Леонид Абалкин: «Все разговоры об инновационной экономике - пока только призывы»

Сегодня можно услышать самые разные прогнозы и оценки развития экономического кризиса. Одни аналитики уверяют, что впереди нас ждёт немало новых серьёзных испытаний. Другие придерживаются более умеренных взглядов и пророчат скорый поворот ситуации к лучшему. А каково мнение академической науки?

- Леонид Иванович, как случилось, что волны мирового кризиса захлестнули и Россию? Ведь, накопив большую «финансовую заначку», мы чувствовали себя в безопасности.

- Да, нам поначалу казалось, что мировой кризис нас не коснётся, что мы живём в стране стабильности, что у нас всё спокойно. Словосочетание «экономический кризис», заметьте, вообще никто не произносил, все говорили только о финансовом кризисе и не думали, что он затронет всю экономику.

- Сегодня ни для кого уже не секрет, что удар по нашей экономике спровоцировали ещё и долги корпораций. Неужели раньше эта проблема никого не волновала?

- Учёные нашего института первыми обратили внимание на то, что у нас занимали за границей в основном не государственные структуры, а финансово- банковские организации и корпорации. Внешний корпоративный долг к прошлому году составил огромную сумму - порядка 500 млрд. долларов.

Этого можно было не допустить, если бы правительственные чиновники послушали специалистов нашего центра финансово-банковских исследований, который возглавляет уважаемый Вячеслав Константинович Сенчагов. Они вносили свои предложения в Совбез по пороговым значениям внешнего долга корпораций. Но, к сожалению, их не приняли. На эту проблему никто не обратил внимание: мол, в долг берет бизнес, пусть он за это и отвечает. И никакого контроля за корпоративным внешним долгом со стороны государства вообще не было.

В 2008 году пришло время расплаты, но денег на это у корпораций не было.

- Чем могла обернуться для экономики эта задолженность?

- Обрушением всей банковской системы…

Чтобы этого не произошло, надо было помимо рублевой поддержки российской экономики в срочном порядке выделять ещё и доллары под покрытие долгов корпораций. И это совершенно нормальное, грамотное решение. Чтобы спасти экономику, предотвратить крушение банковской системы, надо было в первую очередь закрыть «долговой вопрос».

Это вынужденная мера – плод нашей недальновидности, того, что мы своевременно не учли грозящую опасность. В результате государству пришлось расплачиваться за корпорации. Поэтому, когда вы прочтёте, что много долларов вывозится за границу, имейте в виду, что часть из них пошла не на счета олигархов, а на погашение их корпоративных долгов.

- Можно ли сказать, что худшее уже позади и вот-вот забрезжит свет в конце туннеля?

- Этот кризис носит многоплановый характер. Его обусловил целый ряд причин, и в первую очередь, финансовых, о которых любит спорить наша элита. Но в принципе оценка кризиса берётся по принятому сценарию: соотношению темпов прироста ВВП к предшествующему периоду следующего года.

Если следовать такой логике, то экономический рост начнётся в первом квартале 2010 года, потому что мы будем сравнивать его показатели с первым кварталом 2009 года, когда у нас произошёл огромный спад. И по отношению к нему ВВП будет расти быстрее, чем в первом квартале 2009 года.

- А что будет во втором квартале 2010 года?

- То же самое. Потому что ВВП уменьшался и во втором квартале 2009 года, когда мы имели огромный спад по промышленности. И, соответственно, начнут восстанавливаться те отрасли, которые пострадали.

Но на этом всё не кончится. Потому что, если по принятой методике мы будем сравнивать темпы роста ВВП, объем промышленной продукции, реальные доходы населения первого квартала 2011 с тем же периодом 2010-го, то вряд мы получим рост.

Так что вторая волна кризиса продлится, видимо, и в 2011 году. И только где-то в середине 2011 года при определенных условиях у нас начнётся настоящий экономический рост.

- Как вы оцениваете действия властей по выходу из экономического кризиса?

- Правительство предпринимает немало верных шагов. Это и 100-процентная защита вкладов до 700 тысяч рублей, помощь предприятиям, некоторые налоговые послабления, попытки контролировать занятость и многое другое. Но, к сожалению, сегодня всё решается спешно. Из телепрограмм мы узнаем о каких-то новых решениях власти и по нашим государственным корпорациям, авиационной промышленности, судостроению и космосу.

- Значит, в правительстве сегодня всё-таки понимают, что в стратегических отраслях нужна государственная поддержка…

- Но её надо проводить последовательно. Должна быть достаточно продуманная система мер по борьбе с кризисом. Возникает необходимость в создании каких-то антикризисных структур, но не из одних только чиновников, а из представителей чиновников, бизнесменов и учёных.

Эти три силы - власть, предпринимательство и наука - должны объединится в процессе выработки долгосрочных антикризисных мер. Только тогда нас ждёт успех.

- Неужели для того, чтобы промышленность восстановилась, нужны какие-то особые условия?

- Оздоровление экономики не происходит самотёком. Ситуация начнёт выправляться, если будет проводиться последовательная политика на инновационное обновление. Но я не думаю, что всё будет проходить гладко. Дело в том, что с осени этого года ряд показателей может оказаться очень низким.

- Но сегодня все рапортуют, что у нас спад безработицы, и цены на некоторые товары уже снижаются…

- Не будем выдавать желаемое за действительное. Все цифры показывают, что цены на основные товары народного потребления растут, и инфляция до конца года, скорее всего, выйдет за отведенные ей рамки. Реальные доходы в 2009 году будут существенно ниже, чем в 2008 году.

Чтобы оздоровить экономику и достойно выйти из кризиса, потребуется неспешная, спокойная работа, умение выслушать всех, взвесить все плюсы и минусы. Только тогда можно рассчитывать на то, что ошибок удастся избежать, и принимаемые решения дадут положительный эффект.

- Достаточно ли принимаемых правительством мер, чтобы преодолеть экономический кризис?

- Не достаточно. Есть ещё целый ряд мер, которые мы должны принять помимо всего прочего, чтобы обеспечить занятость населения на общественных работах по строительству дорог, мостов, ремонту школ, больниц и т.д. Тогда люди могли бы не просто получать подачку из рук государства – вот тебе на преодоление кризиса, но и заработать себе на жизнь.

Вопросы занятости должны решаться на всех уровнях: снизу до верху. Причём в регионах часто лучше знают что делать, им не надо указывать пальцем из Москвы.

- И всё же создаётся впечатление, что мировой кризис пошел на спад: на Западе начинает восстанавливаться производство, люди возвращаются на рабочие места…

- Не существует универсальных рецептов по выходу из кризиса. Разные страны применяют свои подходы, у них свои позиции, планы. Например, Китай демонстрирует сейчас глубокий, смелый, решительный перевод экономики на внутреннее потребление. Ему можно только позавидовать.

В рыночной экономике - а в России в значительной степени экономика рыночная - производство зависит от спроса. А производство двигает спрос. Спрос определяют доходы населения: заработная плата, пенсии, стипендии и прочее.

У нас деньги до этой стадии никак не доходят. И потребительский спрос - важнейшая составляющая рынка - очевидно сокращается.

Для того, чтобы начался рост по реальным доходам, надо бросить деньги на платежеспособный спрос: повысить зарплату и пенсии, перейти, наконец, к прогрессивной шкале налогообложения. Ведь только у нас и уборщица, получающая две-три тысячи рублей в месяц, и успешный менеджер, зарабатывающий по миллиону, платят один и тот же подоходный налог.

Ведь что получается: если взять соотношение доходов 10 самых богатых и 10 самых бедных россиян по принятому в мире специальному коэффициенту, то разница примерно 16 к одному. В мире это соотношение 1 к 7-8.

Почему бы эту одну шестнадцатую часть с заработка богатых не забрать и не добавить самым бедным. А с тех, кто получают зарплату ниже минимального прожиточного минимума, налогов вообще не брать. Основная масса людей, получающая зарплату выше прожиточного минимума и до 100 000 рублей, пусть платит государству 13 процентов. А со всех остальных подоходный должен взиматься по восходящей шкале.

Если налоги будут взиматься так, то никакой инфляции не произойдёт. Ведь денежная масса при этом не увеличивается. Но зато меняется структура спроса, Он будет расти, потому что менее оплачиваемые люди будут больше покупать и, скорее всего, отечественных товаров: одежды, посуды, продуктов питания. Так что, я считаю, главная проблема сейчас – стимулирование спроса населения.

- Но пока речи об изменении шкалы налогообложения не идёт. Зато в Госдуму передан пакет законопроектов по реформе социальных платежей. И это, как нам говорят, делается в интересах небогатых людей. Как вы относитесь к реформе системы соцстраха?

- Налоговая система, включающая в себя все социальные и в том числе подоходный налог – очень сложная, и её нельзя одним махом сделать удобной для всех категорий граждан.

Конечно, социальные налоги должен платить предприниматель вне всякой зависимости от того, каким предприятием он управляет: государственным, частным или акционерным обществом. На нём всегда должна лежать доля социальной ответственности.

Многие работодатели стремятся обзавестись дешевой рабочей силой. А низкая зарплата – стимул к упрощению, примитивизации труда.

Если социальные выплаты начинают расти, то предпринимателю выгодно ориентироваться на инновации, чтобы повысить производительность труда, получить больше доходов.

- Выходит, чем выше социальная ответственность, тем лучше для производства и работников? Но сегодня к высококвалифицированным рабочим и без того отношение особенное.

- Я знаю, что на авиационных, судостроительных заводах пытаются найти сварщика, предлагают большую зарплату – 30-50 тысяч рублей, а людей нет. Всюду дефицит рабочих кадров. Значит наряду с модернизацией, о которой говорит президент, мы должны подумать и о кадрах: создавать профтехучилища, готовить рабочую смену, гарантировать молодёжи достаточно высокую зарплату.

За один день это не делается. Нужна программа подготовки рабочего резерва на несколько лет, включая подготовку токарей, механиков, сварщиков высокой квалификации, их трудоустройство, достойные заработки.

Она должна войти в комплекс мер по модернизации экономики. Надо всем понять, что путь наш безальтернативный: либо мы создадим инновационную многоукладную экономику, слезем с «нефтегазовой иглы», либо - останемся отсталой страной.

- О том же говорят и президент, и премьер, выделяя диверсификацию экономики, поддержку системообразующих предприятий, особенно тех, которые находятся в моногородах…

- И в этом стремлении руководство страны можно понять. В России около 1500 моногородов, из которых никуда не убежать. В каждом из них – по одному предприятию, на котором держится все. Если моногорода не поддержать, произойдет социальный взрыв. Чиновникам приходится помогать таким заводам и фабрикам. Другое дело, что деньги должны пойти не только на зарплату, но и на обновление оборудования.

Что же касается диверсификации, то это совершенно правильная логика. Я уже сказал, что надо переходить на современные отрасли, которые бы постоянно внедряли инновационные продукты, выходили на внутренний и на мировой рынок и т.д.

- Всё это уже отражено в Стратегии развития страны до 2020 года. Разве это не программа действий?

- Да, у нас появилась программа на перспективу, о которой много говорили. Но, судя по СМИ, её просто забыли. Сейчас все занимаются ручным управлением и тушением горячих точек. О программе никто не вспоминает.

Кстати, программа, как таковая, не принята. Я интересовался этим вопросом, поднимал документы правительства. Программа развития до 2020 года утверждена распоряжением правительства. Заметьте, распоряжением, а не постановлением, что само по себе - большая разница.

Программа не имела никакого гласного обсуждения среди учёных, специалистов предпринимателей. И потому я говорю: слова есть, программы – как рабочего документа - нет.

Красиво говорить и писать у нас научились. Все разговоры об инновационной экономике - пока только призывы. Практически никто этим не занимается: ни Минэкономразвития, ни другие структурные органы власти.

- Неужели чиновники не признают важность стратегии и промышленной политики?

- На словах признают. Но могу сказать, что проблема эта не решается в один год, потому что всё невозможно сделать сразу. И лично я, и наш институт всегда выступали за необходимость разработки промышленной политики. Она должна стать частью долгосрочной стратегии развития страны, предусматривать определённые приоритеты. Надо определить, что нужно сделать в первые два- три года, а что в последующие – четвертый, пятый, шестой, а что лучше отложить чуть подальше.

Очень активно за промышленную политику выступали и наши учёные, и ТПП во главе с Е.М. Примаковым. Кстати, мы совместно с ним выпустили специальную книгу по промышленной политике, расписали наиболее важные позиции. И она имеет какой-то общественный резонанс. Но в официальный кругах, кроме разговоров о промполитике, ничего пока не сделано.

- Почему же вас не слышат? Ведь сегодня противников промышленной политики вроде бы нет.

- Да, ещё два года назад никто из представителей научных организаций и ведомств не употреблял словосочетание промышленная политика. Все говорили: в рыночных условиях развитие промышленности невозможно предсказать и т.д. Но в последние два года взгляды поменялись: и Ясин, и Мау, и другие либеральные экономисты всё чаще начали упоминать о промышленной политике. Сошлись на том, что промполитика - это не догмы, не директивы, а подвижный рабочий документ, положения которого должны носить условный характер. И через 2-3 года она может пересматриваться, корректироваться….

- …как, собственно, и антикризисные меры. Премьер говорит, что часть их будет урезана. С чем это связано?

- Денег не хватает. Мы же бюджет корректировали. На этот год запланирован дефицит бюджета порядка 9 процентов от ВВП. Это огромная величина! Поэтому сейчас урезают всякие расходы бюджета и урезать будут, если не вернётся назад цена на нефть. А сейчас она пошла вверх.

В принципе для нас это благополучно. Мы сможем получить дополнительные доходы, пополнять и Резервный фонд, какие-то расходы сверх предусмотренных в бюджете себе позволить. Но в принципе антикризисные расходы придётся сворачивать. В следующем году вряд ли крупным банковским структурам отдадут триллионы рублей. Мы должны сделать все, чтобы эти деньги дошли до реального сектора и до конечного потребителя – вот в чём сейчас проблема.

Власть должна мыслить стратегически, обладать дальнозоркостью, консультироваться со специалистами: прогнозировать угрозы, вырабатывать меры предупреждения. Если мы хотим слезть с «нефтяной иглы», пора выстраивать стратегию инновационного управления, экономить на всем.

Деньги необходимо вкладывать в проекты, которые завтра будут кормить страну. Все силы надо бросить на модернизацию, переходить от монетаристских мер к инновационным. И тогда экономика выйдет на качественно новый уровень.

Беседу вёл Юрий Сазонов