Трудная дорога

16 ноября 2024 года исполняется 70 лет иеромонаху Роману (Матюшину-Правдину) — прекрасному русскому поэту, автору и исполнителю духовных песнопений, творчество которого привело в Церковь множество людей. К этому дню выходит из печати первый том Собрания его сочинений, подготовленный к изданию Фондом творчества иеромонаха Романа.

В книгу вошли стихотворения 1974-1983 годов, которые отец Роман (тогда Александр Матюшин) написал до принятия монашеского пострига. Он писал их в родном селе Рябчёвске на Брянщине, в Элисте, где учился на филологическом факультете Калмыцкого университета, в Свято-Духовом монастыре в Вильнюсе, в Печорах. Среди этих стихотворений есть тексты, которые известны нам как слова песнопений иеромонаха Романа: «Родник» (этот образ стал символом его творчества), «Сон мне приснился…», «Уже вечер, друзья, уже вечер…» и другие.

И стихи, и прозу отец Роман писал с детства. В юности вместе с друзьями он исполнял песни, в том числе собственного сочинения, в сельском Доме культуры и на выездных концертах. Когда ему было двадцать два года, он приехал в Брянск, в издательство «Приокское», и привез свои стихи, поэмы, рассказы, повести. Непросто было в семидесятые годы молодому человеку «с улицы» обратить на себя внимание серьёзных издателей, но, как ни странно, ему сказали, что готовы выпустить его стихотворный сборник. При одном условии: начинающему поэту нужно написать стихотворение о партии или о Ленине. Отец Роман такое стихотворение писать отказался, сказав редактору, что он даже не комсомолец. Приехал к себе домой, в село Рябчёвск, растопил буржуйку и все свои детские и юношеские тетради бросил в печь. Как вспоминает отец Роман, очень много золы осталось, но и тепло тоже было. По его словам, так он расчистил себе путь в монастырь: «А если бы издали сборничек, стал бы думать — какой я способный, талантливый, питал бы этим свое тщеславие, гордыню… Это очень опасно — заниматься творчеством, не имея защиты! Нельзя писать прежде воцерковления: враг обязательно посмеется».

Когда отец Роман принял монашеский постриг, он был готов отказаться от литературного творчества: монах должен умереть для мiра, до стихов ли ему? Но духовный отец, старец Николай Гурьянов, благословил его продолжать писать и издаваться. Сохранилась видеозапись этой встречи со старцем и его слова о том, что этим талантом отца Романа наградил Господь и зарывать его нельзя.

Отец Роман сжег свои первые стихи и был готов совсем отказаться от поэтического творчества ради служения Богу — и Тот дал ему гораздо больше, так много, что теперь он может поддержать других.

Поэтому, прежде чем предложить вам прочитать подборку мiрских стихотворений отца Романа, вошедших в числе прочих в первый том, приведу здесь одно из поздних.

Возвращение 

Не говорите: всё вокруг случайно —
Земли и вод Божественная стать.
О слово! Запечатанная тайна!
Какою силой рушишь ты печать?

Рожденье слова… Что тому виною?
Откуда вдруг взыграние сие?
Не чудо ли: посеяно не мною,
Но мною обретает бытие.

Река и лужа, как они несхожи!
Душа моя, и ты, как та вода,
То отражаешь чудо звездной дрожи,
То обдаешь прохожих в городах.

Не повенчать святую правду с ложью,
Двойная жизнь погибелью грозит.
Когда душа не отражает Божье,
Тогда она небожье отразит…

Идут стихи, и никуда не деться,
Свободен дух от дольней суеты.
А значит, слово возвращает в детство,
В забытый край лазурной чистоты.

17-20 января 2020

Скит Ветрово

Ольга Надпорожская, редактор книг отца Романа и сайта «Ветрово»

Иеромонах Роман. Мiрские стихотворения

* * *

Я хочу стать схимником,
Высохшим скелетом,
Быть длинноволосым,
Типа чернеца.
И в озерной глади
Видеть не поэта,
А лицо бродяги-мудреца.

Что мне эти туфли?
Пусть другие носят.
Я надену лапти,
Я давно решил.
От избытка грусти
(Только бы не злости)
Буду одиноко
Гладить струи ржи.

Я хочу стать влагой,
Пусть болотной жижей.
Только б эта жижа
Умерщвляла зло.
Выпейте по капле
— Я уйду из жизни.
Выпейте, не бойтесь,
Я уйду без слов.

19 мая 1974

г. Элиста

* * *

Я учился мужеству не у людей.
Я учился мужеству у лошадей.
Знаете, таких задрипанных клячонок!
Им хребты ломают каждый день,
Раздирают губы каждый день,
А они храпят лишь обреченно,
Но идут навстречу борозде!

4 июля 1977

г. Полярный

(Валентин Распутин особенно отметил это «бесхитростное и суровое» стихотворение, написав о нем: «Истинно, истинно! Такое мог произнести человек не случайного дара, избирающий самую трудную дорогу»).

* * *

Мiр до встречи был такой хороший…
Впрочем, что юродить языком.
Просто я сегодня встретил лошадь
С самым заурядным седоком.

Шла она, с усилием кивала,
Помогая кнýту седока.
И машины грязью обдавали
Белые вспотевшие бока.

Мне ее, понятно, стало жалко.
Чем ты хуже неживых машин?
Самой невиновной каторжанке
Я немного хлеба предложил.

…В парне снисходительность проснулась.
Усмехнулся: мол, поерунди.
Лошадь же к ладони потянулась,
Как ребенок тянется к груди.

Я ее легонько так по шее:
— Ничего, мол, милая, держись.
Что поделать, в этом отношеньи
Не живущий выбирает жизнь.

Вот и я… — Но возчик разудалый
Протянул умело по спине.
Лошадь встрепенулась, зашагала,
Размышляя о своей вине.

Весело колеса заскрипели.
Кнут заставил перейти на бег.
…Крошки хлеба рыжею капелью
Со слюною падали на снег.

24 января 1979

с. Рябчёвск

* * * 

Хочу в последний раз
Запечатлеть до гроба
И твой собачий лай,
И церковь без Креста…
Родная сторона!
Здесь теплится особо
Нетеплая Полярная звезда.

И этот свежий дух
Обобранного сада,
И запах от костров
Картофельной ботвы.
Исповедальный лад
Ночного листопада
Доверен бытию опятовой братвы.

Брожу в последний раз
Задворками, полями,
Смотрю на огоньки
Еще не спящих хат.
Березки-близнецы
С поникшими плечами
У дома моего поникшие стоят.

И сам невесел я.
С чего тут веселиться?
Прощайте, лес, поля,
И ты, Десна-река.
…Наверно, с тем же чувством
Подстреленная птица
Глядит из лопухов на облака.

22–23 сентября 1981

с. Рябчёвск

* * *

Пробил мой час. Пора приспела.
Пойду, забыв отца и мать,
Свое нутро рубашкой белой
В воде юродства полоскать.

Пойду в подряснике потертом,
Скуфью надвинув до бровей,
По бездорожью и потемкам
Прельщенной Родины моей.

Усеют ноги густо цыпки,
Лицо и руки — пот и грязь.
И не один прохожий цыкнет,
Заразу подхватить боясь.

И буду я, гонимый всюду,
Повсюду пугалом ходить
И одураченному люду,
Дурачась, что-то говорить.

Но люд, не слушая особо,
Турнет, спокойствие храня,
И где-то безо всякой злобы
Камнями изобьют меня.

Но, встав, по весям и по градам
Продолжу прерванный свой путь.
Шпицрутены — людские взгляды —
Со всех сторон, не продохнуть.

А в ночь, когда плывет пороша,
Скрывая жухлую траву,
Устану я в полях и рощах
Искать, где приклонить главу.

И буду я, безумно пялясь,
Совать от стужи пальцы в рот.
И то, что люди не распяли,
Мороз декабрьский дораспнет.

Когда ж душа простится с телом,
Исчезнет навсегда тоска.
…Пойду к Христу в рубашке белой,
Что так усердно полоскал.

1981

Свято-Духов монастырь, Вильнюс

P.S. В ближайшее время первый том Собрания сочинений иеромонаха Романа можно будет заказать на сайте «Ветрово», в разделе «Витрина».

Фото Александра Шадурина