Правда Валентина Гафта

Он так много сделал для отечественной культуры, для России, что уже давно по праву считается её достоянием. И страна чтит своего героя: награждён четырьмя государственными орденами России. Народный артист РСФСР, он стал лауреатом Царскосельской художественной премии, первым лауреатом театральной премии имени И.М. Смоктуновского, международной театральной премии имени К.С. Станиславского, премии «Звезда Театрала», Российской национальной актёрской премии имени Андрея Миронова «Фигаро», премии «Золотой орёл» в номинации «За вклад в отечественный кинематограф», премии «Хрустальная Турандот» в номинации «За долголетнее и доблестное служение театру». Он обладатель Памятной золотой медали Сергея Михалкова.

Гафт абсолютный рекордсмен среди столичных актёров по работе в различных театрах. На его счету их двенадцать. Кто-то подумает: экий летун! Так и нет. В три театра Валентин Иосифович возвращался дважды. В Театр Моссовета – трижды. Был бы склочником или сутягой, стали бы с ним якшаться. Сыграл в тех театрах свыше полусотни выдающихся или заметных ролей. Но упорно искал свой творческий коллектив, пока в 1969 году не «встал на якорь» в «Современнике». И с тех пор уже никуда не двигался. В этом коллективе выступил в качестве режиссёра. Вместе с И. Квашой и А. Назаровым возобновил спектакль «Балалайкин и К» по роману М. Салтыкова-Щедрина. И уже как четверть века назад сыграл в нём роль Глумова. Можете себе представить диапазон актёра и его творческие, чисто технические возможности, ежели в зрелости элементарно играет, как в молодости!

В отечественном кинематографе Валентин Гафт трудится 64 года. За это время снялся почти в двухстах фильмах и в двенадцати телеспектаклях. Пять картин дублировал. На его счету также девять мультфильмов, двадцать семь радиопостановок. Валентин Иосифович написал одиннадцать книг.

Две в соавторстве с Никасом Сафроновым и с Леонидом Филатовым. Никас – мой старый товарищ – рассказывал: «Многие полагают Гафта колючим и даже едким. Отчасти это так. Он может дать достойный отпор, когда того требуют обстоятельства. Но, в принципе, Валя – душевный, хоть и разборчивый. У него есть свои принципы, которые он не нарушает. Например, что актёры – сплошь пьяницы. А Валя никогда, подчёркиваю, никогда не злоупотребляет алкоголем. Однажды он отказался выпить с… Марчелло Мастроянни. Хотя с этим легендарным актёром, наверное бы, разделил застолье даже хронический язвенник и трезвенник. В конце 1970-х годов Гафт играл в Берлине. На тот спектакль и пришел знаменитый итальянский актер. Они встретились за кулисами, и Мастроянни очень удивился, увидев у Гафта бутылку кефира. Итальянец сказал, что большие актеры не пьют кефир, и предложил Гафту выпить коньяку из его фляги. Но Гафт наотрез отказался».

А Лия Ахеджакова вспоминает другой случай: «В перерыве между телесъемками эфросовской «Тани» по арбузовской пьесе появился некий молодой человек, судя по всему, завсегдатай театральных тусовок. И стал показывать снимки из театрального закулисья, от которых Гафт пришел в восторг: «У-у-у, старик, да ты же потрясающий фотограф, тебе цены нет. Надо же, какие потрясающие фотографии сделал!» Польщённый фотограф начал распускать перья и хвастаться своими знакомствами. И так, между делом, уронил что-то дурное об Эфросе. От Вали последовало немедленное: «Старик, а ты, оказывается, барахло порядочное. Я, признаться, такого барахла вообще-то давно не встречал. А ну пошел вон отсюда, скотина!» Так у него всегда случается непосредственная, чистая, почти детская реакция. Что на хорошее, что на дрянцо».

Гафт – коренной москвич. Родился на знаменитой улице Матросская тишина. Отец – Иосиф Рувимович – юрист, мать – Гита Давыдовна – домохозяйка. В первый класс 378-й мужской школы Валя Гафт пошёл как раз на экваторе войны. Запомнилось: очень холодный класс (не все стёкла были целыми, из них всегда сквозило) и очень старенькая первая учительница. А вот как её звали-величали – забыл. Вид у неё был какой-то ещё дореволюционный: черная шапочка, длиннющий синий халат и пенсне с цепочкой до пояса. Несколько раз они всем классом возили на санках ей дрова для печки.

Отец воевал с первого дня войны. Когда Красная армия зимой 1943 года перешла на новую форму, он прислал своим домочадцам очередную посылку, в которой оказались полевые майорские погоны.

Валя любовно ими играл, несказанно гордился суконными прямоугольниками и регулярно повышал отца в звании. Потом те погоны долго-долго хранились в домашнем шкафу до самой отцовской смерти. Их положили в гроб. Иосиф Рувимович ушёл из жизни рано – на шестьдесят втором году. Тот классический случай, когда сказались тяжелейшие боевые увечья, выпавшие на его долю. Отец никогда не рассказывал о своих фронтовых подвигах, даже когда Валя его не часто, но расспрашивал. Отнекиваясь, говорил, что военные юристы не самая героическая профессия на фронте. И даже тот факт, что он пролил кровь за Родину, не вызывал в нём никакой гордости за себя. Отец был выдержанным и скромным человеком. За это его ценили и на службе, и в быту. И лишь много лет спустя после отцовской смерти, Валентин Иосифович узнает, за что отец был награждён медалью «За боевые заслуги».

Из наградного листа: «Военный юрист 3 ранга ГАФТ Иосиф Рувимович на фронте с сентября 1941 года в составе прокуратуры Войск НКВД – Западный фронт. 31 декабря 1942 года он находился в селении Боровск, район Кондрово, Смоленской области. Противник после артподготовки вклинился в нашу оборону и отрезал расположение прокуратуры от наших контрнаступающих частей. В этот момент т. ГАФТ получил приказание доставить срочный пакет в штаб Западного фронта. По пути из селения Боровск в город Кондрово авиация противника в числе 6 мессершмиттов бомбила дорогу, ведущую из Боровска в Кондрово. Стараясь проскользнуть через обстрел вражеской авиации т. ГАФТ в 6 часов вечера 31 декабря 1942 года был контужен осколком бомбы. Машина, на которой следовал т. ГАФТ была разбита. Тов. ГАФТ получил ранение носа и травму головы и в тяжелейшем состоянии был доставлен в передельническую больницу. Пакет был доставлен своевременно».

А школьной самодеятельностью Валентин Гафт начал заниматься где-то в классе седьмом-восьмом. Именно в те времена у него однажды ночью сверкнула неожиданная и странная в силу полнейшей случайности мысль стать артистом. Потому как ни малейших предпосылок к подобному выбору ни в семье, ни в его окружении не наблюдалось. И тем не менее.

О том, что можно в артистической профессии достичь каких-то больших высот, стать знаменитым – такой мысли у Валентина не было, пожалуй, до самой школы-студии. Его прельщало и то, что можно получить высшее образование без «напряга», не сдавая экзаменов ни по математике, ни по физике. Тем более что учился Гафт, как говорится, ни шатко, ни валко. Но что ещё более удивительно – и столичные театры он посещал крайне редко.

Лишь в десятом классе Валентин стал уже вполне серьёзно задумываться над тем, что для поступления в театральный институт надобно как-то улучшить свою «профессиональную» подготовку. Да элементарно вникнуть хотя бы в азы артистического ремесла. К тому времени он уже избавился от примитивного взгляда на театр и кино. Во всяком случае, понял главное: стать артистом не так-то просто. Более того, не каждому это занятие по плечу. А уж ежели ты решился посвятить сцене жизнь, то надо пахать на ней. И он стал серьёзно «пахать» уже в Школе-студии МХАТ, которую окончил в 1957 году.

Много лет спустя Валентин Иосифович вспоминал: «В жизни очень важно встретить учителя, который поймет и примет тебя. Если он найдет источник и сообразит, куда его вывести, это обернется удачей. Правда на сцене должна быть убедительной и исходить от темперамента актера. Моим лучшим учителем был Дмитрий Николаевич Журавлев. Никогда не забуду, как во время урока учительница литературы Клавдия Павловна вдруг, запрокинув головку, сказала с придыханием: "Ох, вчера была на Журавлеве, как он читает Пушкина!" Меня это поразило: что с ней такое случилось?! Почти обморок. И я после школы пошел искать афишу. Это было в десятом классе. Моя жизнь перевернулась».

После Школы-студии в творческой биографии Гафта, как уже говорилось, наблюдалось много профессиональных достижений, но и не меньше актёрских разочарований. Не зря же один из лучших отечественных театроведов и драматургов Виталий Вульф написал: «Гафт-актер и Гафт-человек – это две большие разницы.

Наделенный огромным талантом, он мог сыграть гораздо больше, чем получилось. К сожалению, в его актерской копилке не так уж много великих ролей, тем не менее, все они войдут в историю русского театра.

Я был потрясен его мудрым Фирсом в «Вишневом саде», вызывающе острым и смешным Городничим в «Ревизоре», он прекрасно сыграл рефлексирующего самоеда и зануду в спектакле "Кто боится Вирджинии Вульф". А если взять фильмы Эльдара Рязанова "О бедном гусаре замолвите слово", "Старые клячи", то его герои существуют на пределе возможного. Рыцарство, благородство постоянно спорят с раздражительностью лишнего человека, давно понявшего, что «плетью обуха не перешибешь», и все-таки не сдающегося. Скорее всего, эти образы являются продолжением его характера, поскольку и в жизни Валентин Гафт разный. Он может быть теплым, нежным, трепетным, а может быть злым, колючим, непримиримым. Мне кажется, это большое счастье, что во второй половине своей жизни он встретился с Ольгой Остроумовой и теперь, наконец, обрел долгожданное семейное счастье».

Вот ведь какое странное обстоятельство – и в семейной жизни Валентин Иосифович шёл столь же извилистыми, буреломными тропами, как и в творческой. При совершенно неотразимой, как было принято полагать, «заграничной» внешности, ему легко удавалось покорять женские сердца.

Сам он на сей счёт говорит:

«Я не считал, сколько раз в жизни любил женщину. Но любовь – ощущение, которое периодически прячется. А потом, словно снайпер, сражает наповал. Желание любить должно быть всегда. Если его нет – человек умирает. Ги де Мопассан писал: "Одни в жизни целуют, а другие лишь подставляют щеку". И в первом, и во втором варианте есть определенные волнующие моменты. Когда тебя любят, ты ничем не обеспокоен, и это скучно. Надо постоянно оберегать свои чувства. Хотя порой они уходят, а ожог остается. Всю жизнь я обжигался в любви».

Первый раз он официально женился на актрисе и манекенщице Алёне Изоргиной. Второй раз – на балерине Инне Елисеевой. У них родилась дочь, но семья не сложилась. С дочерью Валентин Иосифович старался не терять контакта. Однако в 2002-м девушка внезапно добровольно ушла из жизни, оставив предсмертную записку, в которой виновницей своего поступка объявила собственную мать...

По-настоящему благодатные перемены в личной жизни артиста начались только после встречи с Ольгой Остроумовой, которая и стала его третьей законной супругой. Не зря автор сих строк написал книгу о жизни и творчестве Валентина Гафта под названием «Гафт и Остроумова». Именно Ольга настояла на том, чтобы Валентин крестился в православной церкви.

Их первая встреча состоялась еще в 70-е, на съемочной площадке «Гаража», но тогда они оба были не свободны. Роман между ними начался сразу, а вот официально мужем и женой они стали в 1996-м. Общих детей в этом браке нет. Но сыну Ольги – Михаилу – Гафт заменил родного отца. Сейчас актёр считает себя по-настоящему счастливым человеком.

«Освещена лучом святым,
На землю духом бестелесным
Со взглядом светлым и простым
Сошла ты с высоты небесной.
Сказать словами не могу,
Что в ощущеньях берегу.
Тебя я чувствую в пути,
Хоть стал ленивей и капризней.
Но Дух твой все же во плоти
Ко мне явился в этой жизни».

Это всё про Ольгу Михайловну Остроумову…

Валентин Гафт, с какой ни посмотри на него стороны, не просто большой советский и российский актёр театра и кино, театральный режиссёр, поэт и писатель, но и творец уникальный, неповторимый в каждой из перечисленных ипостасей. И это при том, что очень многие отечественные актёры занимались раньше, занимаются и поныне режиссурой, писали и пишут книги, сочиняли и сочиняют стихи. Гафт – особенный, неподражаемый.

Мафусаиловский возраст свой артист встретил с абсолютным философским спокойствием.

Уже подкралась старость близко
и время не воротишь вспять,
Я в жизни переторопился,
а надо было замедлять.

Одни его беззаветно любят за стержневую натуру, другие люто ненавидят за то же самое. А третьи просто боятся и предпочитают обходить его стороной. Потому, что если Гафт припечатает, то мало никому не покажется. При том, что любая эпиграмма Гафта выстроена исключительно на виртуозном парадоксе – высший пилотаж в подобного рода сочинительстве.

Гафт чаще всего бывает прямым, но никогда не бывает скользким. Когда начался майданный бардак на Украине, министерство тамошней пропаганды, сразу прозванное министерством лжи, запустило великое множество клинически бездарных и столь же злых фейков, направленных на разжигание ненависти между русскими и украинцами. Имя Гафта было задействовано сразу в нескольких фейках. Ему приписали настолько чудовищно-дикую скабрезность в отношении российских властей, что я даже не хочу оскорблять ею собственные заметки. И тогда не сильно политически продвинутый Валентин Иосифович ответил недругам с берегов Днепра весьма недвусмысленно и определённо.

О Севастополе: «Много отдано русской крови за Севастополь в периоды всех войн. Почему сегодня об этом никто не говорит? Почему сегодня на Майдане Ходорковский свободно говорит о фашизме? Он осознает, о чем он так спокойно рассуждает?! Ему достаточно встретить одного фашиста, чтобы он понял, что это такое. Справедливость – существует! И она восторжествует! Я обязательно приеду в русский Севастополь!».

О критике России: «Я свою страну люблю, я её уважаю, понимаю и чувствую. У меня есть на это право. И позиция у меня такая же, какую занимает моя страна. Нельзя клеймить страну, в которой ты живешь, в которой работаешь. Это неприлично, неинтеллигентно».

О войне на востоке Украины: «Нельзя жить спокойно, зная, что твои солдаты день и ночь стреляют по невинным. Кого они обстреливают? Армию, которая якобы пришла из России? Это неправда! Я не потерял разум, вижу, как вы управляете страной Украиной, это черт знает что! Мерзость».

О возможном Евромайдане в Москве: «Я – путинец, со мной опасно об этом говорить».

О включении в «чёрный» и «белый» списки российских артистов, составленные властями Украины: «Сам факт появления таких списков – идиотизм полный. Только круглые дураки могли подобное придумать. Я об этом раньше не говорил, но мне надоело выслушивать от знакомых, соседей удивления якобы моими стихами по событиям на Украине. А эти придурки действительно дают мой портрет с якобы моими стихами. Они больные и не понимают, что я – путинец. Путин мне нравится. И после всего они мне предлагают: приезжайте к нам в гости – свободный въезд. Но кому Украина нужна в таком виде? Как можно ехать к людям, с которыми ты воюешь? Это что-то новое. Они говорят: приезжайте, повыступайте. А потом? Будем опять вас убивать? Это смешно сейчас – говорить о свободном въезде. Я противник чудовищной, беспощадной войны, которая идет на Украине. То, что сейчас происходит между Украиной и Россией, – это уничтожение нашего будущего. Трудно будет вернуться к тому времени, когда мы друг другом восхищались. Это обидно. Тем более, что украинский народ и культура потрясающей красоты. Как люди поют на Украине, как чувствуют музыку!».

О роли США в событиях на Украине: «Несмотря на то, что на белое Штаты сказали черное, а черное назвали белым, многие государства выполняют, что им сказано. Понятно, они зависимы. И Украина в том числе. А иначе, откуда у неё деньги на эту войну?».

О миссии России: «России Богом отпущено быть чище и сильнее других – давайте поверим в это всей душой и будем что-то для этого делать».

О Порошенко: «Он таким родился – уродом. Для меня человек, начинающий войну со своим народом, перестает существовать».

И тут обязательно следует подчеркнуть вот что. События на Украине в среде отечественной интеллигенции оцениваются далеко не однозначно. Хотя как раз подавляющее большинство деятелей культуры разобрались в них и давно, и верно. Но честное слово, такую законченную определённость, такую гражданскую страстность и смелость как Гафт, далеко не каждый интеллигент нынче может предъявить нашему обществу. И в том тоже исключительность Гафта.

Он никогда не ловчил, не хитрил, не пытался понравиться «и нашим, и вашим». Поэтому о так называемой отечественной оппозиции высказался (и давно!) более, чем определённо: «Людей, которые выходят на митинги, демонстрации, очень много сегодня. Они активны, они сильны, они упрямы. Они борются, кого-то ликвидируют, силы тратят не на то, на что надо. Я не хочу никого обидеть, но в нашей оппозиции есть просто проходимцы, им легче всего пойти покричать, чем что-то настоящее сделать».

А вот мнение Гафта о главном СМИ оппозиции радиостанции «Эхо Москвы»:

«Муха бьётся о стекло –
Рядышком окно открыто.
Или муху припекло,
Или после менингита.

Ловко делает она
Агрессивные движенья.
Ей свобода не нужна –
Мухе надобно движенье!

Муха – «лекарь», муха – «врач»!
Яд – любимое лекарство!
Этим ядом передач
Муха «лечит» государство.

Муха «борется со злом»,
Всё печётся о народе,
Погибая за стеклом
На жирнющем бутерброде.

Родилась она давно,
Ещё в том, ХХ веке,
Но любимое го...но
Ищет в каждом человеке!»

…Когда я ровно год назад заканчивал книгу о Валентине Гафте и уже собирался было поставить, как говорится, финальную точку, мне вдруг пришло на ум потрясающее поэтическое созвучие, на которое до сих пор никто не обратил внимания. А ведь фамилия ГАФТ удивительно точно рифмуется с немецким словом KRAFT. Перевод таков: Die Kraft – сила; усиление; мощь; энергия. Фраза эта и стала последней в моей книге.

С большим юбилеем вас, дорогой Валентин Иосифович!