России нужен иной закон

Прежде всего, несколько личных психологических наблюдений. Лет пятнадцать назад мои друзья из Питера говорили, что совершенно не могут приезжать на машине в Москву: движение скоростное, а водители очень наглые, и замешкавшихся сразу «учат жить». Затем времена изменились: в Москве движение как-то упорядочилось, наверное, на всякого «крутого» нашелся еще более «крутой». И возникла обратная проблема: приезжая в Питер, я оказывался как будто в Москве во вчерашнем дне: движение нервное, суетливое, и тоже замешкавшихся норовили «учить жить». Обсуждая с друзьями проблему мы называли психологический дискомфорт: Питер теперь, вроде, почти как Москва, и цены те же (а в ряде случаев и выше), и статус новый тогда президент городу, вроде, дал, но у многих возникло выраженное ощущение личного провала (доходы и зарплаты-то не соответствуют представлениям) - они отстают от тенденции. И это чем-то компенсируется, в том числе, агрессией на дороге.

И вот, новые времена: может быть, я и неправ, может быть, это просто возраст, но мне кажется, что в последнее время в Москве вновь возвращаются прежние тенденции: снова больше суеты и агрессии, причем, по отношению не только к замешкавшимся, но даже и к тем, кто при плотном движении просто старается надежно держать дистанцию. По времени же это как-то совпало с бравурными заявлениями о том, что из кризиса мы вышли, и все вновь хорошо. Следуя логике прежних наших объяснений особой, даже по сравнению с Москвой, недавней суетности и агрессивности движения в Питере (компенсаторные реакции), возникает вопрос: не в том же ли дело и теперь в Москве? Официально нам говорят, что кризис закончился, начался рост, а в реальности люди соотносят свое положение с тем, что было раньше, и с тем, что слышат, и начинают подозревать, что они одни «лузеры», и решают, что надо срочно «гнать», в том числе, на дороге. И не только «гнать» самим, но срывать нервозность на других, вроде как, мешающих…

Так, значит, все дело в объективных факторах – в ритме жизни, и потому нервы? Но психологи и врачи хорошо знают: истерики – не те, у кого трудности, но те, кому много дозволяется, те, кому истериками быть разрешают. И списывать нашу коллективную распущенность на внешние обстоятельства – совершенно неуместно. И точно так же, как лучшее средство от истерик – жесткое их пресечение, аналогично и с нашей нынешней суетностью и агрессивностью – во всех их проявлениях.

Вот, казалось бы, иная тема: все внимание вновь приковано к травматическому оружию: оставить ли его разрешенным практически всем без ограничений, или как-то ужесточить механизм его продажи и контроля за его оборотом, или же вообще запретить продажу, а имеющееся у населения изъять. Основания для дискуссии известны – все новые случаи абсолютно необоснованного и преступного применения оружия. Но только то ли мы обсуждаем, суть ли это вопроса? А может быть, суть - в той же усугубляющейся нервозности жизни, когда «стандарты» постоянно навязываются одни, а реальность и персональные возможности оказываются иные? А может быть, суть в элементарной вседозволенности?

Тем более, что, как это хорошо известно, стреляет не пистолет, в том числе, травматический, но человек. Если под рукой нет пистолета, он найдет что-то другое. Так можно ли и уместно ли запретить все, чем можно принести вред другому человеку? Нет, то, что уместно при обеспечении безопасности полетов на самолетах (даже ножи только пластиковые, мягкие, специальной формы), во всей совокупности повседневной жизни признать уместным никак невозможно.

Кстати, например, бойцовская собака или обычный автомобиль в качестве орудия убийства – более эффективны, нежели травматическое оружие, и используется отнюдь не реже. И если в отношении первого – собак некоторых пород – вопрос уже длительное время обоснованно ставится, и я, безусловно, сторонник и жесточайших ограничений (прежде всего, потому, что в ряде случаев такие собаки выходят из-под контроля даже и своих хозяев), и надлежащей регистрации и жесткого контроля, то в отношении автомобилей, насколько мне известно, никто пока не предлагает права ими владеть наших граждан поголовно лишить.

В отношении последнего путь в целом, мне представляется, выбран в основном верный, хотя и явно недостаточно радикальный (соответственно, и сдвиги слишком медленны) – постепенное ужесточение контроля и наказаний за нарушение ПДД. Хотя и явно еще недостаточно и многого не хватает.

Например, с моей точки зрения, стоит ввести просто чрезвычайно жесткие наказания за любые попытки «подгонять» других водителей и, тем более, как-либо «учить жить» - это ведь, по существу, с учетом разного опыта и квалификации, да наконец, и физического состояния разных водителей, прямое провоцирование аварий. И это должно пресекаться просто жесточайше. И, кстати, по-хорошему, должно в полной мере относиться и к машинам со всякого рода «крякалками» и прочими заменителями нормальных спецсигналов…

Вообще, достаточно почитать на автофорумах, что пишут люди о поездках в Белоруссию: пишут, что нарушать там нельзя – слишком серьезные штрафы. И, что характерно, пишут о том, что в Белоруссии порядок и жесткость к нарушителям, весьма и весьма уважительно.

Возвращаясь же к «травматике», о которой сейчас снова множество всяких публичных дискуссий, не хотел бы быть неверно понятым – отнюдь не являюсь ее сторонником, напротив, являюсь противником. Но не потому, что это оружие в руках гражданина, но потому, что это, во-первых, неполноценное оружие (и потому отношение у нему у некоторых инфантилов как к инструменту хулиганства, а не убийства), и, во-вторых, потому, что это оружие специально для совершения преступлений – по пуле определить ствол, из которого стреляли, в отличие от нормального нарезного оружия, невозможно. Разве даже одного последнего недостаточно, чтобы именно «травматику» категорически не допускать, а за незаконное владение ею карать чрезвычайно жестко?

Главный же вопрос и применительно к «травматике» (и тем ситуациям, которые новую дискуссию спровоцировали) остается за кадром. И это вовсе не вопрос, разрешать оружие или запрещать, а вопрос совершенно другой. А именно: отчего же такая вседозволенность? Не от безнаказанности ли?

Вдумаемся в последний нашумевший пример. Сын бывшего вице-губернатора Ленинградской области применил оружие в ресторане против безоружной женщины. Что-то типа: «Ты у меня потанцуешь» - и стрельба по ногам. О моральных качествах выродка я не говорю, но можно только поражаться уровню представления этого недочеловека о степени своей гарантированной безнаказанности. И ведь не без оснований.

Что его ждет? Ведь не убил же, да и стрелял, очевидно, не на поражение насмерть, а лишь «попугать». Ну, ошибся, промахнулся, то есть, нечаянно попал – значит, максимум, дадут года три, да и то, принимая во внимание «деятельное раскаяние» и т.п., условно или с отсрочкой. Это если вообще не «договорятся». Так причем здесь «травматика» - ее ограничение или полный запрет? Он так же, в другой ситуации, мог бы и ножи пометать, и собаку спустить, и машиной «попугать» - не исключено, что неоднократно так уже и делал, и, наверное, все сходило с рук. Так, может быть, в этих условиях, тема, истинно достоянная обсуждения, совсем другая?

Помните знаменитый фильм «Монгол»? Замечательная идея вложена авторами в уста Чингисхана, еще только идущего к своему величию. В условиях, когда монгольские степи превратились во что-то сплошь воровское и бандитское (с поправкой на время, не исключено, можно сравнивать с нынешней Сомали, но, в какой-то мере, можно сравнивать и с нами), герой говорит примерно так: «Монголам нужен новый закон – закон абсолютной ответственности. И за себя, и за других». И далее перечисляется, за что наказание – смерть…

Смерть – жестоко. Но давайте представим, что нет у нас уголовного кодекса, а полноценный суд, то есть и вину устанавливающий, и наказание определяющий – граждане. За что мы с вами проголосовали бы применительно к этому «стрелку» - любителю заставить женщин «потанцевать»? Или народ у нас жалостливый – пожалели бы? Сравним: а чеченцы неформально приговорили бы (и привели в исполнение) к чему, если бы их сестру или дочь так? Так, может быть, кое-чему нам надо снова учиться не только у Запада, но и Востока (и у Юга)?

Ну, хорошо, мы – абсурдно гуманные, себя и близких не ценящие, так если не смерть, то сколько лет – пятнадцать или двадцать пять? Надеюсь, во всяком случае, не год-два, как, даже в лучшем случае, окажется у нас? А, скорее всего, что-нибудь условное или с отсрочкой…

А если после лечения женщина останется инвалидом? А если (мы ей, конечно, этого не желаем) умрет через несколько лет от отдаленных последствий морального и психологического шока – этому «стрелку» даже шести-восьми лет (что у нас положено только за убийство, но на что в данном случае по нынешним временам мы никак не можем рассчитывать) будет достаточно?

И про ответственность за других: допустим, защитить ее, безоружный против вооруженного, никто не решился, но далее-то? Можно ли себе представить, чтобы после такой стрельбы в Германии или во Франции никто тут же не вызвал полицию? И разве все те, кто стрельбу по безоружной женщине видел, но не счел это преступлением – не вызвал милицию и скорую помощь, не должны отвечать?

Более того – друзья-собутыльники. Если не ошибаюсь, от обязанности сообщить о преступлении и от дачи показаний у нас освобождаются только близкие родственники. Не «по понятиям»? А если за непринятие возможных мер по предотвращению такого преступления (а ведь друзья-собутыльники, скорее всего, могли его остановить, скрутить и тем все предотвратить) и несообщение тут же в милицию давать по половине срока как за само преступление, при том, что за преступление, как уже говорилось выше, наказания (сроки, если никто не погиб) должны быть «запретительными», то есть, не допускающими даже мысли о возможности подобного? Может быть, тогда и «понятия» везде, кроме уже совсем очевидно вооруженных преступных группировок, радикально изменятся?

А что такое «запретительная» мера, поясню на примере таможенных пошлин на старые иномарки: ввоз не запрещен, но пошлины столь абсурдно высокие, что везти никому даже в голову не придет. Значит, когда надо – знают, умеют запрещать всерьез.

Возвращаясь же к «герою» стрельбы в ресторане по безоружной женщине, заметим, что да, полные идиоты, не отдающие себе вообще отчета в своих действиях, бывают. Но сыновья вице-губернаторов – это, как правило, другой случай: с кем и как себя вести обычно знают, последствия своих действий оценивают. И если бы этот знал, что лишь за то, что достал оружие из кармана без необходимости (не вынужденный к самообороне) – уже, как минимум, штраф. Причем, не фиксированный в конкретной сумме, а в зависимости от дохода, например, в размере суммарного годового дохода, а при повторном случае даже такой сравнительно невинной «демонстрации силы» – года два реальной тюрьмы. А уж за то, что стал стрелять, даже если бы и промахнулся – сразу как особо тяжкое (мог ведь «нечаянно» и попасть), то есть, от шести-восьми лет реальной тюрьмы (как сейчас у нас за убийство). Ну, а уж если попал, даже и в ноги – прямой вопрос: кто из наших сограждан, кроме его родных и деловых партнеров, стал бы сильно переживать, если бы этот недочеловек в ближайшие лет двадцать на свободе больше вообще не появился? И безо всяких амнистий и условно-досрочных. И немаловажно - безо всяких сроков давности. Родные и партнеры, конечно, могли бы и попереживать. А может, им это и полезно?

Конечно, я неправ, слишком «кровожаден». И кто-то обязательно вновь обратит мое внимание на то, что при нынешней коррумпированной власти будет слишком много издержек от такого ужесточения законодательства – не против тех, кого надо, оно окажется направленным. Но могу успокоить.

Во-первых, такое жесткое законодательство, да еще и с отменой по серьезным преступлениям сроков давности, хочешь или не хочешь, но будет реально сдерживающим механизмом: все ведь видят, что сегодня ты, например – всесильный Лужков, а завтра можешь и оказаться в опале…

Во-вторых, нынешняя криминальная уния олигархического капитала и власти вообще-то не нуждаются в каких-либо ужесточениях законодательства для решения своих вопросов. Строго говоря, чем судить и сажать, дешевле просто пристрелить, в том числе, ярких и опасных для этой унии лидеров - представителей реально и активно действующей оппозиции. Не открыто, а, например, якобы, руками собственной жены – как это, похоже, и было проделано с генералом Рохлиным…

И третье: конечно, никто из нас не хочет оказаться пешкой, которой пожертвуют ради всеобщего блага, щепкой, которая полетит при рубке леса. Но, хочешь или не хочешь, но болезнь наша зашла слишком далеко для того, чтобы можно было всерьез предлагать какие-то сравнительно безболезненные методы лечения. И при решении глобальных общественных проблем, опять же, хочешь или не хочешь, но действуют законы больших чисел. И так же, как ранее я уже писал в отношении борьбы с распространением наркотиков, и здесь уместно спросить: в каком случае жизней будет спасено больше – при нынешнем «гуманизме», или же при совершенно радикальном ужесточении уголовного закона?

А есть ли этому пути какая-то альтернатива? Есть. Либо полная деградация нации и ее вымирание, либо взятие народом на себя функций власти. Нет, не в смысле свержения кремлевских или белодомовских руководителей, но, как минимум, в смысле полноценной самозащиты – с оружием в руках. И представим: если бы у граждан было право на ношение обычного зарегистрированного нарезного оружия, то этого «стрелка» любой другой посетитель ресторана, не дожидаясь милиции и суда, должен был застрелить там же на месте - как бешенную собаку. И кто бы возражал? И при таких порядках – при угрозе всякому такому любителю «попугать» немедленного адекватного ответа - подобные предложения «потанцевать» вообще не возникали бы. Правда, на этом пути то же препятствие – власть охотно разрежает гражданам «баловаться» со смертельно опасным «игрушечным» оружием, но категорически не допускает до оружия правильного и, в условиях слабости государства и уголовного закона, жизненно необходимого – до оружия полноценного боевого.

Но это – власть. Мы все больше говорим и пишем о ней, о власти, и это вполне обоснованно. Видя же, что на власть повлиять не можем, оказываемся, вроде как, в тупике. Но, кроме лучшей власти, сами-то мы понимаем, чего хотим?

Уверен: не только власти – всей России и ее гражданам, как той части, что совсем распоясалась, так и от этого страдающим, нужен, прежде всего, совсем другой уголовный закон – несопоставимо более жесткий. И это, в первую очередь, должны осознать мы – сами граждане. Это может стать одной из сплачивающих идей. Пока же это хорошо, очень наглядно видно в потоке машин, когда вся распущенность нашего общества налицо.