«Я трудился с упоением…»

Девять десятков лет для него тяжесть, но – вполне выносимая. Движения у юбиляра уверенные, размеренные, одет – стильно. Смотрит пристально, чуть насмешливо, словно вопрошает, видите, как можно выглядеть в мои преклонные годы. Таков мимолетный портрет писателя Валентина Викторовича Лаврова, автора множества исторических книг. 

В середине 90-х годов книги В.В., как зовут его за глаза близкие, буквально сметали с прилавков. Итальянская газета Corriere della Sera называла писателя «королем русского триллера». «Вечерняя Москва» писала об ажиотаже, который вызвал его очередной бестсселер: «По телепрограмме "Времечко" прошел потрясающий сюжет: километровая очередь стынет на морозе за автографами на детективе "Граф Соколов – гений сыска". К сожалению, многие ушли ни с чем – несколько тысяч экземпляров были моментально раскуплены…»

Прошли годы. Но его по-прежнему узнают на улице, просят автографы. Заодно интересуются жизнью писателя, взглядами на современный мир.

О творческих планах он отзывается уклончиво: «Может быть… Если здоровье позволит…» Планы существуют, но как говорится, человек предполагает, а Бог располагает.

Куда охотнее и чаще В.В. говорит о своих детях: трех дочерях и сыне. Они свет его души, он любит их безмерно. Они отвечают отцу тем же. Я видел свет в их глазах, когда они с ним разговаривали. Это красноречивее любых слов.

Он писал о непревзойденных сыщиках Иване Путилине и Аркадии Кошко, изворотливом провокаторе-революционере Евно Азефе, удивительной целительнице Джуне. Вверял читателям тайны русских государей и секреты большевистских правителей. Извлекал на свет уникальные случаи из жизни библиофилов, актеров, спортсменов. Вспоминал и свою жизнь – извилистую, полную крутых поворотов, но в целом, счастливую.

Рисовать характеры, живописать чувства, ворочать тяжелые камни слов – работа тяжкая, изнурительная. Благо у В.В. в придачу к таланту есть журналистское умение и спортивная закалка – в молодости он сотрудничал с «Вечерней Москвой» и «Трудом». Написал целую гору репортажей, фельетонов и прочих материалов.

В.В. успешно боксировал, многие соперники запомнили его точные и хлесткие удары. Стал тренером – весьма квалифицированным, вдумчивым. Его многочисленные ученики могут это подтвердить.

Его отец – Виктор Васильевич Лавров был известным и мастеровитым форвардом столичного «Локомотива». Вошел в футбольную историю, забив первый гол на чемпионатах Советского Союза. Сын пошел было по стопам отца, но с пути сбился – увлек ринг. И долго не отпускал... 

Имею честь знать В.В. много лет. Вроде все знаю о нем, обо всем переговорили. Но нередко разговор о вчерашнем или сегодняшнем, вдруг сворачивает в далекое прошлое. Писатель рассказывает очередную историю из жизни – как всегда с причудливыми зарисовками, занимательными ремарками. 

Все в его устных сюжетах ярко, зримо и даже порой дух захватывает. Такое впечатление, что смотришь старую кинохронику: то мчишься по Москве на автомобиле, то трясешься в трамвае. Или идешь пешком по московским улицам, но не современным, а давно канувшим в прошлое – Мясницкой, Земляному валу, Маросейке, Садовой-Черногрязской. Боже мой, а слова-то какие…

О Белокаменной он знает буквально все, исходил ее вдоль и поперек, сколько башмаков стер, любуясь, не счесть! И героев своих по тротуарам-мостовым столичным без устали водил. «Слушал» их разговоры, записывал и читателям передавал: читайте, любезные, внимайте, как народ жил-поживал!

Не только чинно-благородно, но и страстно, порывисто. Как и подобает в детективах. Они у В.В. особенные – исторические. Те, в которых оживает прошлое, поднимаются из гробов почившие и погибшие. И начинаются дела тайные и таинственные. Из затворенных домов едва струится свет: там готовятся заговоры, плетутся интриги, завязываются роковые связи. Кругом снуют шпионы, за ними охотятся полицейские агенты. Ядовитые нотки слышатся в словах, а сам яд растворяется в вине… 

Язык его книг – причудливый, напоенный духом старины. Шелестят страницы, читатели забывают обо всем, они во власти тревожного ожидания – уцелеют ли благородные и смелые герои, достигнут ли своей цели, получат ли по заслугам злодеи, убийцы и лихоимцы?.. 

Среди множества увлечений ВВ. – библиофильство. Но он не простой коллекционер, а истинный. Ему знакомы азарт погони за редкой книгой, счастье обладания ею. Мой добрый друг знает, каково брать в руки тома, которых касались руки великих людей, оставили на них свои автографы. Это восторг, праздник души!

Редкие книги В.В. начал собирать сызмальства. С тех пор, когда нашел на пыльном школьном чердаке металлический сундук. Отворил и обмер – под крышкой в пыли хранились старинные фолианты.

Стал их разбирать. Поглаживал, сдувал пыль. Пробегал глазами по строкам. Многого не понимал, но эта неизвестность неотвратимо влекла его...

Чтение – сначала эпизодическое, потом нарастающее и ставшее ненасытным, превратилось в увлечение всей жизни: «Сколько себя помню, всегда много читал ее Маршака, Чуковского, басни Крылова, «Красную Шапочку» издания Сытина, «Путешествие Гулливера», тома Джека Лондона, Майн Рида, изданные в начале ХХ века Сойкиным и прочее…

Пристрастился к Тургеневу, впечатлился Лесковым, в восторге был от Горького. Усаживался за чтение, предвкушая содержание, готовясь насладиться слогом, принять в дар мудрые мысли – от Пушкина, Герцена, Льва Толстого, Бунина.

Последнего В.В. вспоминает с пиететом. О нем он написал исторический роман «Холодная осень. Иван Бунин в эмиграции», имевший немалый успех. Автор признавался: «Я трудился с упоением, не жалея здоровья и сил, ежедневно по десять-двенадцать часов. И буквально влюбился в образ Бунина. Он предстал предо мной ярко, неотразимо. Словно я давно дружил с этим человеком, который глядел на меня голубыми, чуть усталыми умными глазами, с аристократичным абрисом продолговатого лица и мягкой, доброй складкой губ». 

Стоит заметить, что В.В. дебютировал литературе в пятьдесят с лишним лет. Поздно? Вовсе нет! В доказательство он приводит высказывание Бунина: «Писателем становиться надо лишь в зрелом возрасте, когда накоплен жизненный опыт и обретена некоторая мудрость». 

Бунин стал героем другого романа В.В. – «Катастрофа». Немало места в книге посвящено судьбам несчастных русских эмигрантов, жестоким вождям, погрузившим мир в кровавую бойню. «Катастрофа», как и «Холодная осень…», нашла тысячи почитателей.

Напоследок – монолог от умудренного жизнью юбиляра:

«Милые друзья, старости не следует бояться. Если не слишком сильно одолевают недуги и имеются кое-какие сбережения, то можно считать солидные годы, пусть не богатством, как в песне, но очень недурным временем – неторопливым, раздумчивым. Можно подвести итоги – только избавьте себя от слез и стенаний. Всем нам свойственно ошибаться и делать глупости. И потому всегда отыщутся те поступки, которых следует стыдиться. Но какой в том резон, если нет возможности их исправить… Не лучше ли возвращаться к чистым и светлым моментам жизни, которые греют душу и сердце? Вспоминать близких, которые в жизни были надеждой и опорой. И тех, кто любил вас и кем были любимы вы.

Впрочем, даже людям бывалым, пожилым, чья жизнь была богата на события, не стоит жить только прошлым. И в современном мире много интересного, влекущего. Да и чувства у многих еще не остыли. Как там у Тютчева?

«Как поздней осени порою
Бывают дни, бывает час,
Когда повеет вдруг весною
И что-то встрепенется в нас…»

С юбилеем, дорогой В.В.! Многие лета! 

Специально для «Столетия»

Фото Ивана Филимонова