Минфин паникует

Под вполне благовидным предлогом экономии резервных средств Министерство финансов готово не столько настаивать на необходимости реформ, сколько пугать как своих оппонентов при власти, так и население. По крайней мере, аргументация, которой подкрепила свои недавние пессимистические прогнозы первый заместитель главы финансового ведомства Татьяна Нестеренко (на фото), производит именно такое впечатление.

О том, что российскую экономику ждут непростые времена, было очень модно говорить два-три, а то и пять лет назад. Сейчас больше говорят уже о сроках выхода из стагнации, признавая, что непростые времена продолжаются, но самое страшное, похоже, позади. Такое слышно из Минэкономразвития и Центробанка, с этим уже почти не спорят в Думе и Совете Федерации. И тут как гром среди уже почти ясного неба – выступление первого заместителя министра финансов Т. Нестеренко, которая описала текущее состояние российской экономики как «центр шторма». Подчеркивая при этом – стабильность ситуации обеспечивается только резервами.

«Господин нет» - прозвище, вообще-то более подходящее для главы другого министерства – иностранных дел. Так, кстати, и было когда-то с легендарным Андреем Андреевичем Громыко. А вот о том, что денег нет, то есть «нет вообще», с полным правом, помимо главы государства, может говорить только глава правительства. И как только наш премьер это сказал, в Министерстве финансов, очевидно, решили это как-то растолковать. Но заговорили почему-то отнюдь не про те бюджетные проблемы, которых коснулся Дмитрий Медведев, а прежде всего, стали отстаивать своё на редкость упорное нежелание расставаться с резервами.

Исходя из позиции, озвученной г-жой Нестеренко, вообще можно подумать, что резервы в стране накоплены, так сказать «непосильным трудом» сотрудников самого Минфина, а вовсе не за счёт многолетней крайне благоприятной нефтяной конъюнктуры. Теперь же г-жа Нестеренко «смело» предрекает стране чуть ли не сиюминутный финансовый крах, точнее – очень и очень быстрое исчерпание резервных фондов.

Директор Института региональных проблем Дмитрий Журавлев не случайно обратил внимание на близкую к панической тональность выступления замглавы Минфина, отметив, что «у них там – всегда катастрофа».

Впрочем, чего ещё можно было ждать от Министерства финансов, для которого вся экономика сродни бухгалтерской книге – сто миллиардов дать, двести взять. Глядя из Минфина, и вправду может показаться, что мы на грани катастрофы: иностранных инвесторов днём с огнём не сыскать, доходы от нефти и газа снизились, а то, что внутри что-то зашевелилось, на налоговых поступлениях в казну пока отражается слабо. На самом же деле, выполнению социальных обязательств и борьбе с инфляцией так или иначе способствовало падение курса рубля, оно же посодействовало и защите от пресловутых санкций.  

Заместитель директора аналитического департамента «Альпари» Наталья Мильчакова вообще не сомневается, что «денег российскому бюджету должно хватить. А не хватает только потому, что они неэффективно используются. В результате того, что ставка сделана на частных исполнителей бюджетных задач, все они работают только на прибыль, завышая цены. Никаких механизмов приведения бизнес-интереса к интересу общества в России на сегодня нет. Существенная часть средств в итоге оказывается не в нашей экономике, а в иностранных банках, а мы остаемся страной самых дорогих дорог. Странно, что у нас вообще ещё есть резервы. И при таком подходе никакие реформы нам не помогут».

В финансовом ведомстве, кажется, жаждут только одного – не выдавать ничего из резервов. Никому и ни на что. А ведь почти треть резервных средств, которые были потрачены в 2015 году, вовсе не ушли в песок. И ими не просто затыкались бюджетные дыры. Не относительная, а вполне реальная стабильность, как финансовая, так и социальная – результат достаточно аккуратного распоряжения резервами. Не станем много говорить о том, что значительная часть «растраченного» (формулировка Кудрина, а не Нестеренко) пошла на стратегические проекты вроде Керченского моста, реконструкции БАМа и Транссиба или строительство арен к футбольному ЧМ-2018. В конце концов, даже инфляцию, придавленную уже почти как в лучшие дни 2000-х годов, нельзя не записать в актив тем, кто так тщательно дозировал свободные средства, вливая их в экономику.

Но главное, что резервы, по сути, спасли, и будем надеяться, и в дальнейшем помогут спасать социальную сферу. По всей видимости, отнюдь не случайно ответом главы социального блока правительства Ольги Голодец на минфиновские прогнозы, в которых бюджетная сфера названа ни много ни мало - «главным внутренним вызовом» стала прямая поддержка альтернативной стратегии «Стратегии роста». Она предложена «Столыпинским клубом» и одно из её основных положений - контролируемая эмиссия, так называемое «количественное смягчение» по образу и подобию долларовой или евро-эмиссии для фактического перезапуска экономического роста.

Многие эксперты уже успели раскритиковать социального вице-премьера за то, что она пытается популистски соблазнить коллег на запуск печатного станка. Да, когда деньги печатают для закрытия бюджетных дыр, это обычно приводит не к росту экономики, а к инфляции. В том-то и дело, что напечатать деньги просто, а превратить их в рычаг подъема экономики совсем не просто. Но «количественное смягчение» вполне возможно и в форме заимствования. Для России, у которой долги на сегодня составляют меньше 40 процентов ВВП, а рост цен наконец-то удалось загнать в цивилизованные рамки, это не просто приемлемый, это – весьма перспективный вариант.

Так не пришло ли время «построить» олигархов не только под освоение масштабных госзаказов или очередную распродажу госсобственности, а под прямую поддержку бюджета?

Тем более, что отечественный фондовый рынок, который в отличие от политиков, никак от мирового не дистанцировался, уже успел заметить долгосрочное снижение цен на российские активы из-за падения нефтяных котировок и девальвации национальной валюты. Этой конъюнктурой просто необходимо было воспользоваться, чем и объясняется, казалось бы, парадоксальное в условиях жёсткого кризиса стремление российских фондовых индексов к историческим максимумам.

В настоящее время остаётся только подкрепить благоприятную рыночную конъюнктуру оперативным размещением федеральных и региональных ценных бумаг. И действительно, решать насущные бюджетные проблемы куда лучше через долговой рынок, а не путём проедания резервных фондов, которым так пугает нас Минфин. Ведь есть сценарии и похуже нынешнего минфиновского – к примеру, тупое «секвестирование» расходов или корректировка бюджета – любимое развлечение депутатов и чиновников.

В целом же после выступления г-жи Нестернко складывается впечатления, что у нас только в финансовом ведомстве реально озабочены необходимостью так называемых институциональных реформ. Словно на них средства не потребуются. Потребуются, и ещё какие. Только пойти они могут, по указке из того же Минфина, на бесчисленные конференции, учебные курсы, мероприятия и программы в режиме «бизнес для бизнеса». Словно мы всё это уже не проходили. Когда? Да в середине 90-х, в эпоху стремительного роста иностранных инвестиций. Дойдя до самой «заветной черты» - дефолта.

Кстати, сам термин «институциональные» в этот раз нам решили напомнить из Центра стратегических разработок, который возглавляет экс-глава всё того же Минфина Алексей Кудрин. Но ведь за красивым термином, как следует из слов той же Татьяны Нестеренко, не найти ничего иного, кроме привычного минфиновского джентльменского набора. А в нём – «повышение эффективности труда, рост экономической активности и мобильности населения», и наконец, самое главное – «увеличение трудоспособного возраста населения».

А может -  весь этот демарш «про резервы» и «про катастрофу» предпринимался только для того, чтобы в очередной раз напомнить публике об идее повышения «трудоспособного возраста»?

И никаких вам структурных преобразований или перемен в налоговой политике в пользу наукоёмких отраслей.