Станет ли юань «долларом»?

Валюта КНР признана мировой.

Комментирует шеф-редактор информационного агентства «Финансовый контроль – новости» Алексей Подымов:

– Начиная с октября 2016 года юани будут составлять почти 11 процентов резервов Международного валютного фонда. Такое «отложенное» решение принял совет управляющих МВФ. Этот факт стал лишь признанием очевидного: на сегодня китайская валюта соответствует двум основным критериям - доле в мировом экспорте и степени использования в финансовых операциях. Именно по второму показателю МВФ обычно оценивает, насколько широко валюта применяется за пределами страны, какие объемы ценных бумаг номинированы в этой валюте, а также в каких объемах юань и бумаги в юанях торгуются на ведущих биржах.

Однако неторопливость фонда смущает. В условиях нынешней мировой нестабильности подкрепить доллар и евро юанем – что называется, самое время. Китайский юань уже и теперь де-факто является свободно конвертируемой валютой, хотя полную либерализацию юаня Народный банк КНР откладывает до 2020 года.

Но главное, что отныне практически любые ограничения по использованию юаня – это сугубо внутреннее дело самой Поднебесной. Ждать 2016 года Банку Китая не придется. Нет, речь вовсе не идет о том, что юань будет также навязываться всем и каждому по примеру доллара. Любая другая страна вправе сама решать, когда включить китайскую валюту в свои резервы, и какой будет его доля.

Российский Центробанк включил юань в свои резервы во второй декаде ноября. Впрочем, реально оперировать с юанями российский регулятор пока не разрешил (то ли возможности нет, то ли объемы не позволяют) и, судя по всему, доля этой валюты в российских резервах еще долго будет носить декоративный характер.

Включение почти конвертируемого юаня в резервы стимулирует приток инвестиций и, собственно, в юанях, и в других валютах. Будущая доля юаня в резервах МВФ – 10,92 процента, что выше долей британского фунта стерлингов – 8,09 и японской иены – 8,33 процента. У доллара и евро показатели пока значительно выше – 42 и 31 процент.

Считается, что чем выше доля той или иной валюты в мировом обороте, а также в мировых резервах, тем ниже должен быть риск, связанный с операциями в такой валюте. Хотя опыт последних кризисов и с долларом, и с евро не слишком подтверждает такой тезис.

Для того чтобы юань соответствовал требованиям МВФ, китайский Центробанк провел реформы по либерализации финансового сектора. Так, было решено ослабить жесткий контроль за курсом юаня, что, вместо одобрения из Вашингтона, вызвало неприкрытое раздражение. Банк приоткрыл и доступ к китайскому рынку облигаций, разрешил операции в некоторых международных платежных системах – хотя тут свою роль сыграла и Олимпиада в Пекине, нельзя же было мешать туристам.

Солидную часть своих резервов, помимо США, держат в юанях сразу несколько стран – в основном, азиатские торговые партнеры КНР и Австралия. Но пока в целом по миру доля юаня в международных резервах невелика – чуть более 1 процента, хотя Китай очень агрессивно кредитует другие страны. Вообще, пока мало кто ожидает какого-то существенного роста спроса на активы в юанях. Но это – только в краткосрочной перспективе, уже в октябре 2016 года многое может измениться, а уж к 2020 году, когда юань станет окончательно конвертируемым, его доля в мировых резервах может увеличиться примерно до 5-6.

Международный валютный фонд – это, по определению, что-то вроде антикризисного банка. Российские резервные фонды – это почти калька с МВФ, только средства в них разложены иначе, с учетом трагического опыта вложений в американские ипотечные ценные бумаги. Мы еще не забыли, кто такие Федеральная национальная ипотечная ассоциация «Фанни Мэй» и Федеральная корпорация ипотечного кредитования «Фредди Мак». Отнюдь не частные лавочки, а вполне себе, почти на 80 процентов, государственные инвестиционные фонды, которые вкладывали свои деньги в строительную отрасль США. Под ипотечное кредитование, на которое в Штатах, как на иглу, подсаживают практически любого, кто получает работу со сколь-нибудь приличной зарплатой или хотя бы вид на жительство с пристойным пособием. А дешевого жилья в США всегда хватало, даже с избытком.

В общем, пирамида была та еще. И если Россия вложилась в нее только на 20 миллиардов долларов, то Китай – на 500. Хотя никакого скандала это в Поднебесной не вызвало, дело ограничилось несколькими увольнениями и… сменой курса. После страшного облома с «Ф и Ф» у руководителей главного банка Китая сомнений уже не оставалось: на мировые резервы надо влиять самим. Влиять реально, то есть собственными финансовыми ресурсами. В принципе, ко времени кризиса 2008-2009 годов Поднебесная по части финансовых резервов уже вышла на первые роли в Юго-Восточной Азии. Но, как оказалось, от потрясений мирового масштаба это Китай не уберегло.

Интересно, что идея превратить юань в региональную резервную валюту, можно сказать, витала в воздухе еще с 90-х годов прошлого века, хотя тогда многим в Китае это казалось делом некоего отдаленного будущего. Однако к руководству Народным банком Китая настоящие профессионалы пришли даже раньше, чем к руководству страной. Что и стало одним из слагаемых, позволивших реализовать китайское экономическое чудо.