Это наша общая трагедия

Ученые их многих стран – историки, экономисты, статистики, политологи – обсудили в Москве историю так называемого голодомора. «Это была наша общая трагедия, - подчеркнул в своем выступлении на ней академик Национальной АН Казахстана Малик-Айдар Асылбеков, - и в каждом регионе бывшей единой и огромной страны у этой трагедии было свое страшное лицо».

Особенности голода, например, в Казахстане, по мнению академика Асылбекова, были в эти годы во многом связаны с насильственным переводом казахов в режим оседлости: для сталинской коллективизации кочевые казахи не годились. Потому-то у них отобрали скот и «привязали» к определенным населенным пунктам. Суровые зимы и неурожаи этих лет сделали свое черное дело – сельское население Казахстана сократилось за три года чуть ли не вполовину. К умершим от голода следует еще прибавить десятки тысяч людей, бежавших от коллективизации и «оседлости» в Китай, Иран и в другие регионы России.

«Безнравственно украинским политикам спекулировать на этом общем для нас горе и пытаться демонизировать в этой истории Россию и русских», - подчеркнул казахский академик.

Профессор университета Мельбурна (Австралия) Стивен Уиткрофт, посвятивший этим горьким страницам советской истории свое исследование, основанное на обработке огромного пласта архивных документов, обратил внимание участников конференции на то, что голодом в стране были охвачены в эти годы огромные территории юга России, Украины, Казахстана. Проведенный австралийским ученым в специальной монографии анализ документальных источников не дает никаких оснований считать, что эта трагедия народов содержит «этническую составляющую» (на чем настаивают украинские «голодомороведы») в политике властей СССР в начале 30-х годов. Равно страдали все и везде, голод не выбирал жертвы по этническому признаку, отметил профессор Уиткрофт. Касаясь сегодняшней позиции Киева, он заметил: «Я думаю, это не исторический вопрос. Это, конечно, политика».  

Депутат Государственной Думы РФ, политолог Сергей Марков также говорил о том, что тема голода в СССР в начале 30-х годов приобрела сегодня на Украине, прежде всего, политическую окраску. «Нашлись политики, которые хотят, спекулируя на голодоморе, максимально «выжать» для себя из этой истории политические барыши, - заметил Марков. – Наиболее зримо это проявилось в желании выдать события тех лет как «этнический геноцид» украинцев. Эта концепция не выдерживает встречи с историческими фактами, и оттого ее сторонники стремятся избегать прямых дискуссий на эту тему». Он также заметил, что поражает неистовство, с которым правящие круги Киева пытаются административным путем навязать эту точку зрения общественному сознанию страны, особенно молодежи. В учебный процесс внедряются учебники и учебные пособия, сеющие вражду между украинцами и русскими. Как пример такой «образовательной политики», Марков продемонстрировал методические рекомендации для вузовских преподавателей, в которых прямо говорится, чему надо учить украинских студентов: «Речь идет о том, что главным виновником голодомора на Украине является российский империализм, а Россия должна нести за это ответственность как правопреемник СССР». О том, что это было общее горе всего советского народа, что голод охватил тогда не только сельское население, но и жителей многих городов России, Казахстана, Киргизии, Молдавии – а отнюдь не только Украину, речи в этих «рекомендациях» не идет.  

Подобная позиция полностью противоречит исторической истине.

Об этом убедительно говорил на конференции доктор исторических наук, профессор Тамбовского университета Сергей Есиков, который привел цифры человеческих потерь за «голодные годы» на Тамбовщине и в соседних с ней областях России.

«Вычеркивать из истории единой страны эти факты – аморально», - заметил ученый. Об этической составляющей разнузданной антироссийской пропаганды на Украине вокруг «голодомора» говорил и член Общественной палаты РФ Максим Шевченко: «Попытки подменить серьезный исторический анализ политическими мифами и спекуляциями, воспитать ненависть украинцев к Москве и москалям – эту внеисторическую, но предельно националистическую политику проводят сегодня украинский президент Ющенко и его окружение».  

Между тем в последние годы российскими и зарубежными учеными проведено серьезное изучение огромного числа архивных источников, раскрывающих картину «голодных лет» в России. Они берут начало еще в 1927 году и тянутся до 1934 года, а потому сводить все только к событиям 1932-33 годов на Украине – значит сознательно не хотеть видеть целостной картины событий тех лет в советском сельской хозяйстве. «Что касается украинского голодомора - это полуправда истории, - заметил на конференции профессор истории Токийского университета (Япония) Шимотомаи Нобуо. – Подобное отношение к историческим событиям носит политическую цель и с такой трактовкой событий я, немало потрудившийся над изучением этой проблемы, согласиться не могу».  

Подтверждали эту точку зрения и многие другие участники конференции. О том, что впечатление о свершившейся трагедии будет неполным, если не вспомнить и о жертвах в зерновых районах Киргизии, говорила профессор Киргизского национального университета Шайыркул Батырбаева. К началу 30-х годов посевные площади в республике составляли уже 674000 га и, казалось бы, были резервы, чтобы сохранить ее население, не допустить массового голода. Тем не менее, трагедия повторилась и здесь. Она была бы еще более страшней, если бы не позиция руководителей республики, напрямую обратившихся к Сталину с просьбой не увеличивать размеры зернозаготовок в связи с тяжелым положением с продовольствием. Каток «подушного оброка» удалось приостановить, тысячи жизней – спасти, но это дорого стоило тем, кто посмел нарушить планы «вождя всех народов». Все до одного «отважные» попали под нож сталинских репрессий в 1937-38 гг.  

Профессор Батырбаева обратила внимание участников конференции на то, что и в те годы можно было не быть «первыми учениками» и из кожи лезть, обирая до зернышка свой народ, а именно так повели себя в сходных условиях руководители Компартии Украины и украинского Совнаркома.

О том, что в объективной реконструкции событий конца 20-х – начала 30-х годов, истории голода в Советском Союзе определяющее место принадлежит архивным документам и их беспристрастному анализу, говорил член-корреспондент РАН, руководитель Федерального архивного агентства Владимир Козлов. Он подчеркнул, что только с помощью документов можно сегодня рассказать правду о случившемся, на ее основе восстановить истину для того, чтобы восстановить справедливость. «Другого не дано, когда речь идет о получении действительной картины прошлого, а не об ее искусственном конструировании, основанном на сиюминутных политических интересах, - подчеркнул известный российский ученый. – В архивах России, других республик бывшего СССР сохранились миллионы документов, отразивших голод в СССР в начале 30-х годов. Имеется едва ли не подневная фиксация событий органами НКВД. Сохранились все документы, связанные с принятием политических и организационных решений верховного и низового партийного и государственного руководства, их мотивацией, часто подкрепленной аналитическими материалами. Эти события можно проследить и во временном, и в региональном разрезах с высокой степенью детальности и полнотой».  

Владимир Козлов заметил, что изучение этого материала в последние 15 лет шло в бывших республиках СССР неравномерно. В его освоении сегодня значительно продвинулись украинские историки и архивисты. Основной упор они сделали на изучении украинских архивов и сделали в этой области немало. Но одновременно стали заложниками такой «изоляционистской методологии». В результате Украина была вырвана из общесоюзного контекста. «Такая методология, - подчеркнул ученый, - похожа на взгляд на мир через объектив фотоаппарата. Может быть, он и покажет реальный мир, но в пределах разрешающих возможностей объектива. Общая картина мира остается за этими пределами».  

Между тем, в последние годы в России, Великобритании, Австралии, Германии вышло немало серьезных работ, достаточно полно раскрывающих эту «сквозную» для истории постсоветских государств тему.

Но часто эти работы остаются недоступными, например, для педагогов и студентов высшей школы Украины.

Об этом на конференции говорил профессор Харьковского национального университета, доктор исторических наук Владимир Духопельников. Оттого доминирующими источниками информации остаются труды «голодомороведов», появившиеся как результат решения политической задачи, поставленной политиками перед украинским научным сообществом.  

В принятом Обращении к историкам и гражданскому обществу Украины участники конференции выразили озабоченность попытками внедрить в общественное сознание идею о «геноциде голодом», об исключительно украинском феномене голода начала 30-х годов. Участники конференции считают недопустимым использовать эту трагедию для разжигания межнациональной и межгосударственной вражды. В Обращении говорится, что эта трагедия требует серьезного совместного исследования ученых России, Украины, Казахстана, других стран постсоветского пространства. Совместно пережитое горе должно не разъединять, а объединять братские народы.