Дагестан: выборы и терроризм

В предвыборный период в республике активизировалось религиозно-экстремистское бандподполье. 


В постсоветский период Дагестан превратился в регион с неблагоприятным инвестиционным климатом, нерешенными проблемами политического, социального и экономического характера. Причем, казалось бы, объективно располагая великолепными возможностями для динамичного экономического и социального развития - высоким природно-ресурсным и туристско-рекреационным потенциалом, богатой сырьевой базой, наличием квалифицированной рабочей силы и экономически активного населения, развитой сетью высших и средних специальных образовательных учреждений. Что еще нужно для процветания?
Напомню, Дагестан - самая большая республика Северного Кавказа с площадью территории 50,3 тыс. кв. км и населением 2,6 млн. человек. Дагестан расположен в восточной части Кавказа и, будучи самым южным регионом России, по суше и Каспийскому морю граничит сразу с пятью государствами – Азербайджаном, Грузией, Ираном, Казахстаном и Туркменистаном. Внутри Российской Федерации Дагестан соседствует со Ставропольским краем, Калмыкией и Чеченской Республикой.
Но в судьбу республики вмешался фактор, резко изменивший всю ее жизнь, обостривший общественно-политическую ситуацию – это криминальная и террористическая активность бандформирований. Ее вектор сегодня, впрочем, как и в некоторых других субъектах северокавказского региона, направлен, в первую очередь, против сотрудников правоохранительных органов и силовых структур, представителей органов государственной власти и управления, официального мусульманского духовенства.

Особенно зримо эта тенденция проявлялась в деятельности кровавых группировок «Шариат» и «Дженнет», а начиная с 2002 года она подхвачена другими аналогичными террористическими структурами, орудующими на территории Дагестана.

Об этом свидетельствуют многочисленные теракты, направленные против сотрудников государственных структур и правоохранительных органов республики. Пик террористической активности пришелся на 2005 год: тогда было зарегистрировано 108 фактов посягательств на жизнь и здоровье сотрудников милиции, из них с применением взрывных устройств – 44. В результате принятых мер в том же 2005 году было раскрыто 39 терактов и 44 факта посягательств на сотрудников правоохранительных органов, задержано 123 и уничтожено при оказании вооруженного сопротивления 50 членов бандподполья, предотвращено 13 спланированных участниками бандгрупп диверсионно-террористических акций. Глава МВД РФ Рашид Нургалиев на состоявшейся в июне 2007 года конференции в Махачкале оценил ситуацию в Дагестане как весьма сложную и отметил, что «за последние 2,5 года совершено почти 270 терактов, жертвами которых стали десятки сотрудников милиции, в том числе и ряд руководителей МВД Дагестана, включая замминистра Магомеда Омарова... За это время погибли 80 сотрудников МВД и 47 получили ранения».
14 февраля этого года на сайте сепаратистов «Кавказ-центр» было опубликовано очередное обращение террористов из так называемого «джамаата Шариат» (Дагестан), в котором говорилось о том, что «…к лету, иншаАлла, у кафиров под ногами будет гореть земля... Трупы кафиров и мунафиков с Кавказа сотнями рассылаются по городам и селам. И это лучшее объяснение, что ожидает того, кто служит власти тагута... Те, кто идут в милицию и прочие «внутренние органы» кафирской системы автоматически обрекают себя на звание мунафиков…»
Действительно, летом и осенью этого года, особенно в предвыборный период, в Дагестане резко активизировалась террористическая деятельность бандподполья. С начала ноября произошли события, свидетельствующие о том, что бандиты настроены решительно.

Развернута настоящая «партизанская война» с силовыми структурами, физическое устранение неугодных политических и общественных деятелей, а также духовных авторитетов и служителей культа, открыто выражающих недовольство действиями религиозных экстремистов.

Так, в начале ноября в Хасавюрте был обстрелян милицейский патруль, ранены трое милиционеров. Неизвестные открыли огонь из автоматического оружия по милицейскому автомобилю "УАЗ", в котором находился патрульный наряд милиции. В результате обстрела ранения различной степени тяжести получили двое офицеров милиции и водитель. Спустя несколько дней в том же районе, в селении Покровское, был убит еще один сотрудник милиции. 21 ноября в Махачкале совершено покушение на лидера дагестанского отделения партии «Яблоко» Ф. Бабаева, возглавлявшего партийный список на выборах в Госдуму, он скончался от полученных ран в республиканской больнице.
Наконец, 25 ноября в поселке Мамедкала Дербентского района убит 77-летний Нариман Алиев, уважаемый в республике человек, член Общественной палаты Дагестана, Герой Социалистического Труда, кавалер ордена «За заслуги перед Отечеством», находившийся в дружеских отношениях с президентом Республики Дагестан Муху Алиевым.
В ноябре спецслужбы Дагестана предотвратили покушение на жителя селения Чиркей – авторитетного в республике суфийского шейха накшбандийского и шазилийского тарикатов - Саида-афанди Чиркейского, а также на начальника экспертно-криминалистического отдела МВД РД полковника милиции Н. Ахадова. Как сообщил ИТАР-ТАСС со ссылкой на начальника пресс-службы МВД РД М.Толчинского, «…в результате оперативных мероприятий задержаны восемь человек: житель Таджикистана, житель селения Леваши и шесть махачкалинцев». По адресам, где проживали задержанные, изъято большое количество оружия, боеприпасов. Все задержанные дали признательные показания.
Безусловно, в последние годы эффективность деятельности правоохранительных органов зримо возросла, им в определенной степени удалось переломить ситуацию на Северном Кавказе в борьбе с терроризмом и религиозно-политическим экстремизмом. Например, в прошлом году в регионе был проведен ряд успешных спецопераций по ликвидации бандгрупп в Махачкале, Каспийске, Хасавюртовской и Буйнакской зонах. Ликвидированы группы Макашарипова, Дибирова, Наузова, Имурзаева, Таймасханова, Ахмедова, Хасбулатова, Шайхаева, Муташева, Меликова и одиозные лидеры незаконных вооруженных формирований, такие, как эмиссары-иностранцы Абу-Джарах и Абу-Умар, которые занимались формированием бандподполья в Дагестане и координацией террористической деятельности на Кавказе.
В этом году пресечены террористические угрозы со стороны «Шелковского бандформирования», действовавшего в приграничных районах Дагестана, Чечни и Ставропольского края.
Вместе с тем, эксперты отмечают, что, хотя в действиях правоохранительных органов и наблюдаются некоторые положительные сдвиги в сторону улучшения оперативно-розыскной деятельности (раскрываемость преступлений составила 76,7%; тяжких и особо тяжких преступлений – 72,7%), все же продолжают доминировать силовые спецоперации, в том числе с применением крупнокалиберного оружия, что далеко не всегда по объективным причинам приветствуется населением.
Так, 12 ноября в Махачкале был уничтожен костяк группировки "Сейфулла" ("Меч Аллаха"), совершившей два покушения на главу МВД Дагестана А. Магомедтагирова и другие теракты.

Дом, в котором укрывались боевики, расстреляли из крупнокалиберных пулеметов и огнеметов, а потом сравняли с землей с помощью танка.

В завалах нашли трупы семи мужчин и двух женщин. Лидера "Сейфуллы", как отмечает «Коммерсант», среди них не оказалось. Уничтоженные боевики ранее подчинялись лидеру группировки "Шариат" Р. Макашарипову, пик террористической активности которой, как отмечалось выше, пришелся на 2005 году, когда от ее рук погибли министр по делам национальностей З. Арухов и заместитель министра внутренних дел генерал М. Омаров. Летом 2005 года после ликвидации Макашарипова его бывшие подельники создали свою бригаду - "Сейфулла", а возглавил ее ближайший сподвижник Макашарипова Б. Шейхов, ставший известным под радиопозывным Ассадулла ("Лев Аллаха"). Своим врагом номер один Ассадулла объявил министра Магомедтагирова, руководившего ликвидацией "Шариата".
17 ноября во время штурма дома на улице Некрасова в Махачкале был уничтожен Уллубий Балатханов, на совести которого убийство нескольких сотрудников дагестанской милиции.
Несмотря на безусловный позитив в антитеррористической деятельности, уничтожение многих авторитетных бандглаварей, осуществленную широкую амнистию членов незаконных вооруженных формирований (НВФ), религиозно-экстремистское бандподполье в регионе до сих пор не ликвидировано, а ареной противоборства становятся северокавказские города, где практически сформирована так называемая «городская герилья» (террористическое бандподполье). Поступает информация о появлении на Северном Кавказе вновь создаваемых диверсионно-террористических групп, вербовке в них новых членов, особенно из числа молодежи.

Анализ происходящих событий свидетельствует о том, что в ряды НВФ все чаще вступают молодые люди без криминального прошлого, которым нет и 20-ти, нередко – это представители студенческой молодежи, а иногда – аспиранты и даже молодые ученые.

По мнению специалистов, это в первую очередь связано с социально-экономической ситуацией в регионе. Такие проблемы, как социальная несправедливость, безработица, низкий уровень жизни, ничтожная заработная плата создают благоприятную почву для эмиссаров исламистских структур, которые материальной поддержкой, психологическим воздействием, ссылаясь на бессилие власти в решении их проблем, подталкивают молодежь к экстремистской деятельности. Ряды НВФ пополняются также родственниками уничтоженных боевиков, в том числе их женами и сестрами, жаждущими мести за потерю близкого человека.
Именно в этом направлении в последние три-четыре года происходит трансформация террористического движения на Северном Кавказе. Данная трансформация была вызвана, в том числе, уничтожением первого эшелона главарей и активистов НВФ, которые первоначально, в 1999-2000 годы, делали ставку на фронтальные сражения, а после разгрома основных сил сепаратистов - на развитие партизанского движения. Пришедшее им на смену новое поколение северокавказских мусульман, структурно оформившееся в так называемые «молодежные джамааты», такой возможности уже не имело, а потому объективно вскоре выродилось в подпольно действующие в городских условиях сетевые террористические структуры, связаные с другими преимущественно идеологическими целями.
По экспертным оценкам, среди членов «молодежных джамаатов» носителями идеологии радикального фундаментализма (то есть, религиозно-политического экстремизма) являются не более 20% молодых людей. Однако они активны, пассионарны, как правило, становятся лидерами джамаатов или сети джамаатов. При этом впечатляет процесс фундаментализации религиозного сознания северокавказских мусульман, особенно молодежи, без чего было бы невозможно создавать «молодежные джамааты». Например, резуль¬таты социологических исследова¬ний, проведенных группой ученых из Дагестанского научного центра РАН во главе с авторитетным ученым Заидом Абдулагаговым, зафиксировали, что 54,5% жителей Дагестана придерживаются фундаменталистских взглядов (считают, что мусульманская рели¬гия для мусульман должна быть такой же, какой она была при проро¬ке Мухаммеде). Наибольший процент «фундаменталистской» позиции в общей выборке оказался среди рес¬пондентов предгорной зоны - 82%. По этому же показателю сельские районы значительно опережают го¬рода республики - 60,9% и 42,7% соответственно. Характерно, что еще несколько лет назад эти цифры были в разы ниже.

Сказанное свидетельствует о том, что одного лишь силового противостояния современному религиозно-политическому экстремизму явно недостаточно.

Об этом свидетельствует широкая мировая практика борьбы с радикальным исламским движением. Да и собственный опыт репрессивного подавления этнорелигиозного экстремизма на Северном Кавказе в бытность Российской империи и Советского Союза свидетельствуют о том, что запрет и силовое подавление антиправительственной деятельности на этнорелигиозной почве не преодолевает социальные девиации, а лишь консервирует их.
Дагестан - это уникальная многоуровневая система, в рамках которой в сложнейших комбинациях переплетены народы, религии/конфессии и культуры. Само по себе указанное обстоятельство еще не является достаточным основанием для объяснения необычайно высокого уровня конфликтогенности, захлестнувшей Дагестан. Ключевые причины фиксируемых здесь крупных социальных конфликтов носят геополитический характер, в то время как их конкретное содержание формируется из ткани объективно существующих межэтнических, конфессиональных, политических, социально-экономических противоречий.
Действительно, геополитическое положение Дагестана, наличие многих внутренних конфликтов и противоречий превращают его в своеобразную площадку противоборства различных центров силы. Однако внешние факторы могут паразитировать только на имеющихся внутренних недостатках и упущениях, усиливая их воздействие на ход политического процесса. Иными словами, первичными, ключевыми выступают все же не внешние, а внутренние причины и факторы. Как представляется, в конкретных условиях современного Дагестана вспышки насилия связаны, в основном, с усилившейся межклановой борьбой за власть и ресурсы. Как известно, в начале прошлого года в республике была изменена форма правления: вместо коллегиального органа – Госсовета во главе с председателем – появился, как и в других республиках, институт президентства. Следует отметить, что в постсоветский период, вплоть до 2006 года, высший пост в Дагестане занимал даргинец М. Магомедов, сменил же его аварец М. Алиев. В результате, в последние два года во всех ветвях власти на республиканском и муниципальном уровнях происходят подвижки, которые устраивают далеко не всех. Отсюда одно из объяснений всплеска террористической активности «под исламских прикрытием», поскольку зачастую рядовые «моджахеды» даже не догадываются, что выполняют «заказы» далеко не «исламских» хозяев.
Современная предвыборная ситуация в Дагестане осложняется и тем, что одновременно с выборами депутатов Государственной Думы в республике пройдут выборы в органы местного самоуправления. В частности: выборы глав Каякентского и Хивского районов, а также депутатов собраний Бабаюртовского, Гергебильского, Каякентского, Сулейман-Стальского, Тляратинского и Хивского районов.
Как показывает опыт, муниципальные выборы проходят обычно в острой борьбе, обусловленной соперничеством групп влияния за доступ к бюджетным средствам. В силу этого они нередко сопровождаются целенаправленно спровоцированными беспорядками. Муниципальные выборы также обостряют обстановку в религиозных общинах мусульман, поскольку усиливают соперничество между суфийскими шейхами за влияние на избирателей-мусульман.
Ситуацию осложняют нерешенные вопросы в сфере межэтнических отношений. Некоторые из них кроются в проблеме так называемых «разделенных» народов (например, лезгин на юге или чеченцев на западе республики), в результате обостряются отношения с другими этносами (между лезгинами и азербайджанцами, чеченцами-аккинцами и аварцами и лакцами, между кумыками и даргинцами и т.д.).
Значительное влияние на поведение избирателей оказывают главы муниципальных образований. Некоторые из них находятся в оппозиции президенту республики. Отчасти это связано с тем, что руководством республики инициированы проверки финансово-хозяйственной деятельности ряда муниципальных образований, а также расследования обстоятельств и причин конфликтов между представителями органов местного самоуправления и населением.

Фактором, негативно сказывающимся на предвыборной общественной ситуации в Дагестане, служит нерешенность многих экономических и социальных проблем, даже такая, как недостаточная подготовленность системы ЖКХ к зимнему периоду.

При этом находящиеся в оппозиции М. Алиеву главы муниципальных образований стремятся сфокусировать недовольство населения на республиканских органах власти. Так, в оппозиционных средствах массовой информации помещаются материалы, обвиняющие некоторых региональных чиновников в некомпетентности и ставящие под сомнение способность М. Алиева изменить ситуацию к лучшему.
Действительно, данные проводимых многочисленных соцопросов фиксируют низкий рейтинг представителей власти Дагестана, включая президента. Однако это вовсе не означает, что нынешний президент не соответствует занимаемой должности, или другой политик, оказавшись на его месте, моментально решит все годами накапливавшиеся проблемы. И все же надо отдать должное М. Алиеву: став первым президентом, он не пошел на поводу у этнонационалистов, оставаясь приверженцем идей российского патриотизма, позиционируя себя лидером всех дагестанцев. 

Ростов-на-Дону

Игорь Добаев - зам. директора Центра региональных исследований Южного федерального университета, доктор философских наук.