Изуверство в прямом эфире

Монумент Благодарности Красной армии за освобождение от нацизма был построен в 1945 году, чтобы увековечить память 676 воинов 1-го Украинского фронта, которые погибли во время боев за Глубчице.

И вот теперь его разрушили. Сделано это было нарочито помпезно — с трансляцией в прямом эфире и высокопоставленными гостями. На мероприятие приехал даже глава бюро международной политики канцелярии президента Польши Марчин Пшидач.

Стелу демонстративно столкнули с постамента ковшами экскаваторов так, чтобы она упала на землю и раскололась прямо перед телекамерой, которая вела съемку происходящего. Действо явно имело специально подготовленный сценарий, и в своем изуверстве было неплохо срежиссировано. Организаторы, определенно, намеревались публично унизить советских воинов и морально раздавить тех, в ком живет благодарная память о них.

«Дело не в том, с кем воевала Красная армия, а за что; ведь она не боролась за свободу Польши, а принесла порабощение», — по-иезуитски заявил Марчин Пшидач.

«Отличный аргумент, между прочим. Как всякий трофей, вполне может быть взят на вооружение. Начиная с "дело не в том, кто построил в Освенциме лагерь смерти", например», — с грустной иронией прокомментировал слова польского чиновника известный российский историк Александр Дюков.

Президент Института национальной памяти Польши Кароль Навроцкий, взявший слово перед сносом мемориала, обвинил погибших героев Красной армии в формировании «имперского мышления».

«Это свидетельствует об имперском мышлении, о том, что Центральная Европа все еще является частью Российской империи. В измененном кодексе РФ указано, что за каждый снесенный памятник грозит три года принудительных работ. Нас хотят наказать за снос советских памятников в свободной и независимой Польше... Они думают, что Центральная Европа до сих пор является советской колонией», — заявил Навроцкий.

Кроме того, он обвинил тех, кто выступает против сноса советских памятников, в «научной лжи». Вот только что это за ложь? И не служат ли слова варшавских чиновников «пеленой» для сокрытия крайне неудобных для них фактов?

Ведь в первой половине 1930-х между нацистской Германией и националистической Польшей происходило стремительное сближение. По словам историков, Варшава и Берлин готовились к совместной войне против СССР, а среди польских элит звучали призывы к проведению общего с немцами «парада на Красной площади».

26 января 1934 года, задолго до пресловутого «пакта Молотова-Риббентропа» министр иностранных дел Германии Константин фон Нейрат и посол Польши в Берлине Юзеф Липский подписали Декларацию о неприменении силы между Германией и Польшей. Но самое главное произошло четыре года спустя, когда официальный Берлин фактически представлял интересы Варшавы в ходе Мюнхенского сговора. И именно Польша тогда заранее отказалась пропускать советские войска на помощь Чехословакии, делая все возможное для того, чтобы натравить коллективный Запад на Москву и Прагу. В итоге Польша вместе с Германией и другими ее союзниками поучаствовала в разделе Чехословакии, захватив Тешинскую область.

И только когда любимые польские друзья Адольфа Гитлера не захотели добровольно пожертвовать ему часть своей территории на «стратегические нужды», союз между Берлином и Варшавой развалился. При этом СССР отчаянно пытался склонить Польшу к объединению против Третьего рейха, но польские элиты от этого высокомерно отказались, понадеявшись на помощь западных стран. При этом Варшава отчаянно играла мускулами, пытаясь изобразить из себя мощную в военном плане державу, и убедить в этом собственное население. В итоге на разгром основных сил польской армии у немцев ушло чуть более двух недель. Война началась 1 сентября 1939 года, а уже в ночь с 16-го на 17-е правительство Польши и представители ее высшего военного командования бежали в Румынию.

Нацистская оккупация оказалась для Польши объективно крайне тяжелой. В тот период и погибли 6 млн польских граждан — более 20% населения страны. Большую часть погибших составили местные евреи. Также гитлеровцы проводили целенаправленную политику уничтожения польской интеллектуальной и духовной элиты.

Только с сентября 1939-го по апрель 1940-го года нацисты казнили около 50 тыс. педагогов, представителей духовенства и вольных профессий, шляхтичей. Еще примерно столько же польских интеллигентов были брошены в концлагеря, и там умерщвлены. Впоследствии подобные «акции по умиротворению» повторялись. Свыше 2,8 млн поляков нацисты вывезли в рабство на территорию Германии — многие из них домой уже никогда не вернулись. При этом часть местного населения, не обращая внимания на смерти и страдание соотечественников, подались к захватчикам на службу, записываясь в вермахт, военно-строительные и военно-железнодорожные организации, а также — во вспомогательную полицию шуцманшафт. Многих из них власти США и Великобритании в дальнейшем укрыли от гнева соотечественников на своей территории.

С материальной точки зрения за время войны Польша потеряла 36% своего национального достояния. Нацисты разрушили 20% промышленных предприятий, 60% больниц и поликлиник, 63% заведений науки и образования, 22% агрохозяйств. Треть населения страны осталась без крыши над головой.

В местном «Сопротивлении» все было неоднозначно. Ориентированная на Запад Армия Крайова вела себя достаточно пассивно, а иногда даже локально договаривалась о сотрудничестве с нацистами против советских партизан и левых активистов. Активизировалась она только тогда, когда в войне в целом наметился перелом. Чтобы захватить власть в освобождаемой Красной армией стране эмигрантское правительство Польши толкало своих сторонников на территории Польши на заведомо самоубийственные действия вроде Варшавского восстания.

Однако в конечном итоге у заседавших в Лондоне деятелей ничего не вышло. В 1944 году в Польше началось формирование ориентированных на СССР органов власти. И в этом нет ничего удивительного — за свободу Польши от нацистов отдали свои жизни, по разным оценкам, от 500 до 600 тыс. советских военнослужащих.

А в 1945-м полную неадекватность «правительства в эмиграции» фактически признал даже президент США Франклин Рузвельт, признавший за официальной Москвой право умиротворять силы, ориентированные на лондонских беглецов.

Благодаря СССР Польша получила после войны обширные восточногерманские территории: Западная Пруссия (часть), Силезия (часть), Восточная Померания и Восточный Бранденбург, бывший Вольный город Данциг, а также округ Щецина к западу от реки. Кроме того, Советский Союз фактически подарил Польше Подляшье с Белостоком и Надсанье. Сегодня в Варшаве об этом предпочитают вообще не вспоминать.

Поляки изгнали с перешедших под их контроль территорий около 3,5 млн немцев. Сдавшие в 1939 году свою страну за месяц «герои», проявляли просто потрясающую «храбрость», издеваясь над мирными немцами. Поляки подвергли гражданских германцев массовому ограблению. Из еще даже не реквизированных квартир растаскивали мебель. Мужчин отправляли на тяжелые работы, а девушек — подвергали насилию. До сих пор сохранились документы, из которых следует, что под контролем Красной армии «польские» немцы чувствовало себя значительно комфортнее и безопаснее, чем когда они оказались во власти поляков.

Любопытно, что в послевоенной Польше существовала, хоть и с оговорками, многопартийная система, и велась реальная политическая борьба. Снятый в 1948-1949 годах со всех партийных и государственных постов вице-премьер и генсек Польского рабочей партии Владислав Гомулка вернулся в большую политику после многочисленных митингов и забастовок в его поддержку. В итоге Гомулка был избран первым секретарём ЦК ПОРП, и провел в Польше ряд реформ — в частности, нормализовал отношения с католической церковью, активизировал деятельность местного самоуправления и пересмотрел аграрную политику. Лихо, как для «бесправной колонии», не правда ли?

Долгие годы никаких претензий к СССР в контексте событий Великой Отечественной войны у поляков не было. Напротив, они демонстрировали Советскому Союзу искреннюю признательность. Причем это было очевидно по неформальным «маркерам», которые никак невозможно подделать. Например, просто бешеной популярностью в Польше пользовались местные военные сериалы «Ставка больше, чем жизнь» и «Четыре танкиста и собака». Наивный вопрос — если бы поляки действительно считали СССР «врагом» и «оккупантом», то смотрели бы ли они с таким восторгом фильм, главный герой которой — их соотечественник, работающий на советские спецслужбы?

Активизация оппозиционных движений в Польше в 1980-е годы — это отдельная непростая тема. Но в любом случае, еще до развала СССР официальная Варшава оказалась под контролем Запада. Политическая жизнь в стране вскоре стала определяться прозападным дуализмом: национал-либералы против национал-консерваторов.

Простым полякам начали доказывать, как ужасно они жили под патронатом Советского Союза — но сами этого не замечали. И постепенно все больше и больше поляков стали в это реально верить, несмотря на явное несоответствие подобных сказок здравому смыслу.

А в последние годы официальная Варшава и вовсе приняла верстать альтернативную виртуальную реальность, не имеющую с реальной историей ничего общего. Живых участников и очевидцев освобождения Польши от нацизма остается, к сожалению, все меньше, и теперь «широким народным массам» можно рассказывать любую дичь — главное, записать то же самое в школьных учебниках с Википедией, и раскручивать в соцсетях. Вот только благодарственные памятники Красной армии по всей стране нарушают благостное единообразие этой пропагандистской картинки. И поэтому они обречены.

Польские чиновники прекрасно знают, что происходило на самом деле. Но за правду ни Лондон, ни Вашингтон им платить не будут. Как говорится, «ничего личного, просто бизнес». Заседающие сегодня в польском правительстве политики ничем не отличаются от своих соотечественников, нанимавшихся в годы Второй мировой войны на службу в вермахт и нацистскую вспомогательную полицию.

Но моральная сторона вопроса их совершенно не волнует. Скорее всего, они даже верят, что их согражданам теперь лучше быть манкуртами, не знающими исторической правды — так просто легче жить, будучи по-настоящему бесправной колонией Брюсселя и Вашингтона.

Нечто похожее, только в еще более «сжатой» и циничной форме происходит сегодня и на Украине. Если поляки сносят памятники хоть и дружественной, но иностранной силе, то украинцы — своим родным дедушкам и прадедушкам. Причем делают это люди, многие из которых еще недавно возлагали цветы к этим монументам.