Пьяная Россия идет в наступление

Как сказал Достоевский, Россия без Христа - сплошное пьянство и совокупление.

Современная наука установила прямую зависимость прироста и "качества" населения от уровня потребления алкоголя. Чем больше это потребление, тем меньше в стране детей и тем больше среди детей дебилов или малоспособных к наукам.

Борьба за народную трезвость имеет для России достаточно краткую историю. В отличие от истории русского пьянства. Именно пьянство не раз расшатывало устои российской государственности – с пьяных глаз толпы спившейся голытьбы крушили все на своем пути. История крестьянских бунтов точно повторяет историю водочной наживы. В том числе и путем введения водочной монополии, за счет которой правители то и дело России пытались наполнить казну.

В 1885 году Александр III попытался опереться на инстинктивное отвращение русского народа к водке. Народ к тому времени уже разделился на две неравные части – алкоголизированную шпану и крестьянскую массу, стоящую на позициях народной трезвости. Русскому трезвому большинству было дано право общинными сходами закрывать в селах винные лавки. И по всей России прокатилась волна таких сходов. Кабаки закрывались тысячами. В 1894 г. была восстановлена водочная монополия. Частные кабаки были закрыты, а водкой стали торговать через казенные лавки только в закупоренной таре и только на вынос.

Казалось, пьяная Россия отступила. В начале ХХ века Россия оказалась страной с одним из самых низких уровне потребления алкоголя на душу населения – около 3,1-3,4 л в год. Но пьяная Россия создала вокруг казенных водочных лавок сеть "стаканщиков", утвердила уличный способ пития "залпом". Нынешние пьяницы считают, что этот вариант "пития" идет с древнейших времен и выдают себя чуть ли не за наследников национальной традиции. Но традиция эта совсем недавняя и относится исключительно ко всякой рвани и черни – социальным паразитам.

Глубина пьяного сумасбродства у нас была и остается чудовищной. При том, что во Франции в 1911 году уровень потребления алкоголя был выше, чем в России в 7 раз, число смертей от опоя в России было в 5 раз выше. Пьянство, как и революция, были сконцентрированы в городах. Об этом говорит особое место российской столицы. В Петербурге один алкоголик приходился на 22 человека. В европейских столицах уровень алкоголизации при значительно большем потреблении спиртного был на порядок ниже (в Вене – один алкоголик на 1020 жителей, в Берлине – на 369).

С началом Первой мировой войны Николай II ввел полный запрет продажи водки и крепких спиртных напитков, затем запрет распространился на пиво и вино. Пьяная Россия ответила на это массовым потреблением самогона, лаков и политуры. Весть об отречении Государя вызвала повсеместно захват винных складов, разгром полицейских участков и избиение офицеров. Пьяная Россия в условиях войны била в спину своей армии. В октябре 1917 революционные солдаты и матросы разграбили винные погреба Зимнего дворца.

После победы в Гражданской войне, большевики, стремясь вновь приучить народ к пьянству и за счет пьяниц пополнить бюджет, ввели продажу 30% водки "рыковки" (по фамилии видного большевика). Но трезвая Россия еще раз попыталась подняться – возникло Общество по борьбе с алкоголизмом и движение за трезвый образ жизни. Пьяная Россия, начавшая было отступать, была поддержана правительством, заботившимся о наполнении бюджета. Трезвая Россия была объявлена антисоветским замыслом. Но последствия краткого наступления трезвости сказались во время Великой Отечественной войны: пьянство в советской армии было незначительным. Правда, возник целый пьяный "эпос", которых затронул творчество даже таких великих писателей, как М.Шолохов (любовно экранизированный впоследствии эпизод, ставший образцом для подражания: "Я и после второй не закусываю"). Руководство страны в послевоенные годы, благодаря пропаганде потребления водки, увеличило ее производство в несколько раз. Воспроизводство нации было сорвано, народ слабел, государство хирело в бесплодном противоречии: пьянство плохо, но план по реализации водки надо выполнять и перевыполнять.

Горбачевская компания 1985 года, как бы над ней не насмехались, спасла жизни тысячам людей, подняла рождаемость, снизила детскую дебильность. Увы, на очень короткий промежуток времени. Пьяная Россия взяла верх и провела "либерализацию" режима, упиваясь по сей день до полного отключения сознания. Пьяный разгул продолжается уже полтора десятилетия. Пьяная Россия продолжает желанный для нее "курс реформ", от которого страна вымирает и тупеет, режет сама себя в бытовой поножовщине.

Подлый миф, заведенный нам в мозги с советских времен, гласит: "Русский должен пить водку". Или: "Русские умеют пить, а вот немцы – слабаки". Это ложь. В Российской Империи водку никогда не пили так, как пьют ее сегодня в демократической Российской Федерации. Научиться пить водку нельзя, зато можно сломать данный природой защитный механизм – угробить себя демонстрацией собственных алкогольных "способностей". Это и происходит с современной Россией, спившейся до скотства и даже спаивающей своих детей. Из созерцателей пивной рекламы готовят юных пивных алкоголиков, а из тех с неизбежностью вырастают водочные пропойцы.

Для русского человека не может быть выбора между "пить или не пить". Пьющая Россия обречена на вымирание. Выживет только Россия трезвая.

Андрей Савельев