Шаг вперед, и сколько – назад?

В недавнем послании президента заявлено, что наши "нефтегазовые доходы" с будущего года будут делиться на три части, и хотя бы одна из них – "Фонд будущих поколений" - теперь пойдет на развитие. Разъяснено, на что именно: здесь и инфраструктура (включая дороги, морские и авиационные порты), авиа- и судостроение, электро-, гидро- и атомная энергетика, высокие технологии, включая нанотехнологии (хотя биотехнологии и фармацевтика в этот список почему-то не попали), жилищное строительство и т.п. Указаны механизмы использования средств - капитализация институтов развития: Банка развития, Инвестиционного фонда, Российской Венчурной компании и др. Казалось бы, забрезжил свет надежды.

В то же время министр финансов Кудрин заявил нечто, представляющее картину будущего использования средств Фонда иначе: в "Фонде будущих поколений" будут корпоративные бумаги разных секторов экономики, включая нефтегазовый; и управлять Фондом будут фондовые менеджеры - как российские, так и зарубежные. Разница между целевым вложением средств в инфраструктуру и высокие технологии, с одной стороны, и портфельными инвестициями, осуществляемыми фондовыми менеджерами, с другой стороны, надеюсь, понятна.

Еще более важную информацию, ограничивающую оптимизм, можно почерпнуть из самого послания президента: львиная доля "нефтегазовых доходов" будет направляться в "Резервный фонд", который должен поддерживаться на уровне в 10% ВВП. Соответственно, "Фонд будущих поколений", о котором столько подробностей, будет финансироваться лишь по остаточному принципу.#!# И применительно к "Резервному фонду", приоритетному по финансированию, вопрос о механизмах эффективного использования и направления хотя бы части средств на наше развитие даже не ставится. Этот основной по объему средств наследник "Стабфонда" будет инвестировать лишь в "консервативные" ценные бумаги, надо понимать, за рубеж.

В этих условиях уместно поговорить о главном – о базисном подходе, позволяющем вычленять из общих доходов государства некие "нефтегазовые доходы" и затем накапливать их в каких-либо фондах, отдельных от бюджетной системы страны. Какие тому основания? Президент не объясняет. Зато это неоднократно объясняли его министры и советники. Аргументы вкратце таковы:

- нефтегазовые доходы – это доходы не заработанные, а практически "свалившиеся на нас с неба";

- нефтегазовые доходы ныне так велики потому, что фортуна сыграла в нашу пользу, а завтра она неминуемо сыграет и против нас, и к этому надо подготовиться;

- наша экономика сейчас просто неспособна "переварить" эти доходы - они вызовут неконтролируемую инфляцию, от чего экономике и гражданам будет хуже.

Из первых двух аргументов делается вывод, что использование нефтегазовых доходов в текущем бюджете страны развращает общество, приучает его пользоваться "не заработанным", втягивает в "голландскую болезнь", тормозит развитие страны.

Начнем с первого аргумента – о "незаработанности". Не будем спрашивать, чьим трудом и когда заработаны доходы, получаемые нынешними собственниками Норильского никеля, к нефтегазовой сфере отношения не имеющего. Не будем спрашивать и о степени заработанности доходов, получаемых нынешним руководством РАО ЕЭС России. Умолчим и о доходах от производства автомашин на ГАЗе и ВАЗе. Обратимся к зарубежному опыту: а кем и когда заработаны нынешние доходы греческих и испанских фермеров от производства оливкового масла? Или доходы французских виноделов? А доходы от туристического бизнеса в Венеции, вокруг античных развалин в Риме и египетских пирамид в Гизе? А от производства самолетов "Боинг" и вертолетов "Сикорский"?

Очевидно: все эти доходы заработаны трудом не одного нынешнего поколения. Без огромного предшествующего вложенного труда эти доходы не могли бы сейчас быть получены. Так что же, европейцам, арабам и американцам мы тоже порекомендуем эти доходы направить в специальные фонды? И куда они нас пошлют?

Наши нефтегазовые доходы, безусловно, заработаны. Хотя и заработаны, прежде всего, нашими предшественниками: трудом далеких предков, присоединявших к России и осваивавших новые территории, а также трудом предков более близких, включая ныне живущих – тех, кто в советские времена в тяжелейших природно-климатических условиях занимался поиском и обустройством месторождений, защищал страну от внешней агрессии, а также тех, кто занимался базисными научными исследованиями и прикладными технологиями, создавал оборонное могущество, включая ракетно-ядерный потенциал. Проблема же здесь одна – мы аналогичной базы для доходов будущих поколений не создаем.

Второй аргумент, казалось бы, более обоснован. Действительно: от одного и того же вложенного труда вчера доходы были маленькие, а сегодня – большие, и это вне зависимости от наших усилий. Вроде как, эти доходы надо накапливать для компенсации завтрашнего нового падения.

Что ж, стоит напомнить, что нефтегазовая сфера – не единственная, в которой есть циклы колебаний спроса и предложения, а, следовательно, и циклы колебания мировых цен. Если же говорить о колебаниях рентабельности, то, прежде всего, это касается сельского хозяйства, особенно в регионах рискованного земледелия. Естественно, и фермеры, и агропромпредприятия, и государства стараются страховать риски, делать необходимые запасы. Но все это делается в рамках единой системы ведения хозяйства, применительно к государствам - в рамках бюджетного процесса.

И надо иметь в виду, что естественные (в отличие от искусственно вызываемых) колебания спроса-предложения применительно к нефтегазовой сфере вовсе не являются самостоятельными, а являются следствием циклов подъема и спада всей мировой экономики. И тогда логичен вопрос: зачем же, желая себя застраховать от падения цен на энергоресурсы, а фактически страхуясь от спада в мировой экономике, пытаться опереться именно на то, что будет падать?

Если же говорить о кризисах сбыта, вызываемых "перегревом" рынка или искусственно, так и подобные кризисы бывают во многих сферах: от жилищного строительства до торговли вооружениями. Но никто ведь доходы от жилищного строительства (в условиях бума последних лет) и от продажи за рубеж вооружений не закачивает в очередной внебюджетный фонд, фактически размещаемый за рубежом или даже просто используемый для портфельных инвестиций, да еще и, как это теперь предлагает министр финансов, управляемый иностранными менеджерами…

Более того, если страна видит свое предназначение лишь в том, чтобы и дальше производить только то, что ныне поставляет на внешние рынки, например, сельскохозяйственную продукцию, то достаточно лишь организовать страхование от неурожаев или спадов мировых цен. Но если наш товар – не возобновляемые природные ресурсы, то одной лишь подобной страховкой не просто не обойтись, она вообще не должна быть главной задачей. Задачи должны быть совершенно иные – опережающее развитие иных секторов экономики, производящих товары с высокой добавленной стоимостью. Здесь всякое "страхование" и откладывание средств "на черный день" означает не что иное, как целенаправленное замораживание своего состояния поставщика сырья и усугубление отставания. А главная "страховка", напротив - напряжение сил и мобилизация всех ресурсов на фундаментальные и прикладные научные исследования, на разработку своих и покупку зарубежных технологий, создание современных производств и завоевание своего места на мировом рынке высокотехнологичных товаров и услуг, да еще и при обеспечении обороноспособности. Откуда тут взяться еще "излишкам", тем более, на уровне 10% ВВП?

Казалось бы, несостоятельность первых двух аргументов сторонников "откладывания на черный день" очевидна. Откуда же тогда берутся их аргументы? Может быть, на нашей Земле есть кто-то, кому просто выгодно и необходимо наше подобное поведение? Разумеется, есть. Это, прежде всего, те, кто не хотел бы, чтобы подъемы их экономики вынужденно, независимо от их желания, тянули бы за собой развитие и экономики партнеров, обеспечивающих их сырьем. Партнеров, которые, при разумном использовании получаемых доходов, то есть при вложении средств в ускоренное, опережающее развитие, могут, во-первых, стать реальными конкурентами, а во-вторых, к тому же, еще и перестать быть поставщиками жизненно необходимого сырья.

И, наконец, аргумент третий – о неспособности нашей экономики "переварить" нынешние доходы от продажи нефти и газа за рубеж.

Прежде всего, в условиях, когда США интенсивно закачивают в свои подземные хранилища именно энергоресурсы (а не долларовые купюры или акции корпораций), зачем же нам выбирать из недр и продавать за рубеж нефти и газа больше, чем нам нужно средств на текущие нужды и развитие (даже если и согласиться с тем, что здесь есть какой-то лимит), а затем мучительно ломать голову, в какие акции вложить явно излишние доллары?

Если же эти доллары все-таки уже есть и, более того, по нашей глупости и безответственности продолжают поступать, слава Богу, наконец-то заговорили не просто о сохранении накапливаемых средств, но и о вложении в наше развитие, и это уже какой-то шажок вперед. Ведь инфляция растет лишь в случае, если вы выдаете на руки населению деньги, не обеспеченные притоком товара; если же вы вкладываете деньги в создание новых современных производств товаров, на которые есть спрос, инфляции взяться неоткуда. Это – абсолютная и всем известная аксиома, но наша власть и обслуживающие ее советники упорно делают вид, что этого не знают.

Но даже и при декларировании необходимости вложения части "нефтегазовых доходов" в развитие, тем не менее, повторю, если верить министру финансов, речь идет не о целенаправленном инвестировании под полным госконтролем, но о портфельных инвестициях, которые, как известно, руководствуются не стратегическими интересами развития, а, прежде всего, прибыльностью, при условии обеспечении заданной надежности. И будет ли при таком подходе обеспечена необходимая критическая масса вложений именно в те сектора, которые нуждаются в развитии в первоочередном порядке?

И в заключение, нельзя умолчать о важном факторе, упорное игнорирование которого нашей властью также не прибавляет оптимизма. Никакое централизованное увеличение объема инвестирования в высокотехнологичные сектора нашей экономики не даст результата, если оно не будет поддержано изменением всей экономической политики, включая политику внешнеторговую и таможенную, которую, кстати, после вступления в ВТО мы уже самостоятельно проводить не сможем. Ведь инвестиции, как известно, идут и сами туда, где есть спрос. Но если этот спрос удовлетворяется привозным товаром зарубежного производства, например, самолетами "боинг", и этому не препятствует вся государственная политика, никакое создание авиастроительных корпораций и даже инвестирование в них части "нефтегазовых доходов" дела не поправит. Деньги уйдут впустую, что и явится якобы подтверждением принципиальной неспособности государства вкладываться в развитие.

Перед самым днем Победы наш министр иностранных дел высказал обоснованные претензии ряду международных организаций, в частности, ЕС и НАТО.

Дождемся ли осознания и ясного формулирования соответствующей национальным интересам позиции и по отношению к нынешней ВТО?