Ополченцы: они рискнули всем

В Государственную Думу внесен законопроект об учреждении нового праздника - Дня вежливых людей. По замыслу автора законодательной инициативы, праздник должен быть посвящен военным, которые следили за безопасностью во время референдума в Крыму. Но давайте всегда будем помнить и о тех патриотах России, которых у нас называют «ополченцами»…

На войну

Он собирался не на митинг, хотя формально шел на него. Он собирался на войну. Достал с антресолей старую теплую куртку, в рюкзак сложил необходимое: кружку, ложку, нож, аптечку, запасной комплект теплой одежды, носки. Он шел, мысленно уже согласившись с тем, что домой может не вернуться.

В молодости ему, закончившему в Киеве военное училище, пришлось повоевать в Анголе, получить ранение. Родина, та, что еще была для всех общей, отметила боевыми наградами. Но дальше сложилось так, что военную карьеру пришлось прервать – не захотел присягать на верность вторично, считая, что клятву такую дают лишь раз. Закончил историко-архивный, углубился в научные изыскания. И стал вполне гражданским человеком. У него все было хорошо: занимался, чем хотел, в семье – любовь и уважение, здоровье не шалило, друзей хватало. И жил он в замечательном городе на берегу теплого моря.

И вот, весной 2014 года, он собирался на войну. Я пишу о человеке, не называя его имени, поскольку таких в Севастополе оказались тысячи. Без пафоса и без преувеличения – сотни тысяч. Именно они пришли на референдум 16 марта и проголосовали за присоединение к России. Но именно такие, как он, вставшие на оборону города задолго до этого, сделали возможными все остальные события.

Когда я расспрашивал ополченцев о «русской весне», о причинах, заставивших вдруг - многим и сейчас в мире кажется, что «вдруг» - рискнуть всем, взять в руки оружие, они все говорили об одном. О том, что была нарушена граница, перейдена черта.

И граница эта проходила не по тем или иным территориям. Граница находилась в душе каждого. Унижение человеческого достоинства, когда за тебя решают, в каком государстве жить, на каком языке говорить, по каким правилам и законам, и в какую сторону развиваться.

В самооборону Севастополя пришли люди разных национальностей, разного возраста, разных профессий, разного материального достатка, разных вероисповеданий и политических взглядов. В обычной жизни они могли никогда не оказаться в одной компании. А здесь – объединились стоять до последнего. И, назвавшись «Третьей обороной Севастополя», по сути, присягнули на верность тому, что защищали их предшественники – державе, Отчизне, империи, России. России, которая жила в душе каждого из них.

Она тоже, думается, была у них разной. Поэтому, как рассказывали впоследствии участники этих событий, они о многом спорили в те часы, дни и месяцы, когда еще ничего не было ясно. Одно было бесспорно – выбор между Украиной и Россией был сделан. Украина проиграла уже тогда в душах этих людей. Без единого выстрела!

В те февральские дни то, что происходило здесь, в городе русской славы, скорее, напоминало анархию. Люди - примерно тысяч пять - ходили туда-сюда по центру города, митинговали, формировали некие структуры. На Графской пристани составлялись списки желающих войти в отряды самообороны. Информации, реальных действий, планов, координации остро не хватало. Первая задача возникла по инициативе Киева, на следующий же день в 4 часа утра – блокирование МВД, поскольку старого начальника, который был с народом, сняли и уже прислали нового, не местного, из столицы Украины.

Первоначально даже в списках они числились как «Клуб любителей древней истории Херсонеса». Это, в случае чего, позволяло кому и где угодно объяснить, почему, например, у них с собой рюкзаки, соответствующая одежда, наличие аптечки, режущих предметов.

Все были проинструктированы. А дальше, выделяя их из толпы по выправке, экипировке, даже военной форме, в которую оделись некоторые, стали подходить люди, готовые встать на защиту своего будущего. К моменту создания Севастопольского комитета обороны и, соответственно, его штаба, были сформированы и переформатированы из уже сложившихся отрядов и групп подразделения как внутри города, так и в его окрестностях. В населенных пунктах Верхнесадовое, Орловка, Терновка, Бельбек, Гончарное, Фронтовое, в районе ресторана «Шайба» самообороной и местными жителями были организованы блокпосты. В самом городе уже появилось три батальона, четыре отдельных роты и пять отдельных взводов общей численностью более полутора тысяч человек. Итого 9 марта 2014 года самооборона получила правовой статус на основании распоряжения №14 Севастопольского координационного совета. До этого времени отряды самообороны действовали на свой страх и риск, являясь, по сути, незаконными вооруженными формированиями на территории Украины. Под вооружением надо понимать то личное оружие, с каким люди приходили в отряды самообороны - дубинки, ножи, охотничьи ружья, травматические пистолеты. Первое время командиры обменивались телефонами, чтобы координировать свои действия и делиться информацией, а в случае чего – прийти на помощь. Были распространены по городу листовки с номером телефона, по которому любой мог сообщить о чем-то подозрительном или необычном. Бойцы самообороны давали этот номер своим родственникам, друзьям, знакомым. И шквал звонков – живое свидетельство того, что севастопольцы активно реагировали на все происходящее. Звонили бабушки, которым показалось, что группа молодых людей купила слишком большое количество продуктов в супермаркете, сообщали о машинах с иногородними номерами, даже несколько раз пришлось выехать в «нехорошие» квартиры, где обосновались любители наркотиков.

Самооборона в эти дни взяла на себя функции и правоохранительных органов, поскольку милиционеры предпочли переждать время, не вмешиваться в ситуацию.

Как ни странно, в том числе - защищали украинских военных от активистов пророссийских общественных организаций, агрессивно настроенных пенсионеров.

Осматривали территории дачных массивов, гаражных кооперативов, организовали работу блокпостов на въезде в город и даже в лесных массивах, профессиональные охотники и лесники проверяли тропинки, полянки, чтобы прикрыть Севастополь со всех сторон.

Самооборона Севастополя сложилась как ответ киевским властям, как своеобразный «антимайдан». С точки зрения людей, вошедших в ее ряды, власть в Киеве была незаконна и нелегитимна. И диктовать, как жить, не имела никакого права. А «майдан» пытался это делать, обещая поезда с отморозками «Правого сектора», присылая новых представителей силовых ведомств туда, где старые назначенцы отказывались поднимать оружие против мирных жителей.

Готовность Киева на все порождала такую же и в Крыму, и в Севастополе.

Конечно, роль «вежливых людей» никто отрицать не станет. Но без активной гражданской позиции самообороны, самих севастопольцев, они никогда бы здесь не появились.

Когда болен наш брат

Словосочетание «имперские амбиции» в связи с Россией на Западе употребляют исключительно в негативном смысле. Хотя, что в этом плохого? «Амбиция» – чувство чести. Создать империю удавалось далеко не всем народам. И каждый, кому это посчастливилось, испытывает совершенно законное чувство гордости. Именно это в истории особенно чтут, не дают забыть последующим поколениям.

Современная Россия – наследница той славы, тех побед, тех пройденных тяжелых испытаний и лишений. И той уверенности, что можно многое превозмочь и цели достигнуть. Как ни странно, но украинцы, которые громят сейчас памятники, малюют нацистские символы, головы кладут за «едину Украину», может, того и не осознавая, тоже наследники «имперских амбиций» России. Парадокс? Вовсе нет.

По-украински «перемога» - «победа», то есть «могу пережить, перетерпеть, перевоевать». А «допомога» - «помощь», то есть «помогу, добавлю тебе мощи». И разве возможно это, столь близкое, понятное и родное, сделать чужим и опасным?

В ситуации войны россияне не видят в украинцах врагов, даже в тех молодчиках, что орут толпой про ножи и москалей. Отношение к ним, скорее, как к тяжелобольным психически. Возможно, у некоторых уже неизлечимо.

Но и по ту, и по эту сторону украинской границы есть уверенность, что «переможем», победим. И в этом нет ни капли рационального, практичного, прагматичного – того, к чему привык Запад и Америка. Это на уровне чувств, души, иррационального в нас и в человечестве. Чем и загадочна для европейцев русская душа. И что пленяет каждого, понявшего ее.

Пушкина не всякий знает за пределами России, поэзия переводу поддается хуже прозы. А вот язык Достоевского, Толстого, Чехова и многих «иже с ними» известен. И те проблемы, движения души, что отважились они не только безжалостно порой, а иногда и с превеликим сочувствием, препарировать, стали не зря мировой классикой. Проблемы маленького человека, войны и общества, «тварь я дрожащая или право имею?»…

Дело чести помочь больному брату.

«Душа не вынесет позора»

Тем, кто шел на митинг в Севастополе, а уходил на войну, многие журналисты задавали вопрос: если мир глобален, а человеческая жизнь уникальна, стоит ли ее ставить на кон, когда на Украине бьются за свои интересы финансовые и олигархические группы?

Не дожидаясь, когда его об этом спросят, мой знакомый ополченец ответил вопросом: «А как жить с этим дальше? Душа, боюсь, не выдержит позора».

И в его словах не было пафоса. А вот достоинство было. И тут мне стало понятно, почему Барак Обама в качестве угрозы миру на второе место поставил Россию, сразу после лихорадки «Эбола». Болезнь смертельно опасна, но со временем человечество найдет лекарство. А здесь - противостояние двух мировоззрений. Рационального и иррационального. Противостояние американо-западного и русского мира мне представляется тем же самым. И поэтому русский мир – это не территория, и не русскоговорящие люди, не только славяне по роду и племени.

Это – подлинно общечеловеческие ценности и смыслы, идеи прощения, терпения, любви, милости к падшему, надежды, веры, победы добра над злом, общности, помощи и защиты слабым. Они понятны всем. И они сильнее стремлений к богатству и успеху, тому, что может предложить Америка и Запад.

Против такого, русского, отношения к человеческой судьбе и предназначению, мир никогда не выработает противоядие. По большому счету, мир понимает, что Россия не аннексировала Крым.

Возвращение Крыма, героическая, и не одна, защита Севастополя, строительство флота – просто ли это страницы в нашей истории? Алексея Чалого избрали народным мэром Севастополя не как человека, сумевшего построить бизнес и заработать кучу денег - этим сейчас трудно удивить. Он известен здесь как инициатор и организатор музея «35-я береговая батарея», в котором бесплатно, уже с десяток лет, для посетителей проводят экскурсии, знакомя с настоящей историей обороны города во времена Великой Отечественной, честно говоря о жертвах и предательстве, надеждах и вере. И 9 мая, и в День ВМФ здесь никого не надо звать на площадь. Эти праздники отмечают обязательно. Принято – и все тут!

Государственная Дума внимательно отнеслась к предложению депутата об учреждении Дня вежливых людей. Но как-то неправильно в такой ситуации забывать о тех, кого сейчас называют ополченцами, людях, составивших «Самооборону». Не выйди они тогда, когда еще ничего не было ясно, на улицы, не организуй

Этих видавших виды мужчин вывел на улицы не петушиный задор юных киевских гопников, не предложения командиров «добровольно принять участие», а выбор: свобода или фашистский кошмар.

Переступая порог родного дома с тощим рюкзаком за спиной и перочинным ножичком в кармане, они ведь не с плачущей женой прощались – с жизнью. И не было корысти в их порыве. Им никто ничего не обещал. Военным людям понятно, что рота, собранная из гражданских лиц - далеко не боевое подразделение. Поэтому первое, что было введено - сухой закон, и он соблюдался на протяжении всего срока самообороны беспрекословно. Были назначены командиры взводов и отделений. Все приказы через них доводились до личного состава. В «курилке» можно было обсуждать все, что угодно, но всем было объяснено, что надо «через не хочу» перестроиться на военный лад, хоть ты и служил тридцать лет назад, или не служил вовсе. Да, со скрипом, да, тяжело, но за несколько дней рота превращалась в сплоченное подразделение, способное выполнять различные задачи. Большой сбор, выход групп на патрулирование, организация смены дневальных и дежурных подразделений, доставка горячей пищи на посты круглосуточного дежурства, организация отдыха после дежурства личного состава, срочное оповещение и реагирование всего состава, и еще много разных мелочей, которые в первые дни казались невозможными. Но ведь все пришли сами, добровольно.

С большим уважением отнестись надо и к тому факту, что сразу после присоединения к России «Самооборона Севастополя» была распущена. Люди разошлись по домам, сдали дисциплинированно оружие. Так было в Севастополе. В Крыму - иначе. В Симферополе, к примеру, подразделения самообороны продолжали обеспечивать общественный порядок, взяв на себя функции помощников полиции.

Численность их невелика, по всему Крыму, включая Севастополь, наберется не более 10 тысяч.

В честности их и чести сомневаться не приходится. И было бы правильным, помимо учреждения Дня вежливых людей, учредить особое звание: «Ополченец России», закрепляя тем самым славу и память всех тех, кто со времен Минина и Пожарского, «не жалея живота своего», защищает Родину, истинных ее патриотов. Подкрепить присвоение этого звания вполне конкретными материальными выплатами в виде пожизненных пенсий. Как в свое время Георгиевским кавалерам не просто вешали крест на грудь, а увеличивали жалование на треть, сохраняя его даже для вдов на год после смерти награжденного.

Это было бы справедливо и по другим соображениям. В том же Севастополе мне рассказали о встрече с депутатом Государственной Думы России, где бывшие военные, представители нескольких общественных организаций задавали совсем нелицеприятные вопросы, на которые так и не смогли получить ответы. Но вопросы, тем не менее, никуда не делись. Военные, которые после распада СССР присягнули на верность Украине, получается, «выиграли» по жизни. Им не пришлось ничего менять, как-то устраиваться, начинать с нуля. Он продолжили свою карьеру, получали звания, зарабатывали военную пенсию. А затем, уже в третий раз дав присягу теперь уже России, сохранили свои звания и пенсии. Им это было обещано, они это получили.

Это правильно. Но несправедливо. По отношению к тому, кто шел на митинг как на войну. Он – не плод фантазии, живой человек. Присвоив ему пенсию чуть больше той, что получили трижды присягнувшие, мы не только восстановим справедливость, но и вызовем уважение общества, подрастающего поколения к героям своего времени.

Позавидуют, конечно, поначалу, не без этого. Но потом все равно зауважают. И не лучший ли это способ патриотического воспитания? Зримый, ощутимый, доступный? Они вернули не просто полуостров в состав России, а наш Черноморский флот. Это они победили фашизм – уже в 2014 году.

Севастополь