Столетие
ПОИСК НА САЙТЕ
29 марта 2024
Работа бьет наповал

Работа бьет наповал

Кто заплатит нам за производственную травму?
Александр Калинин
14.12.2010
Работа бьет наповал

По данным Минздравсоцразвития, в России по причинам, связанным с профессиональной деятельностью, в год умирает 180 тысяч человек, 200 тысяч получают травмы, более 14 тысяч становятся инвалидами из-за трудового увечья или профзаболевания.

В полях Старожиловского района убирали хлеб. Груженые зерном машины то и дело сновали между комбайнами и зерноскладом деревни Соболево. Кто-то заметил, что из щели между двумя стеновыми плитами сыплется наружу зерно. Щель с помощью обычной монтировки заткнули мешком. А женщин отправили подбирать с земли высыпавшееся зерно и ведрами относить его в склад. И тут тяжеленные бетонные плиты внезапно рухнули на ничего не подозревавших женщин. В результате – две смерти и одна тяжелая травма.

Несчастье? Да. Но случайно ли оно? Нет, говорит заместитель главного государственного инспектора труда в Рязанской области Владимир Рыбкин. Потому что зерно складировали в неприспособленное помещение. Бетонные стены его были прямые, а не под углом, как требовалось по технике безопасности. И сваливали зерно не в середине склада, а к стенам. Вот одна из них и не выдержала.

Разумеется, в каждой отрасли свои показатели. Но скромные работники полей и ферм являются одними из лидеров в этой смертельной гонке. Впереди разве только шахтеры да лесорубы, а в Рязанской области, где нет ни лесной, ни горнодобывающей отраслей, – работники обрабатывающей промышленности. Каждый пятый несчастный случай на производстве и каждый девятый случай профзаболеваний – в селе. Правда, за последние пять лет травматизм на предприятиях агропромышленного комплекса страны сократился в два раза, но связано это отнюдь не с улучшением условий труда и техники безопасности, а с сокращением производства, банкротством сотен бывших колхозов и совхозов, сельскохозяйственных кооперативов и фермерских хозяйств, считают в Рострудинспекции.

Причинами большинства смертей и увечий, по словам инспекторов по охране труда, становятся не столько изношенная техника и устаревшая технология, но в большей степени пьянство, беспечность, бесконтрольность, стремление сделать не как надо, а как проще, вечная надежда на наше русское авось.

Вот лишь несколько примеров.

Свекловичное поле. На нем замер самосвал с поднятым кузовом. По всем правилам следовало ехать в мастерскую. Но водитель попытался ликвидировать неисправность тут же, в поле. На свое счастье, прежде чем полезть под поднятый кузов, он положил на раму автомобиля здоровенную кувалду. Она-то его и спасла, когда кузов вдруг резко опустился. Человек отделался переломами, хотя имел все шансы переселиться на тот свет.

Еще случай. Ферма. Во время дойки вырубается свет. Директор сельхозкооператива идет к трансформатору проверить напряжение с пробником, рассчитанным на 220 вольт. А там все 10 тысяч…

18-летний парень роет траншею. Глубина четыре метра, никаких предупредительных мер не предпринято. Рядом проезжают тяжелогруженые КамАЗы. От вибрации стенки траншеи обваливаются и заживо парня хоронят…

В середине 90-х годов ситуация с травматизмом настолько обострилась, что ее даже обсуждали на общественных слушаниях в Совете Федерации. Смерти от несчастных случаев, отравлений и травм занимали в ту пору в статистических сводках России второе место после болезней кровообращения, отодвинув на третий план онкологические заболевания. Из 64 ведущих стран мира по количеству травм Россия делила последнее место с Индией. Все это принудило власти признать, что в условиях экономического кризиса и правового беспредела безопасность труда уже становится элементом национальной безопасности. Выборные директоры были зависимы от профсоюзов и толпы. Система же управления охраной труда, доставшаяся России в наследство от СССР, стала неэффективной.

Тогда-то и создали специальный государственный орган – Рострудинспекцию, наделив ее большими полномочиями и выведя из подчинения профсоюзов. Нет, с ее созданием несчастных случаев на производстве не стало меньше. Но появилась служба, независимая не только от работодателей, но и от местных и региональных властей, способная все же защитить права пострадавших.

Однако следом возникла новая трудность.

Возмещать ущерб работникам за нанесенный вред должны были работодатели, чего они делать категорически не хотели и всеми силами пытались либо скрыть несчастный случай на производстве, либо переквалифицировать его из производственного в бытовой.

В той же Рязани был случай. Электрик Александр Буров из деревни Незнаново решил подтянуть провисавший над дорогой телефонный провод. И подтянул, но когда слезал со столба и уже отстегнул страховочный пояс, монтерские когти соскользнули с бетонного основания, он упал и больше подняться не смог. В больнице выяснилось – сложный перелом позвоночника. Но, получив бумагу из больницы, администрация, служба безопасности труда, юридическая служба и даже отраслевой профсоюз всей своей административной мощью выступили против беззащитного инвалида. Стали доказывать, что он, Александр Васильевич Буров, награждавшийся за многолетний безупречный труд медалью и грамотами, не чуравшийся никакой работы и, бывало, обслуживавший по три участка, готовый в любое время дня и ночи ехать по вызову, трезвенник, сам во всем и виноват. Никто его в тот день на столбы не посылал, нет такого приказа в узле связи. Значит, своевольничал. И пришлось инспектору по труду в суде отстаивать право сельского электрика на возмещение ущерба и получение пенсии по инвалидности. Отстоял. Но каких нервов это стоило, и сколько времени потребовало!

А ведь Буров был работником государственного унитарного предприятия. Что ж говорить о частных лавочках. Бывшие бандиты, сменившие малиновые пиджаки братков на деловые костюмы предпринимателей, порой так прямо и говорили о пострадавшем: «Нам дешевле добить его, чем платить всю жизнь пенсию по нетрудоспособности…». Были случаи, когда для защиты прав травмированного инспекторы Роструда вынуждены были даже подключать сотрудников ФСБ. А суды на время становились вторым местом их работы.

На защиту своих прав встали сами рабочие. Шахтеры пикетировали Дом правительства, разбив лагерь на Горбатом мосту и стуча касками о бетонные ограждения. В основном под их давлением правительство пошло на очередной шаг. 1 января 2000 года вступил в действие закон «О социальном страховании от несчастных случаев и профессиональных заболеваний». Он исключал прямой контакт пострадавшего с работодателем, возмещать вред стали за счет средств фонда социального страхования. Тем, разумеется, кто был связан договорными обязательствами с работодателем и на кого перечислялись в фонд деньги. Но тут вдруг сам соцстрах встал на защиту не человека, а своих накоплений, превратившись в ведомственного скупердяя, который под любыми предлогами старается уклониться от выплат. Вплоть до того, что проводит незаконную, по сути, экспертизу уже расследованных комиссиями несчастных случаев, подтвержденных актами формы № 1.

И если раньше инспекторы Роструда судились с работодателями, то теперь вынуждены защищать в суде пострадавших от… фонда социального страхования.

По ходу дела у работодателей, инспекторов, работников фонда социального страхования возникало много вопросов, которые требовали своего решения, и решения скорого. К примеру, человек погиб в командировке - производственный случай или нет? Если по дороге туда или обратно, то – да. А если будучи в командировке, то одно дело, если он получил травму на предприятии, куда был командирован, и совсем другое – когда по пьяной лавочке вечером в местном кабаке. Пьяный тракторист после ссоры с товарищами в гараже завел трактор и наехал на двоих собутыльников, один умер, другой тяжело травмирован. Или во время пьянки на работе один работник ударил другого бутылкой, тот от травмы скончался. Производственный случай или нет? Работодатель доказывает, что бытовой, потому что работники были пьяны. Но ведь это не что иное, как нарушение трудовой дисциплины. А раз ты, работодатель, допустил пьянку на рабочем месте, ты и отвечай. Имеют ли значение сроки давности происшедшего? Нет, расследуются даже те несчастные случаи, которые произошли тридцать, сорок, пятьдесят лет назад, и находятся свидетели, восстанавливаются через суд недостающие или утерянные документы. Имеют ли право на возмещение вреда травмированные на производстве гастарбайтеры? Если с ними оформлено трудовое соглашение, то да. Если не оформлено, но работодатель соглашается, что они у него работали, тоже да. А если открещивается и клянется, что видит их первый раз в жизни, надо доказывать это право через суд.

Кстати, по международным стандартам работодатель обязан застраховать каждого работника не только от несчастных случаев на производстве, но и от ущерба, связанного с лечением. В странах с сильным профсоюзным движением в коллективные договоры включается обязательство работодателя застраховать своих работников также и от последствий бытовых травм и общей заболеваемости, иногда - вместе с членами семьи.

Остается воскликнуть: «Ау, дорогие наши профсоюзы и законодатели!»

Специально для Столетия


Эксклюзив
28.03.2024
Владимир Малышев
Книга митрополита Тихона (Шевкунова) о российской катастрофе февраля 1917 года
Фоторепортаж
26.03.2024
Подготовила Мария Максимова
В Доме Российского исторического общества проходит выставка, посвященная истории ордена Святого Георгия


* Экстремистские и террористические организации, запрещенные в Российской Федерации: американская компания Meta и принадлежащие ей соцсети Instagram и Facebook, «Правый сектор», «Украинская повстанческая армия» (УПА), «Исламское государство» (ИГ, ИГИЛ), «Джабхат Фатх аш-Шам» (бывшая «Джабхат ан-Нусра», «Джебхат ан-Нусра»), Национал-Большевистская партия (НБП), «Аль-Каида», «УНА-УНСО», «ОУН», С14 (Сич, укр. Січ), «Талибан», «Меджлис крымско-татарского народа», «Свидетели Иеговы», «Мизантропик Дивижн», «Братство» Корчинского, «Артподготовка», «Тризуб им. Степана Бандеры», нацбатальон «Азов», «НСО», «Славянский союз», «Формат-18», «Хизб ут-Тахрир», «Фонд борьбы с коррупцией» (ФБК) – организация-иноагент, признанная экстремистской, запрещена в РФ и ликвидирована по решению суда; её основатель Алексей Навальный включён в перечень террористов и экстремистов и др..

*Организации и граждане, признанные Минюстом РФ иноагентами: Международное историко-просветительское, благотворительное и правозащитное общество «Мемориал», Аналитический центр Юрия Левады, фонд «В защиту прав заключённых», «Институт глобализации и социальных движений», «Благотворительный фонд охраны здоровья и защиты прав граждан», «Центр независимых социологических исследований», Голос Америки, Радио Свободная Европа/Радио Свобода, телеканал «Настоящее время», Кавказ.Реалии, Крым.Реалии, Сибирь.Реалии, правозащитник Лев Пономарёв, журналисты Людмила Савицкая и Сергей Маркелов, главред газеты «Псковская губерния» Денис Камалягин, художница-акционистка и фемактивистка Дарья Апахончич и др..