Столетие
ПОИСК НА САЙТЕ
20 марта 2023
Недописанный фельетон

Недописанный фельетон

К 125-летию Ильи Ильфа
Валерий Бурт
14.10.2022
Недописанный фельетон

Этих двух людей принято объединять – Ильф и Петров. Такая подпись стояла под рассказами, очерками этих двух замечательных литераторов. Вместе они написали романы «12 стульев» и «Золотой теленок», ставшие знаменитыми. Этот дуэт был неразрывным, но у каждого была своя личная и литературная жизнь.

Поразительно, как эти два талантливых человека подходили друг другу! Они одинаково мыслили, говорили, творили. Обоим, увы, был отведен короткий земной срок – ни Ильф, ни Петров не дожили до сорока лет.

Судьба же не слепая наверняка их свела не случайно. Многие удивлялись, как ловко у них получалось – пишут двое, но кажется, что один – легко, четко. Лион Фейхтвангер писал: «Никогда еще я не видел, чтобы содружество переросло в такое творческое единство, чтобы результатом совместной работы двух писателей явились такие органичные, монолитные произведения, как «Двенадцать стульев» и «Золотой теленок».

Ильф говорил: «Мирно беседовать мы будем после работы. А сейчас давайте спорить!». И они спорили. Случалось, до хрипоты. Не раз сорились, кричали друга на друга.

Петров вспоминал, как говорил Ильф: «Женя, вы слишком уважаете то, что вы написали. Вычеркните. Не бойтесь. Уверяю вас, от этого ничего страшного не произойдет. Вычеркните…».

«Это была моя слабость, – признавался Петров. – Я действительно уважал написанное. Трясся над ним, как скупец над золотом, перечитывал по двадцать раз. И вычеркивал с большим трудом».

Дуэт создал, кроме двух романов, повести «Одноэтажная Америка» (документальная) и «Светлая личность» (фантастическая), новеллы, фельетоны, пьесы и киносценарии. Они шутили: «Ильфа и Петрова томят сомнения – не зачислят ли их на довольствие как одного человека».

Когда они встретились? «Самый момент знакомства совершенно исчез из моей памяти, – признавался Петров. – Не помню я и характера ильфовской фразы, его голоса, интонаций, манеры разговаривать. Я вижу его лицо, но не могу услышать его голоса…».

Ну и ладно. Не это главное. Главное, что они все-таки нашли друг друга.

…В 1923 году в столицу из Одессы приехал молодой человек. Звали его Иехиел-Лейб Арьевич Файнзильберг. В знаменитом черноморском городе он успел поработать бухгалтером, чертежником, монтером, токарем, кем-то еще. Сочинял стихи и публиковал их, между прочим, под женским псевдонимом. Но и другой псевдоним – Ильф – у него уже имелся.

Одессит, ставший москвичом, поселился у своего приятеля, тоже одессита, будущего известного писателя Валентина Катаева в Мыльниковом переулке (ныне улица Жуковского – В.Б.) на Чистых прудах.

Катаев не только приютил Ильфа, но и устроил его на работу. Точнее, привел Ильфа в газету железнодорожников «Гудок», где сам трудился. Он писал фельетоны под псевдонимом «Старик Собакин». Катаев был моложе Ильфа, но уже считался мэтром. Как и Юрий Олеша с Михаилом Булгаковым, которые тоже работали в «Гудке».

Писал Олеша легко и свободно. Когда было нужно, он сочинял подряд два фельетона, один за другим, не вставая с места. Булгаков вспоминал, что «сочинение фельетона в строк семьдесят пять-сто отнимало у меня, включая сюда курение и посвистывание от восемнадцати до двадцати минут. Переписка его на машинке, включая сюда и хихиканье с машинисткой, – восемь минут. Словом, в полчаса все заканчивалось».

В том же «Гудке» Ильф познакомился с Петровым, который был братом Катаева. Он пришел в газету из уголовного розыска и шутил, что первым его литературным произведением был протокол осмотра трупа неизвестного мужчины.

Петров вспоминал: «Я отчетливо вижу комнату, где делалась четвертая страница газеты "Гудок", так называемая четвертая полоса. Здесь в самом злющем роде обрабатывались рабкоровские заметки. У окна стояли два стола, соединенные вместе. Тут работали четыре сотрудника. Ильф сидел слева. Это был чрезвычайно насмешливый двадцатишестилетний человек в пенсне с маленькими голыми толстыми стеклами… Он сидел, вытянув перед собой ноги в остроносых красных башмаках, и быстро писал. Окончив очередную заметку, он минуту думал, потом вписывал заголовок и довольно небрежно бросал листок заведующему отделом, который сидел напротив».

После недолгого проживания у Катаева, Ильф обосновался в общежитии типографии «Гудка» на улице Станкевича (ныне – Вознесенский переулок В.Б.). Обиталище было крохотным, а стены тонкими – из фанеры. Потому одни соседи были в курсе, чем занимаются и о чем говорят другие. Спустя несколько лет Ильф и Петров опишут этот «пенал» в романе «Двенадцать стульев» – в главе, где речь идет об общежитии имени Бертольда Шварца.

Между прочим, Ильф не сразу стал юмористом. Сначала он писал рассказы и очерки на патриотические темы. И, кстати, получалось неплохо. По командировке «Гудка» побывал в Средней Азии и опубликовал несколько материалов о поездке. Однако юморист, «сидевший» в Ильфе, все же взял верх…

Он был остроумен от природы, работа в «Гудке» отточила чувство юмора до совершенства. Его фельетоны сверкали, он стал звездой в газетном мире – рассказы и фельетоны Ильфа (порой он писал в одиночку) появлялись не только в газете железнодорожников, но и в журналах «Смехач» (приложение к «Гудку»), «Чудак», «Красный перец», «Крокодил». Подписывался Ильф по-разному: Иф., И. Фальберг, Иностранец Федоров, И.А. Псевдонимов. Иногда завершал текст инициалами И. или И.Ф.

Когда Ильф не писал, он читал. Или рылся в бесчисленных московских книжных развалах, выуживал оттуда редкие или странные издания. Например, однажды купил книжку о телеграфном коде царской армии. Зачем? Впрок – авось, пригодится.

Писатель Арон Эрлих вспоминал: «Справочники, мемуары министров, старые иллюстрированные журналы времен англо-бурской войны или Севастопольской кампании – все представлялось ему интересным, всюду он умел находить крупицы полезных сведений».

Ильф часто бродил по Москве – слушал, записывал. Называл себя зевакой: «Я хожу и смотрю». Домой непременно возвращался с добычей – увиденными забавными картинками, несуразными объявлениями, услышанными нелепыми фразами.

Но еще долго с материалом работал, шлифовал, как сам выражался, «смешную фразу надо лелеять, холить, ласково поглаживая по подлежащему».

«Записные книжки» Ильфа – сборник блестящих зарисовок и отточенных афоризмов. В них отражаются привычки людей, их характеры: «Больной моет ногу, чтоб пойти к врачу. Придя, он замечает, что вымыл не ту ногу». «В машинке нет "е". Его заменяют буквой "э". И получаются деловые бумаги с кавказским акцентом». «Скажи мне, что ты читаешь, и я скажу тебе, у кого ты украл эту книгу». «Композиторы уже ничего не делали, только писали друг на друга доносы на нотной бумаге».

Придуманные Ильфом фамилии бесподобны: Раздражевский, Артиллеридзе, Побасенков, Меерович-Данченко, Кегельбойм, Страусян, Пер-Лашезов, Несудимов! И даже внешность этих персонажей проглядывает. Они смешны, наивны, но, случается, нагловаты и хамоваты.

Биограф дуэта Лидия Яновская в книге «Почему вы пишете смешно?» предполагала, что не все, вошедшее в «Записные книжки», принадлежит Ильфу. Он не записывал чужих фраз и острот но «ведь Петров не был Ильфу чужим. Кто же станет всерьез доказывать, что нет среди этих записей реплик Петрова, нет общих находок, нет отшлифованных сообща выражений?».

О «Двенадцати стульях» и «Золотом теленке» сказано столько, что нет смысла повторяться. Известно, что Катаев подарил идею Ильфу и Петрову, и они виртуозно воплотили ее в жизнь.

А своего вдохновителя, «советского Дюма-отца», одарили золотым портсигаром. Много написано и о том, как дуэт сочинял, кто послужил прототипами героев.

В 1931 году Ильф и Петров получили письмо из Ленинграда от некоего Н.В. Богословского. Тот хотел переделать роман «12 стульев» в оперное либретто для Ленинградского, бывшего Михайловского театра. Да-да, это был будущий знаменитый композитор Никита Богословский, которому в то время было… 18 лет.

В апреле 1937 года они, как всегда работали дуэтом. Петров вспоминал: «Наша последняя работа – книга "Тоня". И последний фельетон, который так и остался недописанным. В тот вечер мы попрощались так, как прощались десять лет подряд:

– Значит, завтра в десять.

– Лучше в одиннадцать.

Но "завтра" он уже лежал».

После смерти друга Петров стал реже публиковаться. У него появился другой соавтор, но он все время вспоминал прежнего. Хотел написать книгу «об Ильфе, о его жизни и смерти, о том, как мы сочиняли вместе, путешествовали, встречались с людьми, о том, как за эти десять лет изменялась наша страна и как мы изменялись вместе с ней».

Но не успел – в 1942 году Петров погиб в авиакатастрофе…

Ильф и Петров не избежали репрессий. Но – парадокс! – они обрушились на них после… смерти. В постановлении секретариата Союза советских писателей от 15 ноября 1948 года говорилось, что выпуск двух романов писателей был «грубой политической ошибкой».

Позже на имя секретаря отдела пропаганды и агитации ЦК ВКП(б) Георгия Маленкова поступила докладная записка, в которой резко критиковался роман «Двенадцать стульев».Обращалось внимание на содержащиеся там «пошлые, антисоветские остроты». В частности, указывалось, что первомайская демонстрация изображена карикатурно, редакции советских газет представлены как сообщество «придурковатых работников». А рядового гражданина СССР авторы называют «розовощеким индивидуумом, обжорой, пьяницей и сластуном». И так далее.

Да и самим авторам, если бы они дожили до «разоблачения» их книг, досталось бы основательно. Могли даже и в места не столь отдаленные упечь. Ведь Ильф и Петров не только писали «по-антисоветски», но и наверняка думали не так, как тогда полагалось. А, может, и высказывались «опасно». Впрочем, и в книгах себе, что называется, позволяли.

Один из их героев, бывший присяжный поверенный Старохамский утверждал, что единственное место, где он может чувствовать себя свободным, это сумасшедший дом: «Что хочу, то и кричу. А попробуйте на улице!».

Про Ильфа и Петрова можно сказать, что это был тот самый редкий случай, когда люди ушли вовремя. Зато книги Ильфа и Петрова живы до сих пор. Это замечательное, веселое, искрящееся чтение и в наше не слишком простое время доставляет немало радости.


Специально для «Столетия»


Комментарии

Оставить комментарий
Оставьте ваш комментарий

Комментарий не добавлен.

Обработчик отклонил данные как некорректные, либо произошел программный сбой. Если вы уверены что вводимые данные корректны (например, не содержат вредоносных ссылок или программного кода) - обязательно сообщите об этом в редакцию по электронной почте, указав URL адрес данной страницы.

Спасибо!
Ваш комментарий отправлен.
Редакция оставляет за собой право не размещать комментарии оскорбительного характера.

Арсений
16.10.2022 12:17
Об этом незаурядном человеке сказано и написано очень много.
Тем не менее, автор нашел какие-то интересные штрихи в его биографии.
Спасибо за публикацию.

Эксклюзив
16.03.2023
Валерий Панов
В прошлом году в России ежедневно происходило до тысячи возгораний. Кто стоит за ними?
Фоторепортаж
20.03.2023
Подготовила Мария Максимова
В петербургском «Манеже» открылась выставка, посвященная 350-летию русского балета.


* Экстремистские и террористические организации, запрещенные в Российской Федерации: американская компания Meta и принадлежащие ей соцсети Instagram и Facebook, «Правый сектор», «Украинская повстанческая армия» (УПА), «Исламское государство» (ИГ, ИГИЛ), «Джабхат Фатх аш-Шам» (бывшая «Джабхат ан-Нусра», «Джебхат ан-Нусра»), Национал-Большевистская партия (НБП), «Аль-Каида», «УНА-УНСО», «ОУН», С14 (Сич, укр. Січ), «Талибан», «Меджлис крымско-татарского народа», «Свидетели Иеговы», «Мизантропик Дивижн», «Братство» Корчинского, «Артподготовка», «Тризуб им. Степана Бандеры», нацбатальон «Азов», «НСО», «Славянский союз», «Формат-18», «Хизб ут-Тахрир», «Фонд борьбы с коррупцией» (ФБК) – организация-иноагент, признанная экстремистской, запрещена в РФ и ликвидирована по решению суда; её основатель Алексей Навальный включён в перечень террористов и экстремистов и др..

*Организации и граждане, признанные Минюстом РФ иноагентами: Международное историко-просветительское, благотворительное и правозащитное общество «Мемориал», Аналитический центр Юрия Левады, фонд «В защиту прав заключённых», «Институт глобализации и социальных движений», «Благотворительный фонд охраны здоровья и защиты прав граждан», «Центр независимых социологических исследований», Голос Америки, Радио Свободная Европа/Радио Свобода, телеканал «Настоящее время», Кавказ.Реалии, Крым.Реалии, Сибирь.Реалии, правозащитник Лев Пономарёв, журналисты Людмила Савицкая и Сергей Маркелов, главред газеты «Псковская губерния» Денис Камалягин, художница-акционистка и фемактивистка Дарья Апахончич и др..