Европу ждут перемены?

6 мая во Франции выбирали президента, а в Греции – новый парламент.

Комментирует директор Института глобализации и социальных движений Борис Кагарлицкий:

- Для Евросоюза день 6 мая 2012 года, скорее всего, окажется историческим. И не только потому, что французы выбрали себе президента-социалиста Франсуа Олланда, второй раз за историю Пятой республики, провалив действующего президента Николя Саркози. Но и потому, что в то же самое воскресенье, греки, избрав свой новый парламент, опрокинули политическую систему, существовавшую на протяжении десятков лет.

Значение французских выборов по-настоящему становится понятно именно в контексте выборов греческих. Это было прекрасно осознано биржевыми дельцами, которые отреагировали на решение избирателей снижением котировок. Вслед за акциями стала дешеветь нефть, а российские биржи двинулись вниз вместе с западными. Смысл произошедшего сводится к тому, что население европейских стран больше не позволит грабить себя ради «поддержки бизнеса», а политиков, ответственных за проведение подобного курса, начинают наказывать. Спекулянты понимают, что дармовых денег, которые они ещё недавно получали за казенный счет в любой стране Европы, скоро не будет. Приходится распродавать активы и выходить из игры, пока все не рухнуло окончательно.

Радикализм избирателей, конечно, пропорционален глубине кризиса. Если французы только провалили действующего президента - что, впрочем, тоже случается редко - то греки отправили в нокаут одновременно обе ведущие партии. А ведь именно чередование власти между этими двумя партиями является гарантией того, что политика останется неизменной.

«Политические качели», позволяющие консерваторам и социал-либералам, сменяя друг друга проводить общую политику, были эффективным механизмом защиты власти элит. Правда, работала эта система год от году все хуже, и отсутствие разногласий между партиями становилось все более очевидным. Публика постепенно догадывалась, что ее дурят. Под конец в Греции пришлось составить двухпартийное правительство, где и консерваторы, и социал-либералы уже открыто объединились для выполнения указаний Международного валютного фонда и чиновников Европейского Центрального Банка.

На досрочных выборах 6 мая греки ответили тем, что разом провалили обе ведущие партии, которые суммарно набрали чуть более трети голосов. Не помогло даже то, что по греческой конституции партия, занявшая первое место, получает в парламенте 50 дополнительных мандатов. Консервативной «Новой демократии» не хватило депутатов, чтобы сформировать правительство - не только самостоятельно, но и при поддержке «социалистов» из партии ПАСОК.

Неожиданным победителем стала занявшее второе место коалиция СИРИЗА, объединяющая леворадикальные организации. Сильные позиции сохранила и компартия. Так что технически возникает перспектива формирования – впервые в греческой истории – левого правительства. Иной вопрос, насколько оно будет устойчивым. СИРИЗА, которая вчера еще была небольшой организацией, мобилизовавшей людей на уличные протесты, далеко не едина, у нее нет сплоченной группы экспертов и политиков, способных составить костяк сильного кабинета. Отношения леворадикалов и коммунистов очень непростые, поскольку основой коалиции СИРИЗА является партия Синапсизмос, которую создали некогда активисты, исключенные из компартии. На протяжении последующих лет отношения между ними и коммунистами традиционного толка лучше не стали. Уровень сектантства среди греческих левых просто зашкаливает, люди не только не проявляют солидарности, но часть из них даже не хочет знать о мероприятиях «конкурентов». Сейчас необходимость формирования общего правительства, вероятно, принудит к тому, чтобы попытаться преодолеть эту культуру – новая ситуация столь драматична, что привычные разборки и взаимные претензии просто выглядят на таком фоне смешными и нелепыми. Но все же наиболее вероятным прогнозом является не установление в Афинах левого правительства, а скорее – затяжной правительственный и парламентский кризис, который завершится новыми выборами. Другое дело, что по итогам этих выборов левые усилятся, скорее всего, еще больше. И тогда уже всерьез станет возможным левое правительство.

Другими победителями на выборах 6 мая стали ультраправые из партии «Золотой рассвет». На фоне успеха левых их 7 процентов выглядят довольно скромно, но все же резко сокращают потенциальное левое большинство в парламенте. В то же время, для греческой буржуазии это не слишком большое утешение – правые националисты являются такими же решительными противниками политики европейских институтов, как и левые радикалы. Собственно, потому многие греки и отдали свои голоса «Золотому рассвету».

Греческое общество четко и однозначно сказало «нет» политике приватизации и жесткой экономии, отвергнув план «стабилизации», согласованный с властями Евросоюза. И это было бы важным, но все же внутренним греческим делом, если бы не итоги французского голосования.

Франсуа Олланд обещал своим избирателям отказаться от пакта финансовой стабильности, который навязал малым странам Европы его предшественник Николя Саркози вместе с Ангелой Меркель. Сделали они это с помощью грубого давления, шантажируя более слабые европейские государства, выкручивая руки их правительствам. Как показал итог выборов в Греции, это больше не проходит. И самого Николя Саркози в Елисейском дворце уже нет. Ангела Меркель потеряла своего главного и наиболее агрессивного союзника.

Можно было бы ожидать, что Франсуа Олланд после победы на выборах первым делом будет искать повода отказаться от своих предвыборных обещаний. Но после греческого голосования сделать это ему будет труднее. Так что, хочешь – не хочешь, а отвечать за свои слова придется.

Совершенно очевидно, что в сложившихся обстоятельствах неолиберальный пакт о стабильности мертв. У правящих кругов Западной Европы есть еще некоторое время и некоторые ресурсы для маневра, чтобы тянуть время и запутывать ситуацию. И нет сомнений: в ход будут пущены все средства для того, чтобы не допустить изменения курса. Беда в том, что средств этих в распоряжении элит уже почти не осталось.

Для неолиберализма в Европе наступает момент истины. Было бы наивно принимать колебания Франсуа Олланда и греческую нестабильность за начало нового курса. Но старый курс уже явно провалился, и продолжать его не удастся. Разумеется, новый президент Франции будет использовать оппозицию со стороны либеральных правых для того, чтобы оправдать свое бездействие и неэффективность. Но и тут его шансы невелики. Партия Николя Саркози находится в глубочайшем кризисе, который после поражения на выборах лишь усилится – начинается борьба за освободившееся место лидера. А силу справа от социалистов набирает Национальный фронт Марин Ле Пен, который склоняется как раз к традиционным голлистским ценностям. Иными словами, оппозицию социал-либералам по социальным и экономическим вопросам сторонники НФ составят скорее слева, чем справа, ведь они тоже резко выступают против диктата европейских финансовых институтов и клеймят Франсуа Олланда как ставленника транснационального банковского капитала.

Возникает уникальная ситуация: давление на нового президента Франции «справа» толкает его ровно в ту же сторону, что и давление «слева». На первый взгляд, это может интерпретироваться как доказательство того, что старые понятия «левый» и «правый» вообще себя исчерпали. Но, приглядевшись, легко замечаешь, что исчерпали себя не политические концепции, а та практика, при которой подмена понятий, пустое жонглирование ими и безответственная демагогия заменяли ответственную и принципиальную политику. Исчерпан, в первую очередь, неолиберальный консенсус, объединявших так называемых «левых» с правыми на основе вполне последовательной праволиберальной политики, сформулированной банковским капиталом.

Европа вступает в полосу левого дрейфа. На радикальный поворот никто не решается, но корабль европейской политики начинает стихийно сносить влево. Как далеко зайдет эта тенденция, насколько и как быстро сознательные политические действия сменят этот стихийный дрейф – зависит от самих европейцев, от их готовности наращивать борьбу за свои права.