Глобальное жульничество

Экономика России в результате санкций «разорвана в клочья», – с торжеством провозгласила на днях глава Еврокомиссии Урсула фон дер Лайнен. Понятно, что эта с азартом русофобствующая дама выдает желаемое за действительное – сокрушить нашу страну Западу никак не удается, и там не понимают, почему.

«Санкции принимались в расчете на то, чтобы сократить импорт российского сырья – нефти, газа, сельскохозяйственных товаров и палладия, – пишет индийская газета Economic Times. – Западные аналитики предсказывали, что ВВП России сократится на 15%, а ее экономика рухнет. Они предполагали, что это убедит Владимира Путина уйти с Украины – или даже спровоцирует переворот и его свержение. Но сегодня, ветер задул в другую сторону. По сути, это Россия вводит санкции против НАТО, ограничивая поставки природного газа. Экономика Европы оказалась в беспрецедентном энергетическом кризисе и погрузилась в глубокую рецессию. Странам уже приходится выделять огромные потребительские субсидии на электроэнергию и газ для отопления, а это подрывает их бюджеты еще сильнее. Европе и Великобритании предстоит долгая зима недовольства», – констатирует Economic Times.

Причины этих ошибочных расчетов Запада, когда введенные им санкции обернулись против него самого, объясняет французское издание Marianne. «Почему Россия не рушится? Потому что надутый доллар внушал нам веру в могущество западных экономик», – пишет на ее страницах известный французский историк и социолог Эммануэль Тодд.

Самое удивительное в противоборстве Запада с Россией то, что наш противник должен был исчезнуть, отмечает автор статьи, анализируя экономические причины, но почему-то такого не произошло. Давайте, предлагает он, сравним валовые внутренние продукты (ВВП) двух сторон в 2021 году, накануне конфликта на Украине. По данным Всемирного банка, совокупный ВВП России и Белоруссии составляет всего 3,3% от общего ВВП США, Канады, Австралии, Новой Зеландии, Великобритании, Европейского союза, Норвегии, Швейцарии, Японии и Южной Кореи.

«Так как же смеет эта ничтожная Россия бросать нам вызов? – вопрошает Тодд. – Но, прежде всего, почему российская экономика не рушится после всех санкций, которым она подверглась? Почему именно европейской экономике грозит крах в преддверии зимы, о чем говорит всплеск инфляции?». И сам отвечает так: «Ответ прост. Экономическая мощь, измеряемая на основе подсчитанного по нынешним правилам ВВП, фиктивна. Этот инструмент измерения экономической успешности страны просто устарел». По словам Эммануэля Тодда, ныне ВВП не измеряет совокупность производства стали, автомобилей, холодильников и телевизоров, то есть реальных товаров. Он измеряет, прежде всего, производство нематериальных товаров, которые представляют лишь номинальную ценность.

Для примера Тодд обращается к США, лидеру западного мира, чей ВВП составляет 40% от ВВП всего Запада. Здравоохранение там «всасывает» в себя 18% «национального производства», что почти вдвое больше, чем в остальных странах Запада (они тратят от 9 до 11% ВВП). Но при этом продолжительность жизни в США составляет всего 77,3 года против 80,9 в Германии, 82,2 во Франции, 82,4 в Швеции, 84,6 в Японии. Дело в том, что более половины американских расходов на здравоохранение (от 10 до 13% всего ВВП) составляют необоснованные доходы их врачей, а также безумная стоимость предлагаемых американцам лекарств (половина мировых расходов).

При этом Тодд отмечает очевидные успехи России. Россия, пишет он, серьезно удлинила продолжительность жизни своих граждан. А во-вторых, у нее лучше, чем в США, показатели младенческой детской смертности. Между тем именно младенческая смертность позволяет лучше всего судить об эффективности медицины.

Так, детская смертность в России, составившая 3,9 мертворожденных в среднем на 10 тысяч человек детородного возраста в 2020 году, оказалась ниже, чем в США, где эта цифра равна 5,4 в среднем.

Иногда создается впечатление, возмущается автор статьи в Marianne, что если мы вместе с Джо Байденом, Борисом Джонсоном, Эммануэлем Макроном и Олафом Шольцем – экипаж вступившего в бой военного самолета, то вот у нас какая беда: у нас бортовые приборы вышли из строя. Почитание доллара и преклонение перед евро заставляют нас ошибочно принимать денежные знаки за реальное богатство. А ведь во время боя главное – это правильная оценка ситуации. Мы можем раздать Украине миллиарды долларов и евро, но эти денежные мешки не изменят того факта, что производство пшеницы в Америке упало с 65 до 47 миллионов тонн в период с 1980 по 2021 год, а производство в России выросло с 36,9 до 80 миллионов тонн с 1987 по 2020 год. Итак, мы с удивлением констатируем, что пшеница вместе с газом придают России больше могущества, чем пресловутые «нематериальные активы» придают США.

«Соединенные Штаты неоднократно надавали Украине столько миллиардов долларов, что я перестал вести счет. А вот вполне материальных ракетных комплексов Himars американцы дали Украине всего двадцать штук (сейчас их число может увеличиться). Этого недостаточно, чтобы изменить ход военной операции. Военный бюджет США в размере 800 миллиардов долларов составляет 40% мировых военных расходов. Но соответствует ли реальное производство этим гигантским суммам? Что за все эти деньги американцы могут предоставить своим союзникам, особенно в случае десятилетней, двадцатилетней или тридцатилетней войны?» – такой вопрос задает в итоге Тодд и делает печальный для Запада вывод: «Мы напоминаем военного пилота, который из-за ошибки приборов во время боя думал, что летит на высоте 10 000 м. Пока не увидел, что на самом деле находится на высоте 350 м. И никакой посадочной полосы не видно на горизонте».

Автор статьи в Marianne далеко не первый в Европе, кто обратил внимание на в корне неверную оценку Западом экономики России, отчего там сейчас никак не могут понять, почему санкции никак не могут ее разрушить.

Так, например, эксперт Жак Сапир на страницах Tablet Magazine пишет, что сектор услуг в настоящее время сильно переоценен по сравнению с промышленным сектором, а также сырьевыми товарами. И если уменьшить пропорциональную важность услуг в мировой экономике, то экономика России станет значительно больше, чем у Германии. И составит, по его оценке, 5-6% мировой экономики. Кроме того, в западных подсчетах совершенно игнорируются глобальные торговые потоки. А в них, по словам французского экономиста, доля России может составлять до 15%.

Жак Сапир напоминает, что на сектор услуг приходится примерно 77% американской экономики и 70% экономики Евросоюза. По мнению французского эксперта, это свидетельство значительной переоценки экономического веса Запада, а также о гораздо большем паритете относительной экономической мощи с Китаем и Россией.

О том, что нынешние расчеты ВВП на Западе никак не соответствуют реальности, уже признают там самые видные экономисты и говорят о необходимости изменить систему подсчета.

Так, Тома Пикетти, знаменитый автор «Капитала в XXI веке», предлагает выбрать за отправную точку анализа чистый национальный доход, причем учитывать его изменение по отдельным децилям в распределении этого дохода. Джейсон Фурман, бывший экономический советник президента Обамы, предлагает сделать акцент на медианной зарплате. Дайана Койл считает, что необходимо провести статистическую реформу в два этапа. Сначала выкинуть из ВВП непроизводительные финансовые инвестиции и произвести поправку на распределение дохода. Потом вообще заменить расчет ВВП расчетом нескольких базовых активов общества.

Но пока споры на эту тему идут, прежняя система подсчетов ВВП сохраняется, поскольку это выгодно глобальным элитам, обеспечивающим таким образом гегемонию США.

«Глобальным жульничеством» назвал эту систему известный российский писатель и публицист Николай Стариков. Он считает, что в погоне за «мифическими» показателями современный ВВП давно перестал оценивать только лишь те товары и перечень услуг, которые действительно необходимы для хорошей жизни общества, а стал включать в себя всё подряд. Причем чем услуга дороже, тем выше и ВВП, поскольку от роста цен растет и итоговая сумма. «Если, – приводит простой пример Стариков, – китайские носки, произведенные в КНР за 10 центов, продаются в США за 2 доллара, то они увеличивают ВВП Китая только на 10 центов, а вот ВВП США на 1,9 доллара. ВВП США вырастет в разы больше китайского, но отражает ли это реальную суть вещей?».

Поэтому вся проблема в том, что создав фальшивую систему оценок экономического потенциала государств, Запад сам в нее поверил, что и приводит к нелепостям в прогнозах и к фантазиям насчет «разорванной в клочья» экономики России.