Великий мхатовец Станицын

В этом году Московский Художественный театр отмечает 125-летие. Его основатели К.С. Станиславский и В. И. Немирович-Данченко среди своих учеников особо выделяли Виктора Станицына. И не ошиблись.

Народный артист СССР В.Я. Станицын признан великим актёром старой мхатовской школы. Он сыграл множество ярких ролей на сцене МХАТа и несколько блестящих ролей в кино. На протяжении многих лет был ведущим режиссёром театра и параллельно преподавал актёрское мастерство в Школе-студии МХАТ.

В 1965 году узнала, что я родственница Виктора Яковлевича Станицына. Мы всей семьёй смотрели в тюменском кинотеатре эпопею Сергея Бондарчука «Война и мир». Когда на экране появился отец Наташи Ростовой, бабушка шепнула: «Смотри, это мой двоюродный брат».

Дома учинила бабуле допрос: кто он такой, почему ничего не рассказывала о своей родне.

– Ждала, когда повзрослеешь, – был ответ.

После проката «Войны и мира» мои школьные подружки бросились покупать открытки с портретами Савельевой и Тихонова, а я искала фотографию Станицына, но ни в одном из киосков «Союзпечати» не нашла.

– Он больше театральный актер, – пояснила бабушка.

Постепенно я выведала семейные тайны. Бабуля моя – немка. Сколько же лет таила! Всегда звалась Лидией Васильевной, а по паспорту Лидия Вильгельмовна. В марте 1942 года её выслали из блокадного Ленинграда. Вышло постановление Военного совета Ленинградского фронта об обязательной эвакуации финнов и немцев, и она попала в списки депортируемых. Вручили повестку, дали на сборы 24 часа. Так моя бабушка вместе с моей будущей мамой оказалась в далёкой сибирской деревне.

Настоящая фамилия Виктора Станицына – Гёзе. Он немец. Из-за своей национальности пострадал в Первую мировую войну. Жандармерия в каждом немце видела шпиона. Его арестовали, посадили в тюрьму. Так что Виктор и Лидия оба безвинно пострадавшие, хотя давно обрусевшие.

По словам бабули, родители Виктора развелись, мать переехала с сыном в Москву. Он учился на юридическом факультете Императорского Московского университета, который, кстати, славился своим студенческим театром. На первом курсе его призвали в армию, но оставили служить в Москве. Демобилизовавшись, Виктор приехал в родной Екатеринослав. Когда можно было возвращаться в университет, вдруг объявил своему батюшке, что хочет стать актером. Отец – присяжный поверенный, говоря современным языком – адвокат, связывал будущее сына с юриспруденцией, а не с лицедейством. Но сын настоял на своём, уехал в Москву и поступил во 2-ю студию Московского художественного театра.

– А как он стал Станицыным? – интересуюсь.

– Взял псевдоним. – Может, не хотел компрометировать отца, но, скорее всего, из желания скрыть происхождение. К тому же в театральной среде в порядке вещей выдумывать благозвучные сценические псевдонимы. Тот же Станиславский вовсе не Станиславский, а Константин Алексеев, родился в семье промышленника. Виктор обожал Станиславского и придумал псевдоним по созвучию с театральной фамилией своего учителя.

Бабуля рассказала, как Виктор уже в первый год учёбы попал на главную сцену театра.

Станиславскому понадобился юноша на небольшую роль гостя на балу у Фамусова в пьесе «Горе от ума». Он позвонил Немировичу-Данченко и спросил, есть ли на студии красивый молодой человек, умеющий танцевать. Отправили Виктора. Он по своему разумению разыграл сценку, да так, что все восхитились.

– Ты была на его спектаклях? – продолжаю допытываться.

– Конечно, я же в Москве жила. И за кулисами была. «Лидуся – моя кузина», – так он меня представил. Предлагал попробовать себя на сцене, но я не осмелилась.

– А каким был твой кузен в молодости?

– Красавчик, одно слово! Кареглазый, темноволосый и ямочки на щеках. Следил за собой, спортом занимался. Увлекался греблей, теннисом, вечно участвовал в каких-то соревнованиях, занимал призовые места на первенствах Москвы. Его сокурсник по 2-й студии Яншин заразил мхатовцев футболом, так Виктор стал играть в футбол, потом в хоккей. Жадный был до всяких умений. Пытался рисовать, автомобильным спортом увлёкся. Женщины им восторгались, и сам он поклонялся женской красоте и таланту. За версту уже расплывался в улыбке им. Приветствуя, ручки целовал. Умел рассмешить свежим анекдотом. В спектаклях блистал, особенно в комедийных ролях. Очень много играл, а однажды попробовал себя в режиссуре. Написал заявление руководству театра с просьбой разрешить самостоятельную работу с молодыми актёрами и поставить спектакль «Пиквикский клуб» по Диккенсу. Ему было где-то за 30, но доверили. И был невероятный успех. Зал покатывался от хохота. Он стал режиссёром, продолжая играть. Я им гордилась. Хорошее было время в Москве. Здесь твоя мама родилась. Когда в Ленинград переехали, реже стали видеться.

– А потом?

– Потом я братца видела только на экране в деревенском клубе. Был такой фильм «Третий удар», ты не знаешь, тебя тогда еще в проекте не было. Там Виктор играл военачальника. В нескольких фильмах играл Черчилля. Но «Война и мир» – его лучший фильм. Спроси маму, она виделась с ним в Москве.

Я к маме: когда была, давай рассказывай.

– После войны, в середине 50-х. Приехала в Москву, зашла к дядюшке. Он обрадовался: «Помню тебя девчушкой с косичками, а тут юная дама ко мне пожаловала!». Узнал, что растут две дочки, купил большой кулёк конфет «Мишка косолапый». Ты не помнишь, конечно.

Конфеты смутно помню, а вот обёртки стали у нас с сестрой разменной монетой для пополнения детских сокровищ. Ни у кого таких фантиков не было. Через какое-то время мама стала начальницей и почти каждый год ездила в Москву с отчётами в отраслевое министерство. Рассказывала:

– Зашла домой к Виктору Яковлевичу, он живет в самом центре, на улице Горького. У него друг в гостях. Посмотрел и спрашивает: «Новая ученица?». Виктор Яковлевич рассмеялся, представил: «Ируся – моя племянница». Было приятно, что помнит, как нас с мамой прежде называл – Лидуся и Ируся. Виктор Яковлевич ставил «Чайку», «Вишнёвый сад», «Битву в пути». Подарил программки и буклетик со своим портретом.

Как же хорошо иметь известного родственника! Сам того не ведая, Виктор Яковлевич сыграл важную роль в нашей семейной истории.

Бабули уже не было в живых. Вдруг получаем письмо от её младшего брата Виктора Тринклера из Киргизии. На штемпеле дата 30.08.1972 год. «Дорогая Ирина! Вас я нашёл совершенно случайно. Смотрел телевизор, показывали чествование Виктора Яковлевича Станицына по случаю его 75-летия. И я вспомнил, что в 1923 году, когда я был в Москве, мы с твоей мамой и твоим папой несколько раз были у него в гостях. Он тогда жил в Сокольниках. Я написал письмо в театр, спросил о вас, он дал адрес. Очень жаль, что не застал в живых Лиду. Значит, так суждено. И сейчас из всех Тринклеров я остался один, так как был самый младший».

Но он ошибся. Мама высказала предположение, что следы среднего брата Фридриха можно поискать в Темрюке, его жена Мария родом оттуда. Виктор Вильгельмович сделал запрос, связался с ним. Тут и начались наши поездки друг к другу, знакомство с объявившимися родственниками. Уже не удивлялась, что Фридриха Вильгельмовича зовут Фёдором Васильевичем, а Виктора Вильгельмовича – Виктором Васильевичем.

Однажды бабушкины братья почти одновременно позвонили нам: включайте телевизор, идёт спектакль «Соло для часов с боем», там Виктор Яковлевич играет. За этот спектакль режиссёру Олегу Ефремову многое можно простить, в том числе раздел МХАТа на два театра – Дорониной и Ефремова. Фильм-спектакль получился очень трогательным.

Я смотрела, смахивая слезу. И не только потому, что пьеса Освальда Заградника о старых людях, которые живут прошлым, а внук одного из них готов ради женитьбы отправить деда в дом престарелых.

Постановкой «Соло для часов с боем» Ефремов дал последний шанс «мхатовским старикам» заявить о себе. Получился прекрасный актёрский ансамбль: Михаил Яншин, Алексей Грибов, Виктор Станицын, Марк Прудкин, Ольга Андровская. Спектакль для них оказался прощальным.

Андровская, когда играла, уже была серьёзно больна, ушла из жизни в 1975 году в 76 лет. Яншина не стало в июле 1976 года, ему было 74 года. Вскоре, немного не дожив до 80-летнего юбилея, скончался Станицын. В 1977 году в 75-летнем возрасте умер Грибов. Только Прудкин дожил до 96 лет.

Виктор Яковлевич Станицын всегда любил пошутить и даже над своим уходящим временем посмеивался: «Ещё неизвестно, где лучше – ЗДЕСЬ или ТАМ, но процесс перехода крайне неприятен».

При Ефремове у Станицына-режиссёра наметился почти десятилетний простой. Только к юбилею театра в 1973 году Олег Николаевич разрешил Виктору Яковлевичу поставить пьесу Островского «На всякого мудреца довольно простоты». На торжественном вечере, посвященном 75-летию театра, Станицын, как председатель совета старейшин, произнёс спич о славном творческом пути МХАТа, а потом вместе с Ефремовым принимал поздравительные адреса и подарки.

Виктор Яковлевич обладал прекрасной сценической внешностью и умением перевоплощаться. Он мог быть лиричным и смешным, барином и революционером, генералом Красной армии и врагом Черчиллем. Режиссёрской вершиной Станицына считается «Мария Стюарт». Станицын отмечен орденами и медалями, он лауреат четырёх Сталинских премий и Государственной премии РСФСР им. К.С. Станиславского. Но не всегда всё шло гладко и не во всём ему везло. В 1936 году цензура запретила спектакль «Мольер» Михаила Булгакова, где Станицын был занят в главной роли. Театр успел показать несколько представлений, которые прошли при полном аншлаге. Зрители не отпускали актёров, занавес закрывался и опускался много раз. Но кто-то написал письмо Сталину, тот попросил разобраться, в итоге спектакль сняли с репертуара. Под запрет попал очередной режиссёрский опыт Станицына в булгаковской пьесе «Бег». Сложное время – 70-е годы. МХАТ раздирали распри и конфликты. При всём добронравии и радости жизни Станицыну было тяжело это наблюдать, но он смог оказаться выше интриг. Любил своё дело и родной театр. Своих учеников предупреждал: «В театре в первые 30 лет всегда трудно, а дальше (делал паузу)… дальше еще труднее».

Виктор Яковлевич как режиссёр поставил 24 спектакля, снялся в 16-ти фильмах, на протяжении многих лет был членом художественного руководства МХАТа им. А.М. Горького. Служил в театре более полувека. 30 лет преподавал в Школе-студии МХАТ. Он и сейчас живёт в своих постановках, в кадрах кинофильмов, в воспоминаниях учеников.

На днях Школа-студия МХАТ отметила 80-летие. Пресс-служба студии в своём пресс-релизе упомянула имя профессора Станицына как одного из педагогов первого театрального вуза страны.

Когда я задумала создать наше родовое дерево, чтобы понять, кто мы такие есть и откуда пошли, данные по немецкой линии узнать было не у кого. И тут я вспомнила проверенный опыт поиска – написать в театр. Дочь Виктора Яковлевича – советская и российская актриса театра и кино, заслуженная артистка России. Уж она-то знает, как звали её бабушку по отцовской линии. Моё послание передали Ольге Викторовне. Раскрываю конверт с ответом, читаю: «К сожалению, папино свидетельство о рождении не сохранилось, ни имени, ни фамилии бабушки я не знаю. Я никогда не видела бабушку и дедушку, они жили в Днепропетровске, умерли рано, а я родилась в 1936-ом году. Мои родители расстались, когда мне было два года, но сохранили хорошие отношения, хотя этого было мало, чтобы знать всё о папиных родных и знакомых. Фамилию Тринклер я не слышала, а вот Эрнст Кренкель бывал в гостях у папы, кто он ему, не могу сообщить. Я узнала о том, что отец немец по происхождению, только в 50-е годы. Дело в том, что в Первую мировую его арестовали как немецкого шпиона. Его вытащили из тюрьмы мхатовские «старики»: Качалов, Москвин и др. Он не любил это вспоминать. Позже, когда папа был с театром на зарубежных гастролях, он не мог общаться со своими родственниками, и они к нему не подходили, боясь навредить. К счастью, эти времена ушли. Буду рада, если окажемся родственниками. Олечка, посылаю свою фотографию. Слава Богу, я не одна. Мой сын, Виктор Станицын-Гёзе – художник-дизайнер, хотя заканчивал постановочный факультет Школы-студии МХАТ. Высылаю его фотографию и фото внучки Леночки».

В своих воспоминаниях Ольга Викторовна с нежностью упоминает имя отца. Её записки подтвердили сформировавшийся в моей голове образ Виктора Яковлевича.

Процитирую несколько высказываний Ольги Викторовны: «Я думаю, что мама всю жизнь любила папу. Первые годы совместной жизни он был очень нежен, дарил маме цветы и посвящал стихи. Вместе они ездили на гастроли пароходом с первой студией МХТ. Пароход причаливал к какому-нибудь городу, и там играли спектакль, совмещая работу и отдых. Потом в семье что-то не заладилось. Думаю, что папа влюбился в Софью Гаррель, а мама этого терпеть не стала, и они расстались. Но приложила все усилия, чтобы я любила и уважала отца. Ни одного плохого слова о нём от неё я никогда не слышала. Никаких алиментов с отца не взыскивали, он помогал добровольно и с готовностью — приезжал либо сам, либо присылал шофёра. Я была уже студенткой, а папа продолжал меня поддерживать. Навещал нас и на дачах, снимавшихся летом. Мы подшучивали над бабушкой, для неё приезд папы становился именинами сердца, и она готовила для него какие-то особенные биточки.

Мы снимали дом в дачном поселке. А после — в деревне Свистуха, расположенной неподалеку. Папа всегда приезжал в Свистуху на «москвиче», куда втискивался с эрдельтерьером Дарлингом, в просторечии — Дарлюхой. Через Яхрому переправлялся на лодке с подвесным мотором. Увлекался рыбалкой, брал меня с собой. Дружил с художниками и сам на досуге увлекался живописью. Папа бывал у нас часто, а уж о праздниках и не говорю — приезжал обязательно. Он всегда вставал, когда входила женщина, даже если это были мои подружки студентки. Как он рассказывал о молодом МХАТе, как показывал Немировича-Данченко и многих других — уму непостижимо!».

У талантливого отца – талантливая дочь. Ольга Станицына-Гёзе служила в театре Станиславского (теперь это Электротеатр Станиславский) 53 года. Последний раз выходила на сцену в спектакле режиссёра Бориса Юхананова «Синяя птица».

Четыре года, как её нет в живых. Увы, уже не скажешь ей, что я нашла подтверждение нашему родству, роясь в архивах. Нынче была в Москве, зашла в музей МХАТ, что в Камергерском переулке. У театра юбилей, вдруг найду какие-то дополнительные факты из жизни моего любимого артиста. Музейная работница показала, где размещается раздел, посвящённый В.Я. Станицыну, посоветовала: «Более подробную информацию можете найти в нашей библиотеке, в соседнем здании».

Иду, пишу заявление, что я родственница В.Я. Станицына, прошу ознакомиться с его документами. Какая радость! В личном деле есть автобиография артиста и несколько анкет, заполненных перед поездками за границу на гастроли. Наконец-то нашла, что давно искала. Отец Станицына Яков Генрихович Гёзе родился в 1867 году в Екатеринославе, мать Софья Петровна Гёзе (в девичестве Тринклер) в 1868 году в Харькове, умерли в Днепропетровске друг за другом в 54 и 53 года.

Листаю дело, и нахожу объяснительную записку, которая заверена начальником сектора Загранкадров отдела внешних сношений. Её текст дословно: «В дополнение к сведениям, данным в анкете, считаю необходимым дать следующие пояснения. Несмотря на то, что и мой отец Яков Генрихович Гёзе и моя мать Гёзе Софья Петровна (урожденная Тринклер) по нацинальности принадлежали к русским немцам, я значусь русским. Это произошло при первой выдаче мне паспорта. Паспортистка ошибочно в графе «националность» записала: «русский» и не захотела исправлять эту ошибку. Тогда же была вписана в мой паспорт фамилия Станицын, под которой я играл на сцене МХАТ. Подпись – Гёзе-Станицын. Дата – 3.11-55 г.»

Схитрил или так и было? Сейчас неважно.

По его характеристике, подписанной директором МХАТ СССР, секретарем партбюро и председателем местного комитета, можно изучать историю гастрольных поездок театра.

Первая состоялась в 1937 году во Францию. В 50-е годы театр часто выезжал со спектаклями в Австрию, Югославию, Болгарию, Румынию, Чехословакию, Венгрию, Англию, Францию, Польшу и Японию. В 60-е годы были гастроли в Англии, Франции, США. Замечаний по поездкам Станицын не имел.

Из личного дела узнала, что у Виктора Станицына три брака. Все жёны были актрисами. Надо добавить – красавицами и ярко реализовавшимися в профессии. Первая жена Нина Дикая младше Виктора Яковлевича на 3 года. Вторая жена Елена Понсова младше на 10 лет, последняя – Мария Баталова младше на 17 лет. Что тут скажешь? Творческим личностям муза необходима. Кому-то и не одна.

Листая как-то томик Пушкина, наткнулась на его неоконченную поэму «Езерский». Есть там такие строчки:

Люблю от бабушки московской

Я слушать толки о родне

Об отдалённой старине. 
Могучих предков правнук бедный, 
Люблю встречать их имена

В двух-трёх строках Карамзина. 
От этой слабости безвредной, 
Как ни старался, – видит бог, –

Отвыкнуть я никак не мог.

Будто про меня сказал Александр Сергеевич. Продолжаю рыться в архивах и документах, пытаясь найти и прорисовать корни и веточки родового древа. Яркое место уже занял Виктор Станицын. На очереди Николай Петрович Тринклер – родной брат матери Станицына, – известный врач, имя которого увековечено в названии одной из улиц Харькова. Есть наш общий родоначальник Иоганн Тринклер, служивший органистом в церкви Святого Олафа в Таллине вплоть до своей кончины в 1827 году. Уверена: предки, которых люди помнят и ценят, подпитывают энергией весь род.

P.S. Ви́ктор Я́ковлевич Стани́цын (настоящая фамилия — Гёзе; (20 апреля [2 мая] 1897, Екатеринослав, Российская империя — 24 декабря 1976, Москва, СССР) — выдающийся cоветский актёр театра и кино, театральный режиссёр, преподаватель. Народный артист СССР (1948), один из корифеев мхатовской сцены. Сыграл множество ярких ролей в театре и в кино. Лауреат четырёх Сталинских премий (1947, 1949, 1951, 1952) и Государственной премии РСФСР имени К.С. Станиславского (1974).