Столетие
ПОИСК НА САЙТЕ
28 марта 2024
Владимир Дергачев: «В России нерешённые проблемы нивелируются новыми»

Владимир Дергачев: «В России нерешённые проблемы нивелируются новыми»

Беседа с вице-президентом Фонда «Арабо-Евроазиатское Содружество».
05.02.2009
Владимир Дергачев: «В России нерешённые проблемы нивелируются новыми»

Ведущие экономисты страны продолжают размышлять об истоках и возможных путях выхода из мирового финансового кризиса.  

- Как Вы считаете, Владимир Борисович, можно было как-то предвидеть приближение масштабного экономического кризиса, с которым столкнулась сегодня не только наша страна, но и вся мировая экономика? 

- Конечно, и не только «можно». Все признаки приближающейся рецессии были налицо ещё три года назад. Тогда вeдущие ежедневные издания США, такие как «Wall Street Journal», «Financial Times», в выпусках от 28 декабря 2005 года сообщили о впервые обозначившей себя так называемой «инверсии» уровней доходности краткосрочных и долгосрочных казначейских облигаций США. Тот факт, что доходность двухлетних облигаций на 1 базисный пункт превысила уровень доходности бумаг с 10-летним сроком погашения, предвещала, по мнению американских аналитиков, грядущий в ближайшие годы спад деловой активности. Однако страсти поспешил успокоить «гуру» американской финансовой системы Алан Гринспен, возглавлявший американский аналог нашего Центробанка. Смысл высказываний главы Федеральной Резервной Системы сводился к следующему: «инверсия» произошла на низких уровнях торгов и имела технический характер, так что особых поводов для беспокойства нет.  

Интересно следующее: буквально через день, 30 декабря того же года Минэкономразвития РФ опубликовал свой долгосрочный прогноз социально-экономического развития России. Процитируем: «Сохранение нынешней модели развития может закончиться экономическим крахом в 2009-2011 годах. Именно в этот период Россия столкнётся с ограничениями, вызванными низким уровнем конкурентоспособности экономики. Одновременно произойдёт отказ от мер, направленных на защиту внутреннего рынка, что составляет часть переходного периода для вступления России в ВТО. Более того, складывающиеся на мировых рынках условия могут существенно ухудшиться». В прогнозе отмечалось, что если Россия не преодолеет свою зависимость от углеводородов, экономический рост застопорится, что будет сопровождаться серьёзными социальными проблемами.  

- То есть, негативные тенденции просматривались в то время и у нас?  

- Дело в том, что на тот момент (и в значительной мере сегодня) экономика США остаётся крупнейшим мировым потребителем, и от уровня предъявляемого спроса (как на потребительском рынке, так и на рынке инвестиционных товаров) зависят практически все страны мира, что и является реальным воплощением на практике так называемого эффекта глобализации. То есть мы имеем дело с единой мировой экономической системой, если хотите – экономическим организмом, где всё взаимосвязано, и сбой в одном месте, одной его составляющей ведёт к сбою по всем направлениям. Относиться к этому можно по-разному, но данный факт – истина объективного характера, с которой пока мы вынуждены считаться.  

Наверное, уместно задаться вопросом – насколько можно было смягчить негативные последствия глобализации, как надо было реагировать на эти явления. Ладно, мы традиционно скептически относимся к прогнозам учёных всех мастей. Но вот в США начинается так называеый кризис «саб-прайм», другими словами – крах рынка ипотечного кредита. Уже ясно, что «процесс пошёл», флагман мировой экономики начинает тонуть со всеми неизбежными последствиями планетарного масштаба. Между тем российские чиновники всех уровней продолжают излучать оптимизм, пускаясь в рассуждения о серьёзных достижениях нашей экономики, толкуя о «запасе прочности», базирующемся на накопленных резервах, правильных решениях, принятых в течение предшествующего десятилетия, незыблемости рубля и т.д. Но это – позиция страуса. Ведь даже когда кризис был в разгаре, правительство предпочло не замечать этих явлений, приняв бюджет на этот год с его нереальными показателями. А теперь уже ведётся речь о необходимости его пересмотра, о фактическом секвестре его расходной части, урезаемой вдвое, о прогнозируемом оттоке капитала в размере 100 млрд. долл. в 2009 году.  

Потрясает даже не неумение (или нежелание) представителей экономического блока прислушиваться к прогнозам и мнениям специалистов. Интересно другое, во многом парадоксальное явление, свойственное нашей стране: нерешённость проблем предыдущего периода нивелируется вновь возникающими проблемами, и ситуация в итоге благополучно сама собой «разруливается».  

- Что конкретно Вы имеете в виду, какие проблемы не были решены и каким образом одна ошибка «покрыла» другую?  

- Да очень просто: ну не делалось крупномасштабных инвестиций в разведку новых месторождений углеводородов – и хорошо. Как бы теперь окупались эти вложения при нынешнем-то уровне цен на нефть?  

Не строилось новых дорог (про «пробки» в крупных городах даже не говорю) при колоссальном росте автопарка – и ладно, теперь условия автокредитов стали настолько запредельными, что мало кто согласится на установленные банками в кризисных условиях процентные ставки (рост – почти двукратный). Добавим к этому решение о введении повышенных таможенных пошлин на ввоз иномарок – и скоро почувствуем, насколько облегчается нагрузка на наши дороги.  

Думается, проблемы защиты окружающей среды удастся решить с неменьшим успехом - благо имеем опыт 90-х, когда закрытие промышленных предприятий имело исключительный экологический эффект. 

Да и остальные намерения так и остались пустой декларацией. Вернёмся к упомянутому прогнозу Минэкономразвития – этот прогноз не оправдался только в одном: вместо приближения к ВТО, Россия, по всему, решила отдалиться от этой организации как можно более решительно. Кроме соответствующих заявлений политического характера в реальной экономике сегодня сделано, похоже, всё для защиты неэффективного отечественного производителя, и прежде всего – для поддержки нашего славного автопрома (в антитезу решениям о максимальной открытости национальных экономик, принятом на прошлогоднем антикризисном саммите в Вашингтоне).  

- Как бы Вы охарактеризовали пройденный путь, предшествовавший кризису? Многие его считают довольно-таки успешным.  

- Вначале вспомним несколько тезисов, выдвигавшихся на протяжении прошлых лет десяти. Будут созданы новые точки роста, заявлял бывший министр экономического развития Герман Греф, важнейшей из которых станет пресловутая автомобильная промышленность. Ликвидируются административные барьеры, обеспечиваются благоприятные условия для формирования среднего и малого предпринимательства – основы среднего класса, будущего России. Об акцентировавшейся в начале 90-х годов ключевой роли иностранных инвестиций, монетаристских экзерсисах Е. Гайдара и т.д. лучше вообще не вспоминать, как и о звучавших в начале нынешнего столетия заявлениях о том, что скоро «рубль будет стоять в котировках всех обменников стран Западной Европы».  

Кстати, политика валютного курса рубля в этот период представляет особый интерес. Резкий обвал российской валюты после августа 1998 года оказался на руку экспортоориентированным отраслям экономики, резко увеличившим свои доходы, что в немалой степени способствовало выходу России из предыдущего кризиса. Последовавший рост мировых цен на нефть только стимулировал активность нефтегазового сектора и увеличение золотовалютных резервов (особенно начиная с 2000 года), поэтому очевидно было стремление российских монетарных властей максимально использовать девальвационный эффект даже в тот период, когда естественным было бы укрепление рубля. Уже в 2002 году ЦБ был вынужден производить рублёвые интервенции с целью недопущения чрезмерного укрепления национальной валюты: произведённые расчёты показывают, что валютный курс рубля был вдвое ниже монетарного курса. Это свидетельствовало о политико-экономической подоплёке действий Центрального Банка, конец которым был положен только в апреле 2004 года. Эта ситуация говорит в пользу того, что российская экономика, выступая наследницей экономики СССР, по-прежнему развивалась за счёт сырьевых отраслей, причём данное положение сохранялось на протяжении всего «периода реформ». А уж сколько было изведено чернил и сказано в самых ярких выражениях о необходимости преодоления зависимости от поставок за рубеж энергоносителей и диверсификации экспорта с повышением в нём «доли продукции с высокой степенью добавленной стоимости», даже и вспоминать не хочется.  

Объективно ситуация могла измениться, когда с укреплением рубля начали формироваться новые условия, благоприятные для тех отраслей промышленности, которые ориентированы на внутренний рынок, или другими словами – давался толчок процессу импортозамещения. Это касается, прежде всего, лёгкой промышленности, пищевой, машиностроительной отрасли. Если строго следовать экономическим канонам, процесс должен сопровождаться падением инфляции (это касается как потребительского рынка, так и цен производителей), расширением предложения и спроса, ростом объёмов производства в целом. Но только не в России. Метания наших властей, так и не обозначивших какой-либо чётко-выраженной стратегии роста, привели к продолжавшемуся росту инфляции, увеличению затрат на выпуск единицы продукции, и главное – неравномерности экономического развития различных отраслей. Так, если стройиндустрия демонстрировала стабильные темпы развития, в лёгкой промышленности в отдельные годы фиксировались убытки при отрицательных темпах роста, а в пищевой стабильно росли издержки производства. Не отставала и инфляция. Возьмём, для примера, год 2003: если рубль укрепился в номинальном выражении на 7,33%, то инфляция на потребительском рынке выросла на 12%.  

Между тем, положительный эффект укрепления национальной валюты проявляется только в том случае, когда он сопровождается снижением внутренних издержек – ситуация, невозможная в условиях постоянно увеличивавшихся тарифов (а иными словами – аппетитов) наших «естественных монополий.  

Благоприятная ситуация складывалась в сфере капиталообразования – с 2003 г. темпы прироста валовых вложений в основной капитал выросли до уровня в 12%. Рост продолжался вплоть до 2007 г. Только в 2008 году было отмечено их снижение более, чем в два раза – до 9% против 20,8% в предыдущем году. К сожалению, затянутость периода «капиталоотодачи» (назовём его так) не дала возможности вовремя ввести в строй новые производственные мощности, модернизировать производство, заменить устаревшее оборудование. Как это сделать сейчас, особенно в условиях грядущего бюджетного дефицита и неоправданных затрат (на содержание той же гигантской армии чиновников или проведение Олимпиады в Сочи) –трудно представить. Так что весь прошедший период – это время метаний и неопределённости, отсутствия чётко выраженной политики, которое я бы назвал «вторым периодом хаоса» вслед за потерянным десятилетием 90-х.  

- То есть, хотите сказать, что политические интересы в действиях наших властей порой берут верх над экономической составляющей?  

- Я считаю, что необходим разумный баланс во всех аспектах деятельности наших государственных органов, и тогда мы не будем сталкиваться с теми проблемами, которые наблюдали и продолжаем наблюдать сегодня. Важнейший вопрос - обеспечение прозрачности хозяйственной деятельности субъектов и единообразие (в противовес селективности) законоприменительной практики, что позволило бы сохранить инвестиционный имидж страны. Обеспокоенность вызывает и то, что ЦБ так и не определился (ни тогда, ни сейчас) - как поступить в конечном итоге с рублём.  

Вообще говоря, складывается впечатление, что мы периодически раскладываем перед собой грабли (причём одни и те же) с тем, чтобы потом с удовлетворением мазохистов пройтись по ним напоказ перед всем миром.  

- А что бы Вы могли сказать о нынешней ситуации в России, есть ли пути выхода из кризиса «без оглядки» на экономику стран Запада и США?  

- Вряд ли можно выйти из нынешней ситуации, не оглядываясь на соседей. Ведь как бы мы не возражали против негативных аспектов глобализации, это понятие отражает тенденции, от которых нам уйти не удастся. Другое дело – в какой степени мы будем «оглядываться» и на кого смотреть в первую очередь. Реалии сегодняшнего дня таковы, что можно и нужно говорить и о «зоне юаня», формирующейся в странах Юго-Восточной Азии, и о новом экономическом блоке БРИК (Бразилия, Россия, Индия и Китай), и о ЕврАзЭС, и о так и не появившемся полнокровном Союзе с Белоруссией, и об отходящих, как мне кажется, на второй план, странах СНГ. Взаимодействие с этими группами государств может дать гораздо больший эффект, а главное – он бы не был обременён политической подоплёкой, рассуждениями о регионализме, многополярности и многим другим. Нам сегодня как никогда важен быстрый положительный результат. Ведь американская экономика хотя и является крупнейшим потребителем в мире, уже давно утратила позиции крупнейшего производителя. А потому и ориентация на американские фондовые индексы и данные по рынку труда в США, на темпы прироста ВВП, количество поданных новыми безработными на биржи труда Америки заявок – уже анахронизм, на который мировые биржи реагируют скорее по инерции. Кстати, мысль о том, что американская экономика уже не является законодателем мод в мировой экономической системе, прозвучала во многих выступлениях (включая высших российских должностных лиц) и на последнем экономическом форуме в Давосе, что абсолютно справедливо.  

Принимаемые сегодня решения должны носить на просто характер политических деклараций, а иметь хорошую экономическую подоплёку, что и позволит нам активнее противодействовать негативным мировым тенденциям и эффективно решать свои собственные проблемы. 

Беседу вела Дарья Муравина 

Специально для Столетия


Эксклюзив
28.03.2024
Владимир Малышев
Книга митрополита Тихона (Шевкунова) о российской катастрофе февраля 1917 года
Фоторепортаж
26.03.2024
Подготовила Мария Максимова
В Доме Российского исторического общества проходит выставка, посвященная истории ордена Святого Георгия


* Экстремистские и террористические организации, запрещенные в Российской Федерации: американская компания Meta и принадлежащие ей соцсети Instagram и Facebook, «Правый сектор», «Украинская повстанческая армия» (УПА), «Исламское государство» (ИГ, ИГИЛ), «Джабхат Фатх аш-Шам» (бывшая «Джабхат ан-Нусра», «Джебхат ан-Нусра»), Национал-Большевистская партия (НБП), «Аль-Каида», «УНА-УНСО», «ОУН», С14 (Сич, укр. Січ), «Талибан», «Меджлис крымско-татарского народа», «Свидетели Иеговы», «Мизантропик Дивижн», «Братство» Корчинского, «Артподготовка», «Тризуб им. Степана Бандеры», нацбатальон «Азов», «НСО», «Славянский союз», «Формат-18», «Хизб ут-Тахрир», «Фонд борьбы с коррупцией» (ФБК) – организация-иноагент, признанная экстремистской, запрещена в РФ и ликвидирована по решению суда; её основатель Алексей Навальный включён в перечень террористов и экстремистов и др..

*Организации и граждане, признанные Минюстом РФ иноагентами: Международное историко-просветительское, благотворительное и правозащитное общество «Мемориал», Аналитический центр Юрия Левады, фонд «В защиту прав заключённых», «Институт глобализации и социальных движений», «Благотворительный фонд охраны здоровья и защиты прав граждан», «Центр независимых социологических исследований», Голос Америки, Радио Свободная Европа/Радио Свобода, телеканал «Настоящее время», Кавказ.Реалии, Крым.Реалии, Сибирь.Реалии, правозащитник Лев Пономарёв, журналисты Людмила Савицкая и Сергей Маркелов, главред газеты «Псковская губерния» Денис Камалягин, художница-акционистка и фемактивистка Дарья Апахончич и др..