Столетие
ПОИСК НА САЙТЕ
29 марта 2024
Нас научат правильно дискутировать

Нас научат правильно дискутировать

Юрий Болдырев
19.11.2007
Нас научат правильно дискутировать
О нынешних выборах в последнее время приходится писать уже в основном не всерьез, а с иронией. И понятно: просто невозможно, сил уже нет возмущаться тем, что видишь и слышишь.
И можно было бы и дальше относиться к происходящему с печальной усмешкой, если бы не некоторые настораживающие симптомы, заставляющие задуматься о том, что же вдруг случилось с нашей властью? Почему она вдруг запаниковала и через все доступные СМИ стала нагнетать всякого рода ужасы и страхи?
Казалось бы, все под контролем. Все ответственные работники уже осознали, что лично отвечают за обеспечение нужного результата. Более или менее массовые и популярные СМИ ангажированы заранее и буквально заточены под спущенный сверху будущий результат выборов. Социологические службы также не отстают и буквально соревнуются в том, кто даст партии власти и ее лидеру больше полной и абсолютной уверенности в завтрашнем дне и одновременно более определенно заставит население смириться с неизбежным. В общем, все продумано, спланировано и вроде бы успешно реализуется. Но…
Откуда ни возьмись, начинают нагнетаться страхи: то ли какие-то «популисты» могут обрушить все прежние достижения; то ли мы вновь почему-то можем «провалиться в 90-е», и, после предварительного обстоятельного телевнушения с применением всех имеющихся политологических ресурсов, чуть ли не семьдесят процентов опрошенных считают эту угрозу реальной; то ли кто-то даже собирается во время выборов или после них «перехватить власть»… Что это за такие таинственные невидимые глазу силы? Откуда у власти такая паника?
В общем, конечно, ничего принципиально нового мы не наблюдаем. Использование всех имеющихся ресурсов для запугивания населения происходило и перед выборами 1996-го, и затем в 1999-2000 гг. Но, при всей формальной схожести ситуаций, есть существенная разница. В приведенных двух случаях мы имели дело с сугубо искусственной попыткой срочно накачать рейтинги кандидатов практически из ничего. Так, напомню, Ельцин на начало упомянутой избирательной кампании 1996-го имел рейтинг всего около 6%. Но сейчас-то, казалось бы, все совсем иначе?
Если рейтинг лидера и без всех этих страшилок более 50%, а рейтинг правящей партии во главе с этим лидером тоже что-то около половины, и при этом, рейтинг ближайших конкурентов в несколько раз ниже, зачем такое нагнетание страстей?
Когда власть демонстрировала самоуверенность, отказываясь участвовать в дебатах и заявляя, что «в рекламе не нуждаемся», так как «за нами реальные дела», это, конечно, раздражало. Но, тем не менее, такое поведение «небожителей» представлялось в нашей традиции уже привычным и естественным.
Когда же власть вдруг без видимых причин засуетилась, это вызвало немедленные вопросы. В частности, может быть, власть узнала что-то такое, чего мы не знаем? В частности, о степени достоверности данных широко растиражированных результатов социологических опросов. Но что такое страшное власть могла узнать?
Предположим, власти стало известно, что ее реальные рейтинги на 10, а то и на все 25 процентов ниже, чем то, что ныне тиражируется и рекламируется. И что – надо суетиться? В чем для власти такая уж страшная опасность: ну, победит она не с заявленным счетом порядка 65 или 70 процентов, а с более реалистичным – порядка 40-50 – и что? Процентов 5-10 добавить при подсчете голосов, как это показал опыт выборов 1996-го, большой проблемы нет. Значит, большинство в Думе все равно будет. Тем более, что в рядах оппозиции единства также нет и быть не может. И понятно: не случайно же так тщательно поддерживается на высшем государственном уровне так называемая «правая оппозиция», хотя на деле нашей стране правее уже некуда. Оппозиция правая и левая, если и та и другая окажутся в парламенте, объединиться даже по тактическим вопросам, естественно, не смогут – их цели и задачи совершенно противоположны.
Дополнительная страховка – гарантированно лояльное нынешней власти большинство в верхней палате – Совете Федерации. Это обеспечено самим порядком формирования СФ. Так что же еще нужно, чего не хватает?
А не хватает, можно предположить, убедительности. Вот, если победа будет со счетом 9:1 или хотя бы 7:3, то с такой победой можно будет делать абсолютно все, что захочется, ни с кем более не считаясь.
Хотя, опять же, даже по совсем недавнему опыту мы знаем, что и самую малую победу своих, тех, с кем они и их хозяева солидаризируются, наша власть и наши СМИ умеют преподнести населению как чрезвычайно убедительную. Например, по результатам последних выборов во Франции наши СМИ поспешили возвестить об убедительной победе правых и о полном отказе французов от социалистического пути. И это при том, что за кандидата от левых С. Руаяль на этих выборах проголосовало порядка 47 процентов избирателей, да еще и при почти 80% населения принявших участие в голосовании!
Таким образом, каким бы ни был результат предстоящих нам выборов, преподнести его как полную и окончательную победу - кого надо и над кем надо – проблемы не составит. Тогда о какой еще убедительности и перед кем стоит вопрос?
Может быть, есть еще и некое соревнование лидеров между собой: у кого поддержка 99%, а у кого и все 115%? Этот фактор, конечно, мы не можем не учитывать, и к задаче укрепления имиджа руководства России в ближнем из окружающих нас миров должны отнестись со всей серьезностью.
При такой постановке вопроса будущий правильный для власти результат выборов перестает быть проблемой лишь номенклатурно-бюрократической, а, без преувеличения, становится задачей всенародной. Почти как сочинская олимпиада. Но тогда, может быть, им надо было нам так прямо об этом и сказать, а мы уж постарались бы. Когда мы не поддерживали своих перед лицом внешних конкурентов, нагло претендующих на то, что у них вся политическая жизнь забетонирована еще надежнее, чем у нас, а народ, соответственно, еще смиреннее?
Не исключено, что не менее важна максимально убедительная победа нынешней власти и для нашего окружения сравнительно дальнего и, соответственно, для будущих взаимоотношений нашей власти со всем остальным окружающим миром. Но именно здесь, похоже, какой-то просчет.
Сами посудите.
Для тех президентов, королей и шахов, кто регулярно вновь и вновь отменяет результаты всяческих выборов или сами выборы под предлогом того, что к власти рвутся какие-либо религиозные или иные экстремисты, счет по результатам парламентских выборов у нас вообще не интересен. Им важен факт: кто в стране начальник, и держит ли этот начальник все в своих руках. И чем более этот начальник независим от народного волеизъявления, тем более это для них надежный партнер. И понятно: мнение народа изменчиво, и если партнер от него зависим, кто знает, что будет завтра.
Для тех же, кто все еще обременен какими-либо представлениями о необходимости отказа от прямого насилия в отношении населения при реализации этим населением его избирательных прав, не надо иллюзий: важен не счет, а методы, которым он достигнут.
В частности, для таких идеалистов (если таковые во внешнем окружающем нас мире еще остались) естественно обратить внимание на равенство доступа конкурирующих сил к средствам массовой информации, на отсутствие фактов (и тем более как системного явления) использования государственных институтов для внеконкурсной агитации за какую-либо силу, недопустимость в любой форме давления на избирателей и т.п. И можно ли в нашем нынешнем случае еще каким-либо образом ввести кого-то в заблуждение – читатель может оценить самостоятельно.
Правда, стоит сразу оговориться, что к числу подобных идеалистов
никоим образом нельзя отнести наших западных «стратегических партнеров», столь тщательно и демонстративно, казалось бы, присматривающих за этими самыми показателями минимальной честности предвыборной конкуренции. Как это ни покажется парадоксальным, их интерес, на самом деле, близок к вышеописанному интересу шахов и диктаторов – знать точно, кто начальник, и чем он менее зависит от капризов народного волеизъявления, тем лучше. И чем он менее зависит от капризов народного волеизъявления, тем лучше. Но при одном дополнительном условии: этот начальник, желательно, независимый от непредсказуемого населения, должен целиком и полностью зависеть от сил других, внешних – от этих самых наших «партнеров». Ярчайший пример, который мы никогда не должны забывать (да и прощать вряд ли стоит), - дружная поддержка Западом совершенного Ельциным сентябрьско-октябрьского 1993 года кровавого переворота.
А как же тогда их постоянные требования нашей демократизации? Здесь иллюзии вряд ли уместны – это всего лишь рычаг давления на наших правителей, напоминание им о зыбкости фундамента их власти и способности самых сильных в мире на положение вещей в нашей стране тем или иным способом повлиять...
И просто удивительно, если в этой части у самой же власти все еще есть какие-то иллюзии. А если иллюзий нет, то вновь тот же вопрос: ради чего так стараются и из-за чего паникуют? Перед кем так стремятся выглядеть более убедительными? Неужто все-таки перед своим же обществом? Может быть, вдруг расслышали, тоненько так: «Нет, твой голос не хорош, слишком сладко ты поешь?»
Но как стать перед избирателями не приторно сладкоголосыми, а действительно убедительными, одновременно категорически отказываясь от публичной дискуссии?
Видимо, понимание абсурдности попыток власти быть одновременно и убедительной, и не дискутирующей на равных ни с кем и ни о чем, все-таки приходит даже и к идеологам нынешней власти. И им здесь тоже приходится суетиться, причем о степени уместности или же, напротив, неуклюжести этих попыток, читатель может судить сам.
Так, пришла новость: теперь нас научат не только «Родину любить», но еще и правильно дискутировать. Представители «правильной» партии сообщили, что внутри партии и соответствующей фракции в Государственной Думе будут созданы три идеологических течения: либеральное, консервативное и социальное. Эти три течения и будут вести в будущем парламенте все дискуссии между собой - внутри одной единственной и правильной партии.
Видимо, это надо понимать так: голосуйте за правильную партию все, а без представительства никто не останется. Всем направлениям, взглядам и слоям общества будут выделены кураторы, они же идеологические приверженцы, которые и возьмут на себя продвижение и защиту соответствующих интересов.
Мы, конечно, искренне обнадежены и уже ждем предстоящие дебаты с нетерпением. Ради такого долгожданного шоу готовы даже все дружно за правильную партию проголосовать. А если выясняется, что еще не все, я бы на месте правильных идеологов вообще ставил вопрос ребром: хотите дебаты – голосуйте за правильную партию. А не проголосуете – не будет вам никаких дебатов!
Надо полагать, будущие внутрипартийные дебаты станут еще более захватывающими, нежели недавно продемонстрированная нам по Первому телеканалу специфическая дискуссия об угрозе нового «впадения в 90-е», на которой основной спор велся на уровне непримиримой борьбы двух тезисов: «Нам иначе нельзя никак!» и «Нам иначе никак категорически!»…
Единственный вопрос, который при этом остается без ответа: независимо от формальных наименований этих будущих идеологических течений, реально до сих пор самым сильным и действительно представленным в партии власти, на мой взгляд, было течение право-проолигархическое. Так что же раньше мешало создать и укрепить течения другие, менее живодерские?
Наверное, время еще не пришло. Наверное, судьба посылает нам испытание. И если мы выдержим это испытание с честью, если будем смиренны перед своей властью и не поддадимся на искушения от лукавых (утверждающих, что не на небе, а прямо здесь, на Земле, лучше могут жить не только 5-10% верхних слоев, но и все остальные, включая большинство избирателей), вот тогда в награду нам разрешат по субботам смотреть захватывающие дискуссии между членами разных идеологических течений одной правильной партии на тему: стоит ли вообще есть сыр (который подорожает к тому времени еще в пару раз), или же от него глупым маленьким мышатам – одни проблемы…
Специально для Столетия


Эксклюзив
28.03.2024
Владимир Малышев
Книга митрополита Тихона (Шевкунова) о российской катастрофе февраля 1917 года
Фоторепортаж
26.03.2024
Подготовила Мария Максимова
В Доме Российского исторического общества проходит выставка, посвященная истории ордена Святого Георгия


* Экстремистские и террористические организации, запрещенные в Российской Федерации: американская компания Meta и принадлежащие ей соцсети Instagram и Facebook, «Правый сектор», «Украинская повстанческая армия» (УПА), «Исламское государство» (ИГ, ИГИЛ), «Джабхат Фатх аш-Шам» (бывшая «Джабхат ан-Нусра», «Джебхат ан-Нусра»), Национал-Большевистская партия (НБП), «Аль-Каида», «УНА-УНСО», «ОУН», С14 (Сич, укр. Січ), «Талибан», «Меджлис крымско-татарского народа», «Свидетели Иеговы», «Мизантропик Дивижн», «Братство» Корчинского, «Артподготовка», «Тризуб им. Степана Бандеры», нацбатальон «Азов», «НСО», «Славянский союз», «Формат-18», «Хизб ут-Тахрир», «Фонд борьбы с коррупцией» (ФБК) – организация-иноагент, признанная экстремистской, запрещена в РФ и ликвидирована по решению суда; её основатель Алексей Навальный включён в перечень террористов и экстремистов и др..

*Организации и граждане, признанные Минюстом РФ иноагентами: Международное историко-просветительское, благотворительное и правозащитное общество «Мемориал», Аналитический центр Юрия Левады, фонд «В защиту прав заключённых», «Институт глобализации и социальных движений», «Благотворительный фонд охраны здоровья и защиты прав граждан», «Центр независимых социологических исследований», Голос Америки, Радио Свободная Европа/Радио Свобода, телеканал «Настоящее время», Кавказ.Реалии, Крым.Реалии, Сибирь.Реалии, правозащитник Лев Пономарёв, журналисты Людмила Савицкая и Сергей Маркелов, главред газеты «Псковская губерния» Денис Камалягин, художница-акционистка и фемактивистка Дарья Апахончич и др..