Поднятая целина – 2

Сегодня о сельском хозяйстве принято рассуждать с оптимизмом. И действительно, в СМИ, от представителей Минсельхоза приводятся убедительные данные о достижениях. Однако если сравнить современную статистику с показателями советского времени, ситуация выглядит не так гладко. Сравнение необходимо вовсе не для того, чтобы побрюзжать на тему: ах, как было хорошо тогда... Просто без осознания этих цифр трудно наметить план развития важнейшей для России отрасли. А цифры перед нами очень любопытные. С них и начнём.

Итак, в 2008–2015 годах был прирост производства большинства видов сельхозпродукции. Но если сравнить успехи с показателями советской России даже далеко не в лучшем 1990 году, станет понятно, что нужно многое сделать, чтобы вернуться, например, к объёмам продукции животноводства, достигнутым в РСФСР 25 лет назад.

За последние 25 лет посевные площади сократились со 117,7 до 78 млн. гектаров (под зерновые с 63 до 44 млн. га). Даже «рекордный» урожай нынешнего года (около 116 млн. тонн зерна) имеет смысл сопоставить с прежними. В 1973 году был собран 121 млн. тонн зерна, в 1976-м – 119 млн. тонн, в 1978-м – 127 млн. тонн и даже в 1990 году – 116,7 млн. тонн.

А что с материально-технической базой? Если в 1990 году работало 1,4 млн. тракторов и 370 тыс. комбайнов, теперь в 5 раз меньше. Восстанавливать этот парк будет трудно, так как выпуск тракторов сократился у нас в 22 раза, сеялок в 39 раз, зерновых комбайнов в 66 раз.

Много разговоров о «продовольственной безопасности». Что имеем? Калорийность питания среднего россиянина снизилась на 700 калорий, и страна в этом смысле переместилась с 7-го на 71-е место в мире (в один ряд с большинством африканских стран).

Всё это отражается на демографии. За 25 лет постсоветских реформ РФ (на росте смертности и снижении рождаемости) недосчиталась свыше 20 млн. человек. Эта цифра не с потолка. Её легко проверить: за советские 25 лет (1966–1990 годы) на той же территории население увеличилось со 127 до 148 млн. человек.

В чём причины бед? Их немало. Но нынче не только профессионалам ясно, что переориентация на дикое капиталистическое развитие не позволяет не то что удержать советские показатели развития сельского хозяйства, но и обеспечивать хотя бы средние мировые темпы роста ВВП.

К чести подавляющего числа российских учёных-аграрников, они изначально публично выступали против основных постулатов так называемых рыночных реформ. Опираясь на знание объективных законов концентрации производства и принципов управления, предупреждали руководство страны и регионов, чем обернётся развал крупного колхозно-совхозного производства. Кто бы слышал!

На основе законов земельной ренты учёные возражали и против приватизации земли. Доказывали: превращение земли в объект рыночного оборота снизит рентабельность сельхозпроизводства, увеличит бесхозность землепользования, приведёт к сокращению обрабатываемой площади, уменьшит инвестиционный потенциал аграрной сферы, усилит инфляционные процессы.

Всё это наверху игнорировали. Кстати, приватизация земли была провозглашена указом Б. Ельцина спустя 23 дня после расстрела Верховного Совета РФ в 1993 году. Это не совпадение.

Во всём происходившем есть и позитив. Материальные и демографические потери дают понимание, что экономика и демография жёстко наказывают за неуважительное отношение управленцев к экономической науке. Ведь она без оглядки на постулаты, рекламируемые зарубежными конкурентами, предпочитает опираться на всесторонне обоснованные законы и закономерности общественного воспроизводства.

Также ясно, что особенно актуален отказ от порочного либерально-олигархического курса аграрной политики в пользу государственно-демократического.

Прежде всего речь о реализации требований закона компенсации производителям необходимых издержек, которые они несут для достижения устойчивого воспроизводства. При этом надо учитывать не только нормативные операционные расходы, но и затраты на укрепление материально-технической базы, воспроизводство почвенного плодородия, создание резервов на случай стихийных бедствий, на развитие сельской инфраструктуры.

«Невидимой руке» рынка, покорной диктату монополий, подобное не под силу. При решении таких задач требуется не ожидание случайно выпавшей хорошей экономической и политической конъюнктуры, а активное регулирование всей системы отношений с поставщиками и потребителями, с бюджетными организациями, между собственниками ресурсов и реальными товаропроизводителями.

И очень важно, чтобы это регулирование было не субъективистским, не бюрократическим и уж никак не коррупционным, а научно обоснованным. В том числе учитывающим, что в качестве высшего критерия эффективности хозяйственной деятельности нужно рассматривать не рост прибыли и даже не увеличение ВВП в случае, если этот рост негативно влияет на демографические и экологические процессы, на развитие науки и образования.

Конечно, очень важно заинтересовать и предпринимателей-капиталистов в получении прибыли, а управленческие структуры – в увеличении ВВП и ВРП. Но нельзя рубить сук, на котором держится перспектива общественного прогресса. Нужно так регулировать хозяйственную деятельность, чтобы выгодное обществу стало выгодным для всех участников производства – и на селе, и в городе.

Без этого не преодолеть всего того, что наворотили в 90-е годы «капитаны» нашего бизнеса.

Что же делать? Абсолютно очевидно, что перспективы развития села в решающей мере зависят от общего курса социально-экономической политики. От того, будет ли она переориентирована с потакания интересам отечественных и зарубежных олигархов на нужды производителей и потребителей. А это предполагает возрождение сельхозмашиностроения, семеноводства и племенного дела, мелиоративных систем, научного обеспечения хозяйственной деятельности. И не только.

Нужно, чтобы на практике работали нормальные рыночные отношения, которые предусматривают, в частности, полную компенсацию производителям их затрат.

На покупку средств производства, достойную оплату труда, создание резервов, как и на расчёты по кредитам и налогам, социальным обязательствам перед населением, на воспроизводство почв и среды обитания.

Что же имеем? К началу 2015 года кредиторская задолженность наших сельхозпроизводителей достигла 2,2 трлн. руб. При этом деньги, выделенные на аграрный сектор, это, по сути, субсидии на покрытие части затрат за уплату процентов по кредитам. А они у нас выдаются сельхозпроизводителям под 25–27% годовых, тогда как в Европе под 1–2%.

И это не всё. По текущему курсу рубля правительство намеревалось выделить на развитие сельхозотрасли в 2016 году 3,5 млрд. долл. А, скажем, Швеция, где кратно меньшие посевные площади, выделяет 6 млрд. долл., Япония – 64 млрд., Китай и Евросоюз (при сопоставимых площадях) – по 147 и 108 млрд. долл. Продолжим сравнение.

Россия бесконечно отстала в уровне господдержки сельхозотрасли. Например, она в пересчёте на 1 га составляет 15 тыс. долл. в Швейцарии, 12,8 тыс. долл. в Японии, 892,5 долл. в Евросоюзе и… 44 долл. в России.

Уже это показывает, что запланированные на 2016 год целевые расходы бюджета не могли изменить ситуацию в сельском хозяйстве. Расчёты убеждают, что его необходимое развитие (с учётом накопившихся проблем) требует довести расходы бюджета в ближайшие год-два до 1,5 трлн. руб. Словом, в село надо вкладывать в 6 раз больше!

Производство зерна в ближайшие несколько лет можно довести до 130–140 млн. тонн. Нужны сельхозмашины, их, понятно, быстро не дашь. Но, выделив дополнительно 2–3 млн. тонн минеральных удобрений, можно на беднеющих чернозёмах взять плюс 25–30 млн. тонн зерна.

В 90-е годы на гектар пашни у нас вносили 90–100 кг минеральных удобрений, а в 2014-м – 40. При этом сами производим более 17 млн. тонн удобрений! Но 85% подкормки уходит за границу. Почему? Всё просто. «Азотные» олигархи в связи с падением курса рубля получают за продажу за доллары дополнительно свыше 90 млрд. руб. Им плевать, что село стагнирует. Как плевать и торговцам зерном.

Продовольственное (качественное) зерно уходит за границу, а нам зерноторговцы фактически рекомендуют питаться оставшимся фуражным. Ранее оно шло на корм скота.

Даже несмотря на эмбарго, Россия вынуждена импортировать продовольствие. Реальный объём импорта, по оценке академика В.И. Кашина, сохраняется на уровне 50 млрд. долл. А если бы смогли вернуть в оборот брошенные 40 млн. га пашни, то сами бы экспортировали продукцию на эту и даже большую сумму.

Кстати, о чернозёмах. Почти половина плодородных земель у нас подвержена эрозии. По официальной статистике, 100 млн. га земли охвачены опустыниванием, 65 млн. страдают от водной и ветровой эрозии, 38 млн. засоляются и подкисляются. Общая площадь оврагов близка к 1 млн. га!

И что же власти? Что наш славный Минсельхоз? Как собирается восстанавливать почвенное плодородие?

Наш деятельный министр А. Ткачёв намерен увеличить внесение минудобрений к 2020 году на 1 млн. тонн. Это вообще ни о чём. Увеличить надо вдвое, втрое, а к 2020 году вносить не менее 6–8 млн тонн. Это всё реально, было бы желание.

На глазах русское село умирает. За минувшие 25 реформаторских лет потеряно 4 млн. рабочих мест (36%).

Убеждены: срочно необходимо ввести в действие ряд приоритетных нацпрограмм для села. В качестве первоочередной должна быть программа финансирования введения в севооборот тех самых заброшенных 40 млн. га пашни, а также десятков миллионов гектаров лугов и пастбищ. По своей масштабности это «поднятая целина-2».

Ещё. Уже 100 лет говорится о таком законе о земле, где были бы прописаны права и обязанности землевладельцев. И в советской России, и за рубежом накоплен замечательный опыт регулирования поземельных отношений – от национализации и муниципализации неэффективно используемых земель до предусмотренного ирландским правом стимулирования добавочных вложений в арендуемые участки.

Или ещё. В Англии, например, если с гектара поля за год смывается 50 тонн почвы, фермеру запрещают сеять пропашные культуры. В США и Канаде действуют меры поощрения земледельцев за посадки леса на своих угодьях. Нам нужно не на бумаге, а на деле реализовать программу «Русский чернозём», добившись хозяйского отношения к земле.

Востребована и отдельная программа по развитию селекции и первичного семеноводства. Значит, надо принять базовые законы «Об охране почв» и «О селекции и семеноводстве».

Одновременно уже с 2017 года необходимо:

​ поднять уровень зарплаты на селе, минимум в два раза;

​ увеличить инвестиции в социальное развитие села;

​ возродить программу восстановления плодородия почв;

​ запретить перевод земель сельхозназначения в другие категории;

​ возродить мелиорацию земель в объёме не менее 500 тысяч га в год;

​ списать крестьянам долги перед бюджетами всех уровней;

​ реструктурировать задолженность хозяйств примерно на 10 лет;

​ поддержать все формы хозяйства, отдав предпочтение сельхозкооперативам, опытным станциям, унитарным предприятиям, крупнотоварным производителям продукции;

​ возродить систему бюджетного финансирования подготовки квалифицированных кадров для села;

​ остановить разрушение сельскохозяйственной науки и восстановить её финансирование в объёмах не ниже конца 80-х годов.

Наши либералы в экономическом блоке правительства объясняют ситуацию просто: дефицит средств в бюджете, хоть плачь! Но есть все возможности более чем в полтора раза увеличить доходы госбюджета.

Тогда примерно 20% этих, ныне не поступающих в него средств, было бы достаточно, чтобы выделить на нужды села не 250, а 1500 млрд. руб.

Что это за резервы? Открытий нет. Об этом не раз говорили наши известные экономисты-государственники, но их также не раз не слышали и не слышат упрямые либералы.

Так вот, известно, что в 2008–2014 годах отечественные олигархи ежегодно не возвращали в страну до 200 млрд. долл. экспортной выручки. В 2015 году они добавили ещё 161 млрд. долл. В итоге наша экономика ежегодно недосчитывалась свыше 10 трлн. рублей.

У нас с завидным упорством сохраняется плоская шкала налогообложения физических лиц (13%). Достаточно заменить её, например, той системой сбора налогов, которая действует в Великобритании, и у нас, во-первых, на 13% процентов вырастут доходы всех малообеспеченных россиян (необлагаемый минимум установлен для англичан – 8100 фунтов в год, т.е. 56 тысяч рублей в месяц). Во-вторых, взяв за основу опыт Великобритании, где с дивидендов взимают от 20 до 50 процентов, при таких ставках в РФ можно ежегодно пополнять бюджет ещё на сумму от 100 до 400 млрд. руб. Плюсуйте!

В Великобритании, как и в США, Японии, Израиле, Китае, других странах, основная тяжесть налогового пресса возложена на высокообеспеченных граждан. Используя этот опыт, не составит труда методом «кнута и пряника» добиться увеличения доходов бюджета ещё на 3,5 трлн. руб.

Правда, чтобы реально заниматься нужными народу реформами и поднять в итоге село, следует слушать не только либеральных прислужников олигархата, но и Академию наук РФ.

Лишь тогда появится шанс не только восстановить и превысить цифровые показатели развития советского сельского хозяйства, но и превзойти их качественно – по устойчивости и рентабельности производства. И, что особенно важно, не отставая от мира, выйти на решение такой задачи, как производство преимущественно экологически безупречной продукции.

Исаак Загайтов, Владимир Шевченко - профессора Воронежского государственного аграрного университета имени императора Петра I

Материалы по теме:

• Александр Мешков "Он знал, как возродить Россию"
• Алексей Кива "Больше, чем налог…"