Греческий разворот
Середина 2000-х была знаковым этапом в развитии российско-греческих отношений. По словам политиков двух стран, они приобрели характер «стратегического партнерства». Сближение Москвы и Афин проявилось в общности подходов к вопросам международной безопасности, бурном росте торговых связей, разработке совместных проектов в области энергетики - прежде всего, это «Южный поток» и трубопровод Бургас–Александруполис, подписании военных контрактов, укреплении культурных и духовных связей. Однако смена правительства в Греции, приход к власти Г. Папандреу (на фото) быстро охладила наши отношения.
То, что перспективы дальнейшего углубления российско-греческой дружбы весьма туманны, стало ясно уже в 2009-м. Тогда, на волне экономического кризиса, резко ухудшились позиции правоцентристского правительства во главе с Костасом Караманлисом, с которым Россия поддерживала тесные экономические и политические связи. В противоположность К. Караманлису глава оппозиционной партии ПАСОК и нынешний лидер страны Георгиос Папандреу весьма скептически относился к совместным с Россией проектам. Примечательно, что на этапе подготовки к парламентским выборам он ни разу не встретился с нашим послом в Афинах - несмотря на попытки дипломата обсудить с ним перспективы российско-греческих отношений в случае победы ПАСОК. Неоднозначно звучало также сделанное им накануне выборов заявление о необходимости проведения дополнительных переговоров по проекту нефтепровода Бургас–Александруполис, который, с точки зрения политика, ущемляет греческие интересы. Впоследствии это заявление было дезавуировано, но неприятный осадок остался.
Первым шагом нового премьера на международной арене стала «перезагрузка» отношений с США. Они находились не в лучшем состоянии по причине независимой политики Афин в период нахождения у власти администрации К. Караманлиса. В середине 2000-х Греция успела решительно отказаться от участия в военных операциях в Ираке, войти в пятерку стран ЕС - наряду с Испанией, Румынией, Словакией и Кипром - не признавших независимость Косово, заблокировать вступление в НАТО Македонии из-за спора о государственном названии республики, плюс к этому начала совместные энергетические проекты с Россией. Опубликованные недавно на сайте «Викиликс» документы госдепартамента США свидетельствуют: наибольшую озабоченность Вашингтона вызывали именно растущая зависимость Греции от российских энергоносителей и весьма вероятное, с точки зрения американских дипломатов, проникновение российского капитала в банковскую систему страны.
Так что приход к власти прозападного премьер-министра полностью соответствовал американским интересам.
Нелишним будет вспомнить, что Г. Папандреу родился в США, там же получил образование и отказался от американского гражданства только после переезда в Грецию в середине 70-х, когда пала диктатура «черных полковников».
На состоявшихся в марте 2010-го в США американо-греческих переговорах Барак Обама призвал греческого премьер-министра в своей внешней политике больше ориентироваться на мнение партнеров по НАТО. Особенно в таких вопросах, как обеспечение безопасности в акватории Эгейского моря, решение спора о названии Македонии, кипрское урегулирование, участие Греции в энергетических проектах. Под давлением Вашингтона Афины согласились расширить свое военное присутствие в Афганистане, которое до этого было минимальным. В свою очередь, США отменили въездные визы для греческих граждан, чего Афины добивались в течение нескольких десятилетий, и согласились оказывать всестороннюю поддержку политическому и экономическому курсу Г. Папандреу.
Проамериканизм Г. Папандреу стал важным, но не единственным фактором наметившегося дрейфа Греции в сторону Запада. В конце 2009-го страна попала под жесткий прессинг со стороны Евросоюза в связи с тяжелейшим долговым кризисом, из-за которого государство оказалось на грани банкротства.
Финансовые трудности вынудили Грецию обратиться за помощью к ЕС и МВФ и согласиться на унизительный контроль над бюджетной и налоговой политикой со стороны международных кредиторов.
И сегодня правительство делает все возможное, чтобы страна сохранила свое место в «семье» европейских стран - даже ценой уступок по вопросам внешней политики.
Еще одно следствие долгового кризиса – резкое сокращение расходов на военные нужды. Не имея возможностей для финансирования амбициозных оборонных проектов, Греция вынуждена в вопросах безопасности все больше полагаться на партнеров по Североатлантическому блоку. Неудивительно, что первыми пошли под нож военные контракты с Россией. Уже в апреле 2010-го Греция отказалась от покупки 420 боевых машин пехоты БМП-3, взяв вместо них на вооружение более дешевые, зато нуждающиеся в дорогостоящем ремонте американские «Брэдли». Частично вина за срыв сделки лежит на российской стороне: в греческих газетах было растиражировано, мягко говоря, несвоевременное заявление заместителя министра обороны России о том, что российские БМП морально устарели. Однако сам факт ухода выгодного контракта к американцам весьма показателен. Несмотря на кризис, Греция продолжает закупать ракеты «земля-воздух» и фрегаты «Фремм» у Франции, которая активнее других стран ратует за сохранение Греции в составе еврозоны.
Возрастающее влияние стран Запада на внешнюю политику Греции отчетливо проявилось после начала «арабской весны» в странах Ближнего Востока.
Сразу после принятия Советом Безопасности ООН резолюции о создании бесполетной зоны в Ливии Греция, несмотря на многолетние дружеские отношения с режимом Муамара Каддафи, пообещала оказать поддержку силам коалиции, предоставив ей свои аэропорты и радиолокационные средства.
Г. Папандреу объяснил это отнюдь не соображениями защиты мирного населения, а… стремлением напомнить союзникам о геостратегической важности Греции как плацдарма НАТО на Ближнем Востоке. Столь циничный подход к решению ливийской проблемы в корне противоречит традициям греческой дипломатии, которая, по крайней мере, на словах, всегда руководствовалась собственным видением проблем международной безопасности.
В случае если очередной жертвой «миротворческой» политики НАТО станет Сирия, Греция, вероятно, займет еще более прозападную позицию. Выступивший недавно на страницах газеты «Катимерини» с материалом, посвященным роли страны в событиях «арабской весны», министр иностранных дел Ставрос Ламбринидис прибег к характерной для лидеров НАТО риторике. Он заявил, что «режим Асада открыто атакует своих граждан», а «лидеры, которые пытаются противостоять ветру перемен, в конечном счете, будут им снесены».
Пожалуй, самым крупным событием во внешних связях Греции последних лет стало неожиданное для многих сближение с Израилем. Поддержка Грецией Палестинской автономии, а также обвинения со стороны еврейских организаций в адрес греческого правительства в попустительстве антисемитизму долгое время препятствовали развитию греко-израильских отношений.
Но с приходом к власти Г. Папандреу ситуация изменилась. В конце мая 2010-го Греция и Израиль в рамках программы военного сотрудничества провели совместные авиационные учения над Эгейским морем.
Позже Афины, как и другие столицы Евросоюза, выразили протест по поводу израильской операции против «Флотилии свободы», который, однако, никак не повлиял на запланированный официальный визит Г. Папандреу в Израиль. На переговорах в Тель-Авиве греческая сторона предложила свое посредничество в урегулировании палестино-израильского конфликта и высказалась за расширение экономических связей между Грецией и Израилем. Месяц спустя состоялся ответный визит Беньямина Нетаньяху в Афины, в ходе которого были подписаны соглашения об углублении сотрудничества в военной сфере, обмене технологиями, развитии совместных туристических проектов. В свете ухудшения отношений Израиля с Турцией и большинством стран Евросоюза после истории с «Флотилией свободы» Тель-Авив заинтересован в том, чтобы Греция стала плацдармом для налаживания его связей с объединенной Европой. В Греции же разворот в сторону Израиля также рассматривается как один из способов обезопасить страну от возможной угрозы со стороны Турции. В то же время левые оппозиционные партии обвинили правительство в том, что, укрепляя связи с Израилем, оно действует в интересах США, которые хотят обеспечить международную поддержку своему главному союзнику на Ближнем Востоке.
Новым мощным импульсом к сближению между Афинами и Тель-Авивом стало открытие в июле 2010-м газовых месторождений в Средиземном море, между Израилем и Кипром. Перед греческим правительством открылась возможность не только диверсифицировать поставки газа за счет Израиля, но и наладить транзит израильского газа в Европу через Грецию и пополнить немалыми доходами опустевшую казну. Вот так наметившийся политический союз между двумя странами приобрел экономическую составляющую. Ясно, что России этот проект, могущий стать еще одним конкурентом «Южному потоку», не сулит ничего хорошего.
В июле 2011-го именно усилиями Греции была сорвана попытка в очередной раз направить к берегам сектора Газа «Флотилию свободы»: корабли с гуманитарной помощью были заблокированы в портах Греции и Кипра. А в начале сентября сотрудничество между Израилем и Грецией увенчалось подписанием военного меморандума. Складывающейся оси Афины–Никосия–Тель-Авив отводится роль противовеса возрастающему влиянию Турции в Восточном Средиземноморье. Возможно, в будущем такая политика принесет Греции свои дивиденды, но пока что страна с каждым днем все быстрее втягивается в стремительно затягивающийся ближневосточный узел международных противоречий.
Переориентация внешней политики Греции на страны Запада, фактическая заморозка проекта Бургас–Александруполис, вызванная несговорчивостью Болгарии и отсутствием прежнего интереса со стороны Греции, отказ от военных контрактов – все это свидетельствует о том, что у Москвы и Афин остается все меньше точек соприкосновения.
На этом фоне недавняя отмена - по инициативе российской стороны - визита главы греческого МИДа Ставроса Ламбринидиса выглядит вполне закономерной.
Тот факт, что российско-греческие отношения находятся далеко не в лучшем состоянии, открыто признал председатель парламентской группы дружбы «Греция–Россия», депутат от оппозиции Симос Кедикоглу. В своем интервью он крайне нелестно отозвался о действиях нынешних властей: «Правительство Греции разрушило все в греко-российских связях, о чем договорилось и что реализовывало предыдущее правительство «Новой демократии». А это были важные программы. Правительство партии Всегреческое социалистическое движение (ПАСОК) все это демонтировало: нефтепровод Бургас-Александруполис не существует, не вижу, чтобы продвигался проект строительства газопровода «Южный поток», и даже российско-греческое сотрудничество в области культуры идет со скрипом, хотя не могу себе представить, чтобы это была проблема для американцев. Думаю, что те, кто сейчас в правительстве, более американцы, чем сами американцы». Среди других перспективных проектов, реализация которых невозможна по политическим причинам, С. Кедикоглу назвал участие российских компаний в приватизации Организации железных дорог и Государственной газовой компании Греции, модернизацию никелевой компании «Ларко».
Пожалуй, единственная сфера, где российско-греческие отношения по-прежнему развиваются быстрыми темпами – это торговля и туризм.
Введение греческим посольством для российских граждан ускоренной процедуры выдачи виз и нестабильность в других странах, традиционно ставших местами отдыха наших сограждан, привели к многократному увеличению туристического потока в Грецию.
Достаточно успешно развивается торговля, особенно импорт греческих товаров в Россию, ее объем уже достиг докризисного уровня.
Да, Афины по-прежнему воспринимают Москву как важного экономического партнера. Но – не более того, нравится нам это или нет. Перефразируя известное, получается, что торговля – торговлей, а политика – врозь.
Юрий Квашнин - кандидат исторических наук, научный сотрудник ИМЭМО РАН.
Материалы по теме:
Чехия: к альянсу оппозиции против либерально-демократического авторитаризма?
Россия и Бразилия в парадигме стратегического партнерства
«Серая зона» Катыни, Холокост и польский коллаборационизм
История и политика в современных российско-польских отношениях