать лишь намного позже, а вот минусы, как правило, видны сразу. И ведь если бы готовность России играть по правилам ВТО была бы так уж неприемлема для нашей экономики, стоило ли тогда вообще вести этот многолетний торг за получение статуса полноправного члена организации? Именно такой статус, наряду с весьма многочисленными обязанностями, обеспечивает стране и целый ряд прав в международной торговле - как с точки зрения перспектив выхода на внешний рынок, так и по более эффективной защите внутреннего рынка. За время существования ВТО ни одна из стран, входящих в организацию, будь то развитая или развивающаяся, не отказалась от участия в ее деятельности. Более того, туда постоянно стучатся все новые и новые государства, даже совершенно отсталые в экономическом отношении.

Но трудности есть, и нам придется решать непростые задачи. Как резюмируют наши эксперты, новые таможенные тарифы уже привели к неблагоприятным последствиям, прежде всего - к общему ослаблению защищенности российской экономики. Изначально снижение ставок обосновывалось эффектом от девальвации рубля, однако к моменту перехода к новым тарифам он полностью себя исчерпал. Есть уже и негативные социальные последствия: таможенные ставки снизились, в первую очередь, для дорогих и престижных товаров, и практически не изменились для большинства товаров первой необходимости. Специалисты прогнозируют, что общие потери российской экономики от вступления в ВТО могут составить 26 триллионов рублей, причем главным образом - в промышленных регионах России.

Тезис о том, что еще до присоединения к нормам и правилам ВТО экономику страны надо было подготовить к работе в условиях жесткой конкуренции, звучит странно. На сам процесс ушло 18 лет, неужели этого времени было мало?

Финансовый сектор и его ключевая составляющая, коммерческие банки, вынуждены будут жить отнюдь не в нынешних тепличных условиях, когда кредит на Западе обходится им процентов в 5-6 годовых максимум, а внутри страны предоставляется под 15-20 под предлогом защиты от инфляции и снижения рисков.

Впрочем, иностранные банки смогут открывать у нас свои филиалы только через несколько лет, а участие иностранного капитала в банковском секторе, как и прежде, будет ограничено 50 процентами.

Когда Россия начинала процесс вступления в ВТО, правила этой организации были ей крайне необходимы: внутренний рынок тогда страдал от засилья турецкого и китайского ширпотреба, а выход на мировые рынки для большинства отечественных предприятий был практически закрыт. Но добилась Россия, похоже, совсем иного – положения все того же сырьевого придатка и практически открытого для экспансии весьма емкого рынка. Все потому, что страна уже совсем другая. Двадцать лет назад у нее еще было, что предложить миру, помимо нефти, газа, металлургической продукции первичного передела и военной техники. Впрочем, военную технику мы продолжаем продавать и сейчас, но эта торговля остается за рамками норм и правил ВТО, ради нее даже не стоило огород городить. Но ведь было же у нас энергетическое машиностроение и авиастроение, были свои, и неплохие, стройматериалы и удобрения, были трубы и трубопроводная арматура. Была, наконец, словно специально ориентированная на экспорт высокотехнологическая продукция атомной и космической отраслей.

Было еще много чего, но все это за годы «нефтяного угара» утратило, кажется, последние шансы выстоять в реальной конкуренции на условиях ВТО.

Не потому ли и была дана соответствующая отмашка из Вашингтона и Брюсселя? Не потому ли так оперативно и жестко были подавлены даже намеки на возможность грузинского, или, к примеру, польского вето?

Не надо эйфории, дальше будет еще сложнее, так как на введение ряда жестких нормативов нашей стране дано какое-то время. Именно эту временную фору наша власть и наш бизнес обязаны использовать для адаптации к правилам игры на пресловутом «мировом рынке». Начать, как сказал Виктор Ишаев, следует с точных подсчетов потерь. И, чтобы не больно было падать, он предложил «соломку подстелить». Чего уж понятнее…