Выход из кризиса: пустые прогнозы и немного надежды

В России, в самом начале мирового финансового кризиса, многие люди «при должностях» прогнозировали: наша страна останется островом стабильности в бушующем море, и сюда, в тихую гавань, ринутся спасаться мировые капиталы. Этого не произошло, отметил Евгений Примаков, недооценили российские «капитаны» глубины нашей интеграции в мировую экономику и ее влияния на ситуацию в России. Но зато переоценили значение мер, предпринятых в докризисный период для защиты экономики в случае обвала нефтяных цен. Даже сегодня можно еще слышать: спасибо Алексею Кудрину за его «подушку безопасности» - Резервный фонд. Так считают и стараются других заставить так же думать влиятельные круги, которые кормятся «от сырья» и готовы этому сладкому занятию предаваться бесконечно.

А вот вторая, и тоже не выдержавшая соприкосновения с жизнью оценка: причина кризиса в России лежит, будто бы, исключительно вне нашей страны. Тут примитивный подтекст: это все, мол, происки плохих и далеких, а мы - сплошь белые да пушистые. Да, правда, кризис пришел к нам извне. Но вот российскую глубину он получил именно из-за наших особенностей. У нас 40 процентов ВВП создается за счет экспорта сырья, поэтому-то кризис так больно ударил по России, ВВП за прошлый год упал на 8,7 процента.

И получили то, что должны были получить. Имеем сегодня, в частности, кроме остальных экономических болячек, серьезнейшую системную неприятность: наша банковская сфера так и не избавилась от хронической недоразвитости, занять «длинные деньги» в России почти невозможно, а без этого бизнес не может заниматься серьезными проектами. Свои крупные предприниматели поэтому и брали долгосрочные кредиты за рубежом, тем более что процентные ставки там куда ниже наших.

Накануне кризиса накопилось около полутриллиона долларов долга. Поклонники «подушки безопасности» должны бы знать, что примерно такими же были и все золотовалютные запасы России.

Ничего хорошего в долгах, понятно, нет, но вот жалеть ли наш бизнес - это еще вопрос. Евгений Примаков напомнил, что, по данным Счетной палаты России, крупные российские корпорации, задолжавшие за рубежом, как только запахло кризисом, провели внеочередные собрания акционеров и выплатили значительные суммы в виде неких «промежуточных» дивидендов. То есть собственники крупного бизнеса сознательно вывели из оборота сотни миллиардов рублей, а затем… Затем обратились за господдержкой: спасайте, погибаем, нищаем, кризис душит, долги замучили! И, в ряде случаев, финансовая помощь была оказана - нашими, налогоплательщиков, деньгами. Вот это здорово, это очень по-нашему! Ну, а что с созданием в России полноценной и доступной внутренней системы финансирования экономики, без чего особо рассчитывать на настоящее развитие нельзя? Да как-то «так». Как и раньше.

Вот такие разочарования в прогнозах, целях, намерениях и уверениях преподнес нам ушедший год. С другой стороны, ушат холодной воды на некоторые головы – оно и неплохо, трезвит, бодрит, заставляет хоть на миг увидеть мир таким, каким он в действительности есть. А то, глядишь, снова нефть полезет в гору, снова начнем чваниться и пыхтеть на весь мир - на предмет особенного нашего непреходящего значения для цивилизации.

Что год пришедший нам готовит? Вот это самое стремление весьма солидных кругов смотреть на мир с «нефтяной колокольни», по мнению Примакова, может очень и очень навредить стране в будущем. Ей-то нужно не назад смотреть, вспоминая докризисные времена, ей нужно переводить экономику на инновационные рельсы, менять саму структуру хозяйства, модернизировать его, иначе отстанем безнадежно от мира. И помехой на этом пути, подчеркнул Евгений Примаков, становится, прежде всего, именно инерционное мышление весьма влиятельных кругов, которые уповают на возвращение сырьевых цен к докризисному уровню. Такое мышление, предупредил академик, «объективно ведет к превращению России в сырьевой придаток мировых держав, не только «традиционных», но и Китая. Последствия этого для России пагубны – и в экономической, и социальной, и в политической областях».

Неясно уже потому, что у нас любые начинания вполне успешно, если надо, тормозят и сводят на нет круги, которым это невыгодно и неинтересно. А то, что сегодня каждый чиновник и каждый крупный бизнесмен спешит расписаться в любви к инновационной экономике, еще ничего не значит. Колебаться вместе с колебаниями генерального курса – значит гарантированно усидеть в кресле и сохранить свой бизнес. Будет ли делаться дело – вот критерий в ситуации, когда многим ой, как выгодно и приятно нежиться на сырьевой перинке, тем более, что от униженных и оскорбленных пока что можно время от времени легко откупаться объедками с обильного стола. Кстати, чтоб было ясно: слезть с сырьевой иглы совсем даже не значит повернуться спиной к сырьевым компаниям, как нередко это представляется. Мы, и об этом напомнил глава Торгово-промышленной палаты России, еще очень долго будем зависеть от выплачиваемых сырьевым сектором взносов, пополняющих бюджет, и уже поэтому данный сектор должен занимать достойное место и в новой экономической модели.

Переход на путь инновационной экономики возможен в России, прежде всего, при опоре на средние и малые предприятия, считает Примаков.

Надо также серьезно поддержать военно-промышленный комплекс, потому что именно в ВПК находится наибольшая часть научно-технического потенциала страны, нужного для инновационного развития экономики.

Эти технико-технологические достижения должны, наконец, стать доступными для гражданского производства – как в тех же США, например.

Стало уже общим местом рассуждать о коррупции, которая поразила Россию сверху донизу, и которая при благоприятных для себя условиях когда-нибудь действительно сможет развалить страну. Есть в этой проблеме один нюанс, на который, убежден Примаков, надо сегодня, наконец, обратить внимание: это искусственная криминализация экономики. Действительно, много жалоб на несовершенство и нестыковку законов, на их своеобразную трактовку силовыми структурами, судами, налоговыми органами, из-за чего любой порядочный предприниматель, даже не ведая того, что-нибудь, да нарушит - так сказать, был бы бизнесмен, а статья найдется. И в лучшем случае, не особо разбираясь, на него повесят огромные недоимки и штрафы. В худшем - посадят под замок, тем самым, походя, развалят бизнес. Возможностей много, при том, что у нас часто, даже слишком часто используется и другой принцип: «отстегни», да невиновен будешь», но это отдельная тема. Так вот, эта искусственная криминализация как раз сильнее всего и бьет по тому бизнесу, без которого к инновационной экономике не перейти - по малому да среднему. Еще бы, зацепишь «большого» без санкции - кураторы одернут так, что бегом кресло оставишь по собственному желанию.

Но важно не сделать крен и в другую сторону, ослабив внимание к реальной криминализации экономики. По мнению Евгения Примакова, ее наиболее опасные проявления – это коррупционное «обслуживание» экономики продажным чиновничеством и действия самих предпринимателей – рейдерство, производство контрафактной и фальсифицированной продукции, уход от уплаты налогов, монополизация рынков…

Что там, на политическом фронте? Нынешней политической модели тоже нужны перемены. Похоже, Примаков считает, что хорошую оценку здесь ставить нельзя. Почему? Одна из функций успешной партийно-политической системы страны - предостерегать власть от ошибочных решений и действий, в том числе в экономической жизни. Но без партийного плюрализма сие невозможно по определению. Только вот, как отметил Евгений Примаков, «его нормальному развитию в России препятствуют два обстоятельства: жесткий контроль сверху, направляющий процессы партийного строительства, и административный ресурс, которым в несравнимо большей степени, чем другие партии, пользуется самая сильная из них - «Единая Россия».

Создание в стране, по сути моноцентристской партийно-государственной системы, даже при наличии на политическом поле многих партий, блокирует демократический процесс, считает Евгений Примаков.

И еще один нюанс. Немало в России тех, кто считает: прежде надо выправить ситуацию внутри страны, а уж потом заниматься большой политикой. Вообще-то, в этом есть резон: желательно сначала избавиться от заплат, расстараться насчет костюмчика, а уж потом пытаться что-то доказывать в приличном обществе.

«С такой постановкой категорически не согласен, - вот так определил свою позицию Примаков. - Внешнеполитический изоляционизм – это отказ от создания наиболее благоприятных внешних условий для модернизации экономики», Сейчас складывается многополярное мироустройство, и Россия должна стать одним из политико-экономических полюсов, убежден он. Это облегчит решение и «домашних» проблем. Становление многополярного мира предполагает, безусловно, многовекторность нашей политики. Но при всем при том жизненно важным приоритетом должны быть страны СНГ.

Он стал действовать с первого января нынешнего года. В случае успеха, осторожно прогнозирует Примаков, просматривается перспектива создания единого экономического пространства для целого ряда государств содружества.

Осторожничает Евгений Примаков вполне обоснованно. Сама по себе идея Таможенного союза, конечно, очень перспективна. Но противоречий, споров, конфликтов у партнеров уже вспыхнуло предостаточно. И это естественно. Европа, она, вон, десятки лет подгоняла и оттачивала все детали, прежде чем «запустить» Евросоюз. А у нас, как водится, все галопом, быстро, хватай мешки, вокзал отходит. Нынешний год покажет, учтем ли мы нужные ориентиры, в том ли направлении покатим. Надежда, конечно, есть. Надежда, она, как известно, умирает последней.