Георгий Энгельгардт: «Централизация ущемляет суверенитет боснийских сербов»

На пепелище бывшей Югославии готов разгореться новый пожар: в Боснии и Герцеговине, населенной сербами, мусульманами и хорватами, опять начались межэтнические трения. Лидеры общин, принужденные к мирному сосуществованию международным военным контингентом, обмениваются воинственными заявлениями.

- Георгий Николаевич, с чем связано обострение обстановки в Боснии и Герцеговине?

- В последние несколько месяцев США и ЕС оказывают серьезное давление на боснийские стороны в пользу пересмотра Дейтонской конституции. Поводом для этого называется необходимость централизации и повышения управляемости государства как условия интеграции БиГ в Евросоюз. В частности, речь идет о существенном ограничении прав составных частей страны, прежде всего Республики Сербской, в пользу центрального правительства. Ползучая централизация или постепенная ревизия Дейтона идет уже почти 14 лет. Государство на данный момент состоит из двух частей: Республики Сербской и мусульмано-хорватской Федерации Босния и Герцеговина. В свою очередь, мусульмано-ховатская Федерация состоит из десятка кантонов, каждый из которых де-факто является отдельным образованием. Понятно, что столь сложное политическое устройство страны, увенчанное центральным правительством, в котором боснийские образования обладают правами вето, никак не способствует эффективному государственному управлению. Реальная власть в стране принадлежит Управлению Высокого Представителя. В соответствии с боннскими полномочиями 1997 года Высокий представитель имеет право принятия решений, обязательных для исполнения всеми органами власти этих государственных образований, он имеет право отстранять от власти любого избранного или назначенного чиновника, от президента до начальника сельской полиции, а также запрещать каким-либо деятелям участвовать в политической жизни, в том числе вмешиваясь во внутренние дела политических партий. В настоящее время этот пост занимает представитель Австрии Валентин Инцко.

Очень серьезной проблемой остается фундаментальное несовпадение стремлений боснийских сторон: мусульмане стремятся к централизации государства и к ликвидации автономий, в первую очередь - РС, сербы желают сохранить достигнутую ими степень самостоятельности, а хорваты - выделиться из состава мусульмано-хорватской федерации и добиться для своих районов статуса третьей автономии.

Сейчас идут переговоры о принятии Боснии в Европейский Союз и, возможно, в НАТО. С этой целью 20 октября состоялась встреча представителей США и ЕС с лидерами семи основных политических партий Боснии в Бутмире – военной базе НАТО под Сараево. Бутмирская встреча стала важным, но не окончательным этапом переговоров.

В связи евроинтеграцией БиГ стали возникать резонные вопросы о правомерности членства в Евросоюзе государственного образования, представляющего собой такой странный протекторат. Поэтому предполагается ликвидировать институт Высокого представителя и заменить его на представительство Евросоюза. Соответственно, следует передать больше властных функций самим боснийским сторонам. На Западе существует достаточно консолидированная точка зрения о необходимости изменения Дейтонской конституции и создании более централизованного государства. Такие изменения подразумевают существенное ограничение прав его составных частей, и прежде всего, конечно, Республики Сербской. Политическая элита сербской автономии во главе с премьер-министром Милорадом Додиком упорно сопротивляется этим планам, небезосновательно полагая, что в более централизованной Боснии политический вес сербской общины существенно снизится.

Сербы опасаются, что ограничение права вето автономий в центральных органах власти приведет к сокращению их влияния в центральных учреждениях. Одной из важнейших причин, приведшей к конфликту 1992 года, было взаимное недоверие этнических общин, их практически полная неспособность находить компромиссы в органах власти. Боснийская политическая культура предполагала, что победителю достается все. Понятно, что при таких условиях сербы опасаются, что мусульмане могут навязать свое политическое доминирование. По последним оценкам, мусульмане составляют несколько меньше половины населения БиГ, сербы - около 34%, а хорваты - более 15%.

Республика Сербская, пусть даже под международным управлением, существует уже порядка 14 лет. В ней сложилась своя политическая элита. Конечно, она не заинтересована в том, чтобы существенную долю своего влияния отдавать соседям из мусульмано-хорватской Федерации.

Примечательно, что премьер Додик даже обещал вместо переговоров в Бутмире отправиться в Белград, где в это время с официальным визитом находился президент России Дмитрий Медведев. В итоге опытный боснийский политик ухитрился совместить обе встречи. Утром он все же принял участие в бутмирском обсуждении, а вечером провел переговоры в Белграде с главой российского государства, получив от Москвы заверение в том, что любое новое соглашение по Боснии должно приниматься только с согласия самих боснийских сторон.

Результат бутмирских переговоров также не принес никаких неожиданностей: лидеры боснийских мусульман нашли предложения Запада интересными, но недостаточно централизаторскими, сербы выступили за неизменность дейтонского статуса своей республики, а хорваты заявили о необходимости предоставления им отдельной автономии.

- Сулейман Тихич, лидер крупнейшей партии боснийских мусульман, заявил: «Если так дело пойдет и дальше, то у меня нет никаких сомнений в том, что возникнет новый конфликт. Вопрос в том, каким именно он будет и когда начнется: через три месяца, шесть месяцев или через год». Насколько, на ваш взгляд, реально повторение трагических событий начала 1990-х годов?

- Это стандартные для боснийской политики методы, когда стороны стараются друг друга обвинить в глазах Запада. Со стороны Сараево чаще всего звучат обвинения в адрес сербских политиков в том, что те якобы препятствуют воплощению Дейтонских соглашений, собираются возобновить этнические чистки и вообще ввергнуть страну в войну. На самом деле оснований для возобновления реального конфликта в Боснии нет, что недавно признал и предыдущий Высокий Представитель, а ныне глава МИД Словакии Мирослав Лайчак. Все стороны устали от войны и психологически не готовы к тому, чтобы снова погрузиться в военное лихолетье. Более того, с 2005 года у боснийских общин нет собственных вооруженных сил, их заменила единая армия Боснии и Герцеговины. Если в 1995 году на боснийских фронтах друг другу противостояли более 150 тысяч бойцов, то нынешняя армия располагает лишь 10 тысячами человек. Стороны располагают только собственными полицейскими формированиями. Наконец, в стране находится контингент НАТО, который по своим боевым возможностям превосходит все, чем располагают стороны. Так что подобные заявления – не что иное как попытка оказать давление на боснийских сербов и скомпрометировать их перед европейской общественностью.

- Поднимается ли вопрос о пересмотре границ между Республикой Сербской и Федерацией Босния и Герцеговина? Понятно, что эти границы стали во многом фиксацией результатов взаимных этнических чисток.

- Дейтонские соглашения зафиксировали границы, сложившиеся в результате гражданской войны 1990-х годов. Но подход международных структур к этой проблеме заключался в следующем. Они не трогали границы, но постепенно вели к их размыванию. Сейчас внутрибоснийские барьеры сняты, люди перемещаются абсолютно свободно, границы имеют скорее административный характер. Решая вопрос об устранении последствий этнических чисток, международное сообщество спонсировало возвращение беженцев в места их прежнего проживания. На практике это зачастую вело к тому, что беженцы получали "на старых местах" компенсации за свою утраченную недвижимость и с этими средствами устраивались на новых местах проживания, как правило, на территории "своей" этнической автономии. Поэтому несмотря на значительное число возвращений (более 467 тыс. человек к концу 2008 года) территории и Федерации, и Республики Сербской в большей степени национально однородны.

Сами границы при этом остаются без изменений, за исключением района Брчко на севере Боснии. По решению международного арбитража, в марте 1999 года эту область, связывающую восточную и западную часть Республики Сербской, вывели из состава Республики Сербской. "Дистрикт Брчко" получил статус отдельного округа, напрямую подчиненного общебоснийскому правительству в Сараево, а реально управляемого международным контролером.

Другое исключение – Сребреница. Формально этот город находится в составе Республики Сербской. Поскольку в силу трагических событий лета 1995 года к Сребренице было привлечено особое внимание Запада, там обеспечивалось формирование местной власти из представителей мусульман.

- Повлияло ли как-то на ситуацию в Боснии признание Европой независимости Косово?

- Косовский вопрос наглядно показывает глубину разногласий между боснийскими общинами. Босния и Герцеговина – единственная из экс-югославских государств - не признала независимости Косово. Хотя боснийские мусульмане и хорваты симпатизируют косовским албанцам, но официальное признание другого государства невозможно без согласия сербских представителей. Когда косовары в 2008 году провозглашали независимость, М. Додик угрожал, что сербы могут поставить вопрос об отделении от БиГ, хотя до этого дело так и не дошло. Додик – опытный и прагматичный политик, действующий в очень узком коридоре возможностей. Ему важно не давать никаких поводов к тому, чтобы его обвинили в нарушении Дейтонских соглашений, и Высокий представитель своей властью мог бы отправить его в отставку.

Беседу вел Андрей Львов