«А счастье было так возможно…»

Фестиваль этот, инициированный театром «Геликон-опера», давно стал одной из визитных карточек Подмосковья. В разные годы серпуховичи слушали под открытым небом «Царскую невесту» Римского-Корсакова, «Алеко» Рахманинова, «Мазепу» Чайковского. В этом году более трех тысяч человек стали зрителями и участниками праздника, который «Геликон» подарил городу.

На импровизированной суперсцене у подножия Успенского монастыря на Соборной площади показали оперу Чайковского «Евгений Онегин»,причем зрительный зал раскинулся и на знаменитых холмах Серпухова. Геликоновский «Онегин» (премьера состоялась в 2015-м), воссозданный худруком Дмитрием Бертманом по исторической постановке Станиславского 1922 года, объехал весь мир. Фестиваль, организованный Министерством культуры Московской области, прошел при поддержке администрации Серпухова.

Зрителей приветствовали заместитель гендиректора-худрука «Геликон-оперы» Владимир Горохов, глава городского округа Серпухов Юлия Купецкая и благочинный церквей Серпуховского округа священник Игорь Чабан.

«Серпухов – город с великой историей и большими культурными традициями, – сказала Юлия Купецкая, – и мы благодарны «Геликон-опере», которая предоставляет возможность горожанам разных поколений насладиться русским оперным искусством. Отдельные слова благодарности благочинию, мы счастливы находиться в намоленном месте, которое духовно само по себе, и делает людей лучше».

Священник Игорь Чабан от имени участников праздника поблагодарил за фестиваль губернатора Андрея Воробьева, Министерство культуры Московской области,священноначалие Московской епархии. «Дай Бог, чтобы такие проекты, – сказал он, –воспитывали подрастающую молодежь, освящали культурой наше Отечество, чтобы граждане наши знали классиков и традиции церковной жизни».

То, что опера «Евгений Онегин» Чайковского, написанная на сюжет пушкинского «романа в стихах», – хит мировой оперной сцены,кажется сейчас само собой разумеющимся, но первоначально мысль об этом предложении показалась композитору «дикой». Однако, обедая в одиночестве, как сообщает композитор в письме брату, он вдруг «задумался», «увлекся», к концу обеда «решился» и «побежал отыскивать Пушкина». «Перечёл с восторгом», и результатом бессонной ночи был «сценариум прелестной оперы с текстом Пушкина».

Перечитывая роман, Чайковский с особой остротой осознал, что Пушкин создал роман в стихах подобно поэме Байрона «Дон Жуан». Сюжет его прост и хорошо известен: в центре – любовная история, а каждая из глав целостна и самостоятельна. Особенности российской жизни первой четверти XIX века разработаны с непревзойдённым мастерством. Очевидно, что именно широта охваченных тем, детализация быта, многосюжетность и глубина описания характеров позволили Белинскому назвать роман «энциклопедией русской жизни и, в высшей степени, народным произведением». Из романа, как из энциклопедии, можно всё узнать об эпохе: как одевались, и что было в моде, что ценили больше всего, какими интересами жили. Пушкин ясно показал крепостную деревню, барскую Москву, светский Санкт-Петербург. Правдиво изобразил среду, в которой живут Татьяна Ларина и Евгений Онегин, воспроизвёл атмосферу дворянских салонов, в которых прошла молодость Онегина.

Чайковский справился с приспособлением «несценичного» пушкинского сюжета к оперному жанру и заранее писал критикам: «Хорошо знаю, что сценических эффектов и движения будет мало, но общая поэтичность, человечность, простота сюжета в соединении с гениальным текстом заменяют с лихвой все недостатки.

Пусть опера моя будет несценична, пусть в ней мало действия! Но я влюблен в образ Татьяны, я очарован стихами Пушкина и пишу на них музыку, потому что меня на это непреодолимо тянет.

Я совершенно погружен в сочинение оперы».

Мне кажется, все эти треволнения с написанием оперы в полной мере отразились в клавире, а геликоновцы наполнили оперу о страстях человеческих молодыми живыми чувствами.

Восприятие оперы, исполняемой на открытом воздухе, особенно если это «Евгений Онегин», в которой звучание каждой арии и каждой строки текста отзывается в зрителях чем-то личным, трудно с чем-либо сравнить. «Я пью волшебный яд желаний…», «заветный вензель «Е» да «О», «энциклопедия русской жизни», «замена счастию», «другому отдана…», «везде, везде он предо мной…», «О, жалкий жребий мой!..»– удивительно, но на этом выездном спектакле геликоновцев, который начался, когда стало темнеть, воздух посвежел и зажглись фонари, думалось обо всем этом вперемешку. И о литературоведении, и о том, как впервые были услышаны имена Онегина и Татьяны, а потом музыка, их олицетворяющая, как заучивались наизусть главы и как по образам этим вдруг почему-то ты начинал сверять свою жизнь… «А счастье было так возможно…».

Действие в опере геликоновцев разворачивалось на фоне знаменитых белых колонн и ампирного фасада ларинской усадьбы, которые были восстановлены Станиславским по фотографиям и архивным материалам.

Напряжение в сюжете нарастало в параллель с тем, как все заметнее вечерело, и воздух густел и синел. Именно в этой атмосфере прошел спектакль в Серпухове.

В главных партиях выступили: Ольга Щеглова (Татьяна) и Максим Перебейнос (Онегин), Александра Ковалевич (Ольга) и Сергей Абабкин (Ленский). Зрителей впечатлила сцена дуэли, закончившаяся раскаянием Онегина, а также сцена заключительного объяснения Татьяны с Онегиным. Обаятельный образ Няни создала заслуженная артистка России Лариса Костюк. Геликоновский хор, как всегда, удивлял молодой энергией: в спектакле хороши массовые сцены – приезд гостей к Лариным, именины Татьяны и бал у Греминых. В спектакле также участвовали: Инна Звеняцкая (Ларина), Александр Киселев (Гремин), Дмитрий Пономарев (Трике), Сергей Топтыгин (Зарецкий), Дмитрий Коротков (Ротный), Евгений Ксёнда (Гильо), Алексей Елизаров (испанский посол). Зрители вдохновенно аплодировали оркестру под управлением маэстро Филиппа Селиванова. Вела спектакль Екатерина Облезова.

***

О том, как же сюжет романа похож на жизнь, говорили мы с соседкой-зрительницей, которая помогла мне составить портрет серпуховичей, любителей оперы. Татьяна Чекунина живет в Серпухове с 1971 года, приехала по распределению после Московского станкоинструментального института, работала на Серпуховском опытно-инструментальном заводе.

– Татьяна Алексеевна, как расцениваете идею фестиваля «Русская опера у стен монастыря»?

– Прекрасная идея. Как только увидела афишу, решила – непременно пойду, это же Пушкин, Чайковский!.. В Москве, где училась пять лет, так и не смогла попасть в Большой театр на «Онегина».

– Существует мнение, что опера – жанр не для простой публики, а для подготовленной…

– Не понимаю такого деления, считаю, если у человека есть желание послушать оперу, он уже не «простая публика». В России в каждой деревне пели, и очень хорошо пели. Подростком я ездила в деревню Роговатую под Старым Осколом в Белгородской области. Там было правило:женщины по вечерам, человек по пять-семь, собирались у кого-нибудь дома и пели на несколько голосов без сопровождения.Избы были самые простые, с земляными полами, как описано у наших классиков. Женщины пели и с детства приучали к пению детей. Не гоняли их, не шугали, и дети слушали, как они поют. Общее впечатление было колоссальное, пели они на разные голоса, знали, с кем можно на два голоса, с кем – на три.

– Связано ли что-нибудь в вашей жизни с «Евгением Онегиным»?

– Ну а как же –я же Татьяна… И ещё – вы не поверите, но у меня в детстве была кличка – Пушкин, потому что я много читала, и до сих пор читаю. «Онегина» читала всего пару раз, но сейчас, после спектакля,обязательно перечитаю, у меня Пушкин весь есть.

– Как вы считаете, что такое – быть русским по душе и по отношению к жизни?

– Жить по правилу: никого не обижай,но и себя в обиду не давай.

– По-вашему, как народу живется во времена пандемии?

– За всех не скажу, а моя жизнь никак не изменилась, единственное: не ездим никуда, из дома нечасто выходим. Хотя не так давно я была в городском театре. Приезжают все-таки гастролёры, с кем-то удается договориться.

– В какой семье вы выросли?

– Мама моя родилась в 1910 году, во времена проведения Столыпинской аграрной реформы. Ее родители,выкупив где-то землю, уехали, а дочь оставили бабушке по материнской линии. И – пропали, неизвестно, что с ними случилось. Маму воспитывали бабушка с дядькой, а замуж она вышла за потомка дворян Шеиных в село Романовка на границе Саратовской и Тамбовской губерний.Это было очень большое село, одна из вотчин Романовых, там не было крепостного права. Но муж ее умер во время голода… Потом мама второй раз выходила замуж. У нее было восемь детей. Двое умерли во время войны, двое – после, так что жизнь у нее была не сладкая, но как-то выживали и в те времена.

– Почему русские люди, несмотря на все трагедии XX века, не теряют оптимизма, как вы считаете?

– Дело в генах, в русском восприятии мира. Запад никогда не поймет русских, потому что мы другие, а они избалованные и очень меркантильные.

– Откуда вы знаете, вы же не жили среди них?

– Вы забыли, я много читаю, а в книгах об этом пишут... А из Пушкина в молодости я многое знала наизусть. И первую главу из «Онегина» –«Мой дядя самых честных правил…»– знала.Хорошие были времена.

Путешествие «Евгения Онегина» по городам Подмосковья продолжилось: 28 августа геликоновцы побывали в Дмитрове, а 29-го – в Сергиевом Посаде.