Сергей Виноградов: «Чиновничье мышление – вечная проблема для России»

Редок тот театр, в репертуаре которого не значится эта комедия с эпиграфом: «На зеркало неча пенять, коли рожа крива», вот уже почти два века эту сатиру на человеческую глупость играют в театрах разных направлений, и никого не смущает, что на сценических подмостках, к примеру, столицы здравствуют более десяти «Ревизоров».

Всё-таки этот гоголевский шедевр будет одним из лидеров, если устроить конкурс на самую популярную и актуальную классическую пьесу.

По воспоминаниям Фёдора Сологуба, сюжет о том, как в городе Устюжна Новгородской губернии проезжий господин, удачно выдав себя за чиновника министерства, обобрал всех жителей города, был подсказан Гоголю Пушкиным.

По другой версии, за ревизора приняли самого Пушкина, когда он собирал материал о пугачёвском бунте в Нижнем Новгороде. Бытовала легенда про подобные события в Малоархангельске Орловской губернии, причём, в журнале «Русская старина» о событии рассказывалось так: мол, Пушкин остановился вечером на постоялом дворе, а городские чиновники, приняв его за «по крайней мере за генерала», всю ночь ожидали ревизии, а утром в парадных мундирах и при орденах явились к поэту за указаниями. Проснувшись, он велел своему человеку «гнать дураков в шею». История ходила в списках, была опубликована как новелла и как роман, одним словом, всерьёз готовилась к своему гениальному воплощению…

В Театре «Сфера» спектакль ставит Сергей Виноградов, в режиссуре которого на этой сцене уже идет «Лес» Островского. На открытой репетиции перед журналистами и фотографами молодые артисты сыграли фрагменты из первого и третьего действий «Ревизора». Конечно, ещё без костюмов и с подсказками суфлёра, но режиссёр минимально вмешивался в процесс, и история, взбудоражившая некогда уездный город N, рождалась на наших глазах. Мы поговорили с режиссёром о том, почему так активно ставят «Ревизора» в XXI веке.

– Отвечу, почему я ставлю, – сказал Виноградов, – в эту пьесу я влюбился в студенчестве, когда мы ставили из неё отрывки. Это драматургия очень высокого уровня, где всё точно выверено автором, нет лишних оценок, и работать с ней всегда удовольствие. Гоголь – драматург мирового уровня. Почему ставлю именно сейчас – мне кажется, чиновничье мышление, показанное в пьесе, вечная проблема для России, называю его мышлением бедных людей. Только нищий мозгами человек, с ущемлённым самолюбием, будет стремиться в любой ситуации хоть что-то украсть, если человек целостная личность, он никогда не пойдёт на это.

Не понимаю, зачем тебе лишних 2-4 миллиона, чтобы что – машину купить?! Ну, купишь ты машину, что дальше, ещё одну и ещё?! Смотрю иногда по ТВ, как берут заворовавшихся чиновников, и мне хочется им сказать: «Ребята, у вас просто закомплексованные мозги, повёрнутые на чуши, которая ничего не стоит. Одна квартира, понятно, нужна, но зачем тебе десять квартир – наш спектакль про этих чиновников, суть его в том, что городничий настолько заврался и заворовался, что от страха финтифлюшку принял за важного человека. На них же смотреть, когда у них задница горит, и они в панике бегают, что сейчас их поймают, просто комедия. Не воровали бы, никого бы и не поймали. И смеётся Гоголь над этими чиновниками.

– И всё-таки в чём особое отличие «Ревизора» от других замечательных пьес, не потерявших актуальности на протяжении веков?

– Дело, наверное, в том, какой угол зрения выбрал Гоголь. Его театр не бытовой, он делает попытку взглянуть на чиновников с гротескной точки зрения, потому что трагическое и комическое в нашей жизни всегда очень близко. Мне кажется, Николай Васильевич выбрал очень любопытный – сатирический – угол зрения, и потом всё это перекочевало к Островскому. Парадокс, но вы не замечали, что чтение дневника Глумова в комедии Островского «На всякого мудреца довольно простоты» сделано один в один с письмом Хлестакова? В нём идёт такое же разоблачение общества, разговор о том, что люди ходят в масках, под которыми не видно, каковы они настоящие. Единственное, Хлестаков представлен у Гоголя этаким Иваном-дураком, азартным парнем, который вообще не понимает, что с ним происходит, и пытается блефовать, коли люди ведутся, а у Островского Глумов сознательно играет дурака.

– Менялись ли, по-вашему, наши чиновники с точки зрения культуры, на протяжении всего этого времени?

– Наверное, менялись, потому что история такая синусоида, где-то всё складывалось чуть лучше, где-то похуже, не забудем, что в годы Гражданской войны общество практически сменилось, но, мне кажется, бороться с бескультурьем нам всегда следовало более активно. Культуру не поднимешь за 10-15 лет, тут речь идёт о столетиях, и если бы все годы после того, как в 1835 году был написан «Ревизор», мы развивали культуру в нашей стране, наше общество более сознательно смотрело бы на эти вещи.

– Стоит ли, ставя «Ревизора», ориентироваться на конкретных современных людей?

– Думаю, нет, но дискуссии на эту тему возникают довольно часто. Помню, знакомый рассказывал про полковника, который, узнав, что приезжает проверка, носился по части похлеще городничего и кричал: «Меня уволят!..». А солдаты стояли и смеялись над ним, история, конечно, точечная, но определённое количество таких людей всегда существует, это правда.

– Что касается Пушкина, ощущаете ли, каким-то образом, его влияние на эту историю?

– Представляю, каково было Александру Сергеевичу, если он действительно попадал в такую ситуацию, когда его приняли за какого-то высокого чина, но, с другой стороны, вполне допускаю, что он мог спокойно разыграть из себя «чиновника из Петербурга». Сужу по тому, насколько легко и азартно писал он свои стихи, да и вообще жил, и закончил жизнь свою …

– Как относитесь к так называемому осовремениванию классики?

– Для меня тут важен момент, как осовременивают классика, потому что мы в спектакле тоже не восстанавливаем ту эпоху, мы не делаем исторических костюмов и декораций. Ребята будут играть в современных костюмах, в которых элементы XIX и XX веков будут сочетаться, мы вообще смешиваем времена, чтобы не очень было понятно, какая эпоха на дворе. А когда осовременивают подобно постмодернистам, то есть, берут автора и начинают переделывать его текст, называя это переосмыслением, сам по себе такой подход мне не близок и представляется тупиковым. Драматург уже всё написал, его пьеса – это качественный код, в котором всё зашифровано. Как говорил Вахтангов: «Содержание вскрыть, форму нафантазировать», но когда начинают фантазировать содержание, что любят делать современные режиссёры, мне это кажется неправильным.

– Николай Васильевич вам как-то помогает?

– Только своим юмором и азартом. И какой-то лёгкостью, которая в нём была, несмотря на то, что он писал о сложных вещах в истории России. Он умел говорить об этом легко, всегда чувствуешь его внутренний свет.

Фото Владимира Коробицына