Больше, чем налог…

В бытность членом Комиссии по правам человека при президенте РФ, я в составе делегации знакомился с условиями содержания заключенных в Дании. В ходе разговора с начальником тюрьмы я его спросил о налогах. Он сказал, что у него не очень высокая зарплата, тем не менее около половины ее уходит на подоходный налог. На мой вопрос: «Что, датчане охотно отдают половину своей зарплаты?» он ответил, что побудительным мотивом для справедливого перераспределения общественного продукта стала Русская революция...

Не сразу, а со временем власти многих стран, по крайней мере, скандинавских, стали понимать: избежать революции можно будет только в том случае, если в обществе не будет большого разрыва между богатыми и бедными. К тому же преодоление резких социальных контрастов в обществе является осознанной политикой социал-демократов, которые находятся у власти, пусть и с перерывом, в скандинавских странах.

Человечество прибегало к налогам с незапамятных времен, хотя назывались они по-разному. Они взимались и в Древнем Египте, и в Древней Греции, и в Древнем Риме. В том или ином виде они были и в племенных обществах, в которых еще не было государства. Стабильность в обществе и конфликтность вплоть до войны всех против всех, расцвет государств и их упадок тоже нередко связаны с тем, правильно или неправильно выстроены налоги и на какие цели они расходуются. Чтобы убедиться в этом, достаточно посмотреть, как распоряжались налогами от экспорта нефти богатые ею страны с разными режимами, и к каким результатам это привело.

Из всех налогов я подробно остановлюсь на том, который имеет прямое отношение и к экономике, и к социальной сфере, и к политике.

Налог на доходы физических лиц как важнейший регулятор жизни общества

Этот налог выполняет фискальные функции, влияет на развитие экономики, играет огромную роль в создании благоприятного социального климата в обществе и поддержании политической стабильности. Со знаком плюс или минус он влияет на демографическую ситуацию в стране. Именно этот налог во многом определяет глубину социального расслоения общества, что проявляется при сравнении доходов 10% наименее обеспеченных граждан и 10% наиболее обеспеченных.

В социологии бытует мнение, что если разрыв в доходах верхов и низов достигает 8 раз, то это вызывает социальную напряженность в обществе, а 10 раз и более – уже может угрожать национальной безопасности. К слову сказать, в СССР разрыв в доходах хорошо обеспеченных и мало обеспеченных был в пределах 3–4 раз.

Однако дестабилизация ситуации в стране не обязательно проявляется в массовых выступлениях протеста, как это стало происходить с наступлением экономического кризиса в Греции, Испании, Португалии и некоторых других странах. И тем более не в антиправительственных выступлениях, как в странах «арабской весны». Это может проявляться в нарастании негативных тенденций и явлений в обществе: рост преступности на материальной почве, углубление алкоголизации и наркотизации населения, рост числа ВИЧ-инфицированных, нравственное разложение элиты, включая лиц, занимающих ответственные государственные посты, увеличение числа смертей от внешних причин. По данным Уполномоченного по правам человека Э.А. Памфиловой, в 2015 году это составило 164 276 случаев. По ее же данным, в том же 2015 году в стране умерло 1 911 413 человек. Родилось чуть больше – 1 944 100 детей. Но с учетом практически неизбежной детской смертности в стране продолжается естественная убыль населения.    

Как пишут в статье «Избыточное неравенство доходов как угроза национальной безопасности» доктора психологических наук директор Института психологии РАН А.Л. Журавлев, его заместитель А.В. Юревич и исследователь М.А. Юревич, «в современной России, по данным независимых исследований, разрыв в доходах 10% самых состоятельных и 10% наиболее бедных граждан составляет 25 – 30 раз, а в ее столице и ряде других городов достигает 40 – 50 раз, что ставит нашу страну в один ряд с государствами со слабо развитой экономической и несправедливой социальной структурой». Со своей стороны, доктор экономических наук директор Института социально-экономических проблем народонаселения РАН А.Ю. Шевяков приходит к выводу: «Анализ статистики за годы реформ свидетельствует, что изменения тенденций рождаемости и смертности в России на 85 – 90% обусловлены избыточным неравенством и высокой относительной бедностью населения; «вытеснение же избыточного неравенства за счет нормального неравенства ведет к росту рождаемости». Более того, он считает, что умеренное неравенство способствует не только улучшению социального климата в обществе и повышению самочувствия граждан, но и росту экономики. Так, «при снижении избыточного неравенства на 1 % темп экономического роста повышается примерно на 5%, а темп роста инвестиций – на 6,2%». А то, что бедность, нищета и пришедшая с диким капитализмом вопиющая социальная несправедливость бьют по всем сторонам жизни людей и до минимума снижают рождаемость, мы хорошо знаем по ситуации в стране в 90-е.

Но при этом важно иметь в виду предельную ставку подоходного налога, как и то, насколько справедливо устанавливается его процентная ставка в зависимости от благосостояния граждан, их семейного положения и пр. У нас, как известно, и с трудом сводящие концы с концами граждане, и долларовые миллиардеры платят подоходный налог по одной и той же ставке – 13%.

Самая высокая максимальная ставка подоходного налога существует во Франции (75%), Швеции (56,9%), Дании (55,6%); в Австрии, Бельгии, Испании, Израиле –50%, Бразилии – 27,5%, Мексике –28%. И самая низкая, как сказано выше, – в России – 13%.

В то же время хочу оговориться: социальной статистикой занимаются и структуры ООН, и Всемирного банка, и Международного валютного фонда, и даже ЦРУ, и их данные могут существенно разниться. По данным ООН, самый низкий разрыв в доходах между 10% самых состоятельных и 10% наименее состоятельных граждан в скандинавских странах, в Японии, Германии, а самый большой – в Бразилии (57,8), ЮАР (33), Мексике (24,6) и многих других латиноамериканских и африканских странах. Но что при этом бросается в глаза? В тех странах, где предельная ставка подоходного налога высокая, там низкий разрыв в доходах, высокий жизненный уровень граждан, высокая степень их социальной защиты, стабильная политическая обстановка и высокая степень солидарности и взаимопомощи. И наоборот, где она (максимальная ставка подоходного налога) низкая, там, как правило, низкий жизненный уровень граждан, их слабая социальная защищенность и нездоровый социальный и духовно-нравственный климат.

И тут нет никаких чудес. Деньги богатых и состоятельных налогоплательщиков не тратятся властями по своему выбору – да это им граждане и не позволят! – а идут на общее благо.

То, что далеко не все люди хотят платить налоги сполна, хорошо известно, причем не только по опыту нашей страны. Многие богачи западных стран регистрируют свой бизнес в оффшорных зонах и странах с низкими налогами. А некоторые неожиданно возжелали получить российское гражданство, дабы не платить на родине высокие налоги.

В то же время сама по себе высокая максимальная ставка подоходного налога и даже большой разрыв в доходах между гражданами еще не дают полной картины социальной ситуации в той ли иной стране. Например, в Китае –большой разрыв в доходах между богатыми и бедными, но за годы начатых Дэн Сяопином реформ более чем в десять раз повысилось благосостояние населения, и ныне рабочие крупных предприятий получают больше, чем российские рабочие. Важно и то, что нет большой разницы в доходах партийных и государственных чиновников, с одной стороны, и рядовых граждан – с другой. Большой разрыв в доходах образуется за счет бизнеса. Надо учитывать и то, что шкала уплаты подоходного налога выстроена так, что бедные слои населения либо вообще его не платят, либо платят по минимальной ставке. Так, получающий 1,5 тыс. юаней в месяц (по состоянию на середину декабря 2016 г. 1 юань = 9,14 рублей) платит 3%; 1,5 – 4,5 тыс. – 10%; 4,5 – 9 тыс. – 20%; 9 – 35 тыс. – 25%; 35 – 55 тыс. – 30%; 55–89 тыс. – 35%; 80 тыс. и более – 45%. Для сравнения, в Японии доход 1,95 млн. йен в год (по состоянию на середину декабря 2016 г. 1 рубль =1,81 йене) облагается 5% налогом; 1,95 – 3,3 млн – 10%; 3,3 – 6,95 млн – 20%; 6,95–9 млн – 23%; 9 – 18 млн – 33%; свыше 18 млн – 37%.

Иначе говоря, в КНР, Японии, многих других странах подоходный налог дифференцированный: больше получаешь – более высокий процент налога платишь в казну. И такой подход к уплате подоходного налога уже давно принят общественным мнением многих развитых стран и заметного протеста не вызывает. Но в то же время вызывает озабоченность старение населения и уменьшение числа работников по отношению к пенсионерам. И действительно, это проблема.

Верно, однако, и то, что в последние десятилетия в некоторых развитых и развивающихся странах резко вырос разрыв в доходах между бедными и богатыми. Так, благотворительная организация Oxfam подсчитала, что 1% самых богатых в мире людей располагают большим состоянием, чем остальные 99%. Не отстаем от этой тенденции и мы.

Газета «Ведомости», ссылаясь на подсчеты международных аналитиков, пишет, что на 10% россиян приходится 90% национального богатства. Это косвенно подтверждается и тем, что, занимая отнюдь не первые места в мире по душевому объему ВВП, мы по числу долларовых миллиардеров уступаем только США и Китаю.

Плоская шкала налога и ее последствия

Первое. Плоская шкала налога по факту изымает у общества огромные средства, которые могли бы пойти на развитие реального сектора экономики. Не говоря уже о социальной сфере, включая медицину, образование и здравоохранение, которые в ХХI веке являются решающим фактором прогресса страны. Ведь у нас расходы на эти цели в процентном отношении к ВВП в несколько раз меньше, чем в большинстве развитых стран. Мне врезались в память слова норвежца, работающего вахтовым способом на нефтедобывающей платформе. Зная, что в Норвегии очень высокая средняя зарплата (80 тыс. долл. в год), наш корреспондент поинтересовался его заработком. Тот сказал: «Большой… как у учителей и врачей». Благо, если бы наши новоиспеченные миллиардеры появились в сфере высоких технологий, как, скажем, владельцы «Microsoft», «Apple» или «Google». Но в большинстве случаев они выросли на присвоении принадлежащей всему обществу природной ренты.

Второе. Плоская шкала подоходного налога в решающей мере способствует глубокому социальному расслоению в обществе. Что до сих пор сильно не сказывалось на настроениях россиян, но что может дать о себе знать в случае затягивания экономического кризиса и ухудшения материального положения большинства граждан. Признаюсь, для меня было загадкой, как соотносятся с реальной жизнью официальные данные о средней зарплате по стране (31 325 руб.), по Москве (64 286 руб.), у ученых (51,8 тыс. руб.), врачей (47,9 тыс.руб.). В прессе часто говорилось о низких заработках (8 – 12 тыс.руб.) в российской провинции. В частности, отмечалось, что зарплата кандидата наук, доцента – меньше 20 тыс.рублей, а профессора – не более 30 тысяч. Но если тот и другой работают на полторы ставки, берут на себя какие-то другие нагрузки, то они будут получать больше. А что касается «больших зарплат» в Москве, то я попал в ситуацию «не верь глазам своим». В научно-исследовательском институте, в котором я работаю, крупный специалист в своей области доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник получает на руки 30 тыс. рублей, а молодой кандидат наук – около 17 тысяч. В 2015 году, будучи на приеме у врача с 30-летнем стажем 2-й поликлиники РАН, я спросил ее о зарплате врача ее уровня. И ее ответ меня ошарашил: 15 тысяч. Она уточнила, что получала 19 тысяч, а в марте снизили зарплату из-за уменьшения финансирования. Но она получает еще и пенсию, а молодой врач, по ее словам, начинает с 12 тыс. рублей, а медсестра – с 8 тысяч. Разумеется, многие ученые и медики либо где-то еще подрабатывают, либо уходят туда, где платят зарплату, на которую можно прожить. А согласно данным Росстата, в России есть люди, получающие 6 –12 тыс. рублей в месяц.

Но скандальная история с зарплатой генерального директора «Почты России» Дмитрия Страшнова открыла мне глаза. Вполне на законных основаниях за 2014 год он получил 95,4 млн рублей, а в следующем году должен был получить 120 миллионов, то есть по 10 млн рублей в месяц. В итоге его зарплата была бы в 448 раз больше, чем средняя зарплата сотрудников в размере 18 тыс. рублей. Но если к его зарплате приплюсовать среднюю зарплату сотрудников и ее поделить, то их зарплата резко возрастет. На бумаге. То, что руководство крупных компаний, в том числе государственных, директора заводов, шахт и т. д. могут устанавливать себе оклады, в десятки раз, превышающих заработок рабочих, известно давно. А когда однажды западный предприниматель из Швеции, в стране которого оклад директора завода лишь в четыре раза больше заработка рабочего, указал на то, что директор шахты получает десять тысяч долларов, а шахтер – четыреста, то наш парламентарий из бывших профсоюзных руководителей раздраженно заметил: «Вы что, хотите ввести у нас партмаксимум, как это делали большевики?!» Но то, что огромный разрыв в доходах менеджеров и рядовых сотрудников получил широкое распространение, многие из нас узнали из исследования, опубликованного газетой «Ведомости». Так в крупнейших компаниях (которые я не буду называть во избежание ставшего привычным обвинения в публикации непроверенных фактов) этот разрыв составляет 100, 210, 232, 237, 253, 427, 905 раз. При этом в добывающих компаниях зарплата и рядовых сотрудников сравнительно высокая.

В СМИ приводились примеры, когда профессор вуза получает 30 тыс. рублей, заведующий кафедрой – 40, декан 100, проректор – 300, а ректор – от 300 тыс. до 1 млн рублей.

В свою очередь отдельные главврачи поликлиник и больниц стали устанавливать себе оклады, в десятки раз превышающие зарплату рядового медперсонала.

Если бы в стране действовала прогрессивная шкала налога, то у нас были бы и заработки большие, и пенсии выше. Наша потребительская корзина в размере около 10 тыс. рублей в 2016 году недостойна такой великой страны, как Россия. Например, во Франции прожиточный минимум составляет около 50% средней зарплаты по стране, которая ныне равна 45 568 долларам в год. Базовая пенсия составляет 50% от заработной платы. Но если человек уходит на пенсию не в 60, а в 67 лет, то его пенсия может вырасти до 80% от зарплаты. У нас средняя трудовая пенсия по стране 13 тыс. рублей, притом, что многие пенсионеры получают по 6 –7 тысяч. Но нигде в развитых странах Европы, да и не очень развитых, таких, как Испания, нет пенсии меньше 1000 евро, а в тех же скандинавских странах – и намного больше. При определении тамошней «потребительской корзины» принимается во внимание еще и наличие большой семьи, матерей-одиночек, детей и пр.

Перейдем ли мы к прогрессивной шкале подоходного налога

Так у нас вышло, что одна и та же либеральная экономическая школа продолжает оказывать сильное влияние на экономическую политику государства. Однако именно либеральная (неолиберальная) модель при резко сниженной роли государства в экономическом процессе привела к затяжному мировому финансово-экономическому кризису, из которого раньше Евросоюза вышла Америка. Но для этого были использованы элементы государственного регулирования на основе теории Джона Кейнса, которую взял на вооружение президент США Франклин Рузвельт, чтобы вывести Америку из Великой депрессии. Уже с начала нового века мы говорим о необходимости поставить экономику на путь промышленно-инновационного развития, но воз, как говорится, и ныне там. По моему глубокому убеждению, только смена нынешней экономической модели на модель государственного регулирования позволит нам, по крайней мере, начать процесс перехода от сырьевой к современной экономике, который, судя по опыту Южной Кореи, Китая и ряда других индустриальных стран, займет не менее 20 лет. При этом у нас нет времени на раскачку, поскольку доходы от экспорта энергоносителей мы можем потерять, по оценкам экспертов, в ближайшие 10 – 15 лет.

Модель государственного регулирования давно и хорошо известна. У нас ее сторонником является крупнейший специалист по экономикам переходного периода академик РАН и Европейской академии Виктор Полтерович. В двух словах, это индикативное, но отнюдь не директивное планирование, как в СССР, промышленная политика, ограничение вывоза капитала, отказ от затратных имиджевых проектов, мобилизация всех сил и средств страны на развитие экономики. И, само собой разумеется, отказ от плоской шкалы подоходного налога в пользу прогрессивной. Иначе нам неоткуда будет взять средства для диверсификации экономики. Нам надо рассчитывать на самих себя, поскольку мы не знаем, когда будут сняты с нас западные санкции. Но даже при отсутствии санкций и высокой цене на нефть мы, скорее, теряли промышленный и научно-технический потенциал, чем его наращивали. Надо же понимать: чем ниже подоходный налог, тем выше нагрузка на бизнес, который ныне испытывает огромные трудности.

Как говорит В. Полтерович, «плоский 13% налог – такого нет практически нигде в развитом мире. Этот налог наносит очевидный вред, он способствует увеличению неравенства. А чрезмерное неравенство – вещь опасная».

Могу напомнить, что когда Ф, Рузвельт стал президентом в 1933 году, то была поднята максимальная ставка подоходного налога с 24% до 63% в период его первого президентского срока и до 79 % – в годы второго срока. Это позволило получить средства для сравнительно быстрого вывода страны из глубокого кризиса.

Специально для «Столетия»


Статья опубликована в рамках социально значимого проекта «Россия и Революция. 1917 – 2017» с использованием средств государственной поддержки, выделенных в качестве гранта в соответствии с распоряжением Президента Российской Федерации от 08.12.2016 № 96/68-3 и на основании конкурса, проведённого Общероссийской общественной организацией «Российский союз ректоров».