ЦБ: западные методички уже не работают?

Необходимость очередного повышения ключевой ставки соратники главного банкира страны Эльвиры Набиуллиной объясняют тем, что за последнее время в экономику вложено немало средств, отдельные отрасли народного хозяйства «перегреты», импорт превышает экспорт, да ещё и зашкаливает ипотека, растёт закредитованность россиян. Словом, пришло время все эти большие и маленькие негативы гасить.

К повышению ключевой ставки экономисты отнеслись по-разному. Даже некоторые либералы усомнились в правильности действий Э. Набиуллиной. Да, повышением ключевой ставки можно укрепить рубль, но лишь на короткое время, да и то не всегда, что мы сегодня и видим. Верх берут спекулянты, наживаются на курсовой разнице, торговля не успевает переписывать ценники.

Против повышения ключевой ставки выступили не только производители (их позиция понятна), но и банкиры, хотя банковскому сектору, казалось бы, легче отыграть любые издержки, связанные с курсовой стоимостью валюты. Глава ВТБ Андрей Костин и председатель правления Сбера Герман Греф высказались в унисон: курс рубля сильно занижен, и реальная стоимость доллара, по их мнению, 80-85 рублей, ну, на худой конец, 90, но никак не выше. Даже Минфин, привыкший во всём потакать Набиуллиной, в этот раз не сдержался и тоже выразил несогласие по вопросу обязательной репатриации и продажи валютной выручки. На юбилейной конференции, посвящённой десятилетию получения Центробанком прав мегарегулятора, Антон Силуанов так прямо и заявил, что не согласен с позицией ЦБ и выступает за возврат обязательной продажи валютной выручки. Такая мера, спасшая национальную валюту в начале прошлого года, по его мнению, и теперь поможет стабилизировать рубль.

Беспокойство министра, ведающего финансами, понять можно. За действия Центробанка придётся отдуваться ему, а не Набиуллиной, потому что по закону Банк России абсолютно свободен и за экономику не отвечает, но его решения могут вызвать проблемы с бюджетом.

С одной стороны, на какое-то время слабый рубль поможет бюджету справиться с обязательствами, но уже в среднесрочной перспективе девальвация неизбежно приведёт к росту инфляции, ключевую ставку придётся снова повышать. Нагрузки на бюджет будут нарастать. Минфину придётся искать дополнительные деньги на индексацию социальных выплат. А чтобы поддерживать экономический рост, получать больше сборов, таможенных пошлин, налогов, которые питают бюджет, придётся бросать деньги в топку инфляции, субсидировать процентную ставку по кредитам, которую вслед за Центробанком поднимут и кредитные организации.

Политика Центробанка принуждает к сокращению трат, которые необходимы для роста экономики. Но так как социальные расходы защищены законом, то урезать придётся промышленный сектор. Так о каком же росте в таком случае может идти речь? Впрочем, Центробанк в своих прогнозах отводит этому показателю весьма скромную роль. Из прогнозов мегарегулятора следует, что разгонять рост вовсе не нужно, потому что на этом этапе перестройки экономики спрос всё равно не удовлетворить. Лучше, мол, придержать рост – сохранить деньги в казне, чтобы не разгонять инфляцию. А что касается продажи валютной выручки экспортёрами, то запреты ни к чему хорошему не приведут. Набиуллина уверена, что их всё равно будут обходить. Заставлять продавать вырученные от международной торговли доллары – лишь осложнять экспортёрам жизнь, которые и так вынуждены искать обходные пути, чтобы не остаться с носом. Ведь санкции уже коснулись и третьих стран, которые помогают нам продавать своё сырьё.

Оппоненты готовы с цифрами в руках доказать, что возврат обязательной продажи валютной выручки по-прежнему эффективен. Если учесть, что в месяц у нас продаётся всего треть от вырученных долларов США, примерно 7 млрд из общего объёма валютной выручки. А всего, по официальным данным, экспортёры получают от продаж 35 млрд долларов (40% из этой выручки возвращается в рублях, остаётся 20-22 млрд долларов).

Изменить ситуацию в пользу рубля может возврат обязательной продажи хотя бы до 70-80% вырученных долларов. Такую меру ЦБ применил в конце февраля 2022 года, обязав продавать чужую валюту в течение трёх дней со дня выручки, и доллар на Мосбирже опускался ниже 55 рублей. Позже эту долю снизили до 50%, а срок увеличили до 60 дней. Когда все ограничения были отменены, запас прочности системы, созданной в противовес санкциям, истощился к маю 2023. Уже с июня доллар пошёл в наступление, а рубль перешел в режим свободного падения. Причина понятна: дефицит «твердой» валюты (долларов и евро).

А что касается повышения ключевой ставки, рассчитанное на сокращение объёма кредитования, то и здесь аргументы ЦБ разбиваются в пух и прах. Главный экономист развития ВЭБ.РФ Андрей Клепач, работавший при Эльвире Набиуллиной её заместителем в Минэкономразвития и торговли, имеющий, как и она, звание Действительный государственник советник 1 класса, заметил: «Стабильность не может обеспечиваться одним «золотым ключиком», тем более, он уже в этих условиях не работает – я имею в виду процентную ставку».

Возможно, при повышенной Центробанком ставке предприятия будут направлять меньше денег на импорт, потому что откажутся от дорогущих кредитов. Но искусственные ограничения могут поставить под удар исполнение планов по импортозамещению.

В условиях перестройки экономики корпорации ищут быструю замену зарубежных товаров, которые раньше можно было свободно купить у недругов и которые у нас пока ещё не производят. Им нужны займы на рефинансирование внешних долгов в рублях и выкуп иностранных активов, на удержание валютных активов на внешних счетах и на инвестпроекты, преимущественно гарантированные государством, или под госзаказы (ВПК и смежных отраслей). Осилить кредит под 20% производственники, понятно, не могут, но взятые перед государством обязательства исполнять придётся. Значит правительству ничего не остаётся, как погашать разницу кредитных процентов.

Обесценивающийся рубль и рост цен в магазинах вселяет неуверенность в завтрашнем дне, потому что, как повелось ещё в девяностых, что бы ни говорили власти, а все привыкли ориентироваться на курс доллара. У простого обывателя возникает вопрос: неужели Центробанк намеренно подрывает экономическую стабильность России?

За последние 20 лет ограничительная денежно-кредитная политика вводилась трижды, но относительно скоро всё возвращалось на круги своя. Теперь Набиуллина пообещала, что повышение ключевой ставки это надолго, иначе не повысить привлекательность рубля. По странному совпадению Европейский центральный банк (ЕЦБ) почти одновременно с Банком России повысил процентную ставку до рекордного за более чем 20 лет уровня – 4,5%. При этом глава ЕЦБ Кристин Лаггард в отличие от Набиуллиной дала понять, что текущее повышение является последним, и уровень в 4,5% достаточен для борьбы с инфляцией. Нам, конечно, о такой «высокой» ставке можно только мечтать, но дело даже не в этом.

Экономика Запада ползёт вниз, к рецессии, а российская экономика, наоборот, показывает темпы роста, которые ни МВФ, ни Всемирный банк не могли предвидеть. Так что спасать надо не нашу, а их экономику.

Как заявил президент Владимир Путин на совещании по проекту федерального бюджета на 2024-2026 годы, восстановление российской экономики после санкций завершено. Ещё в апреле рост ВВП на этот год ожидался на уровне 1,2%. Но по факту мы уже превзошли эту планку. Глава государства обнародовал свой прогноз: «По итогам года рост ВВП может выйти на уровень 2,5%, даже, может быть, больше – 2,8%». Экономическую ситуацию в России в целом президент охарактеризовал как «устойчивую и сбалансированную». Выходит, что оснований для беспокойства нет, а значит и рубль должен чувствовать себя лучше, чем доллар и евро, а не наоборот. Но, к сожалению, это не укладывается в догматы монетарной теории, которой привыкли следовать в Центробанке.

Свою позицию Эльвира Набиуллина чётко обозначила ещё 2018 году в своей лекции «Трудный путь России к цели по инфляции» в честь Мишеля Камдессю (бывшего директора-распорядителя МВФ) на конференции в Вашингтоне (этот документ в открытом доступе на сайте Центробанка). В своём выступлении она благодарит МВФ за полезные советы, которые помогли Банку России «стать современным институтом разработки и реализации денежно-кредитной политики». Набиуллина рассказала, как реформаторы, в команде которых посчастливилось состоять и ей, «25 лет экспериментировали с различными режимами денежно-кредитной политики и режимами управления валютным курсом, стремясь стабилизировать инфляцию. Но, как и многие другие страны с формирующимися рынками, смогли добиться снижения инфляции до низкого уровня только после введения инфляционного таргетирования». С тех пор председатель Центробанка РФ декларирует свою приверженность политике «таргетирования инфляции» с помощью главного инструмента – повышения ключевой ставки и увеличения стоимости кредитов. Такой путь, как она убеждена, не только позволил добиться низкой инфляции, но и стал основой для поддержания финансовой стабильности.

Но можно ли говорить, что «таргетирование инфляции» ведёт к снижению цен? Ведь за время «мегарегулирования» внутренние цены в стране удвоились. А условный средний показатель инфляции за последнее десятилетие почти вдвое превышает ориентир, так называемый таргет ЦБ, в 4% годовых. При этом валютный эквивалент нашего ВВП за последнее десятилетие не вырос, а сократился.

«Примитивная антиинфляционная политика Банка России, которая сводится к повышению ключевой ставки, не учитывает внешние инфляционные факторы, и поэтому она совершенно неэффективна», – писал ещё до начала украинского военного кризиса академик Сергей Глазьев. Слабое участие всей банковской системы РФ в экономической активности отмечает и другой академик РАН Абел Аганбегян. Но Набиуллина остаётся непреклонной.

Создаётся впечатление, что российскую экономику вновь испытывают на прочность, только уже не западные санкции, а политика Центробанка, которая не даёт стране развиваться. Стоит только экономическим показателям подрасти, как Банк России тут же начинает возвращать их к прежним значениям.

Когда ЦБ отделён от правительства, договориться с ним нелегко. Ведь он ставит на первое место инфляцию, а не рост экономики, ему не до реальных доходов населения. Почему же в соседнем Китае главный мегарегулятор не мешает росту ВВП, хотя экономику Поднебесной не назовёшь закрытой? Народный Банк Китая подчинён правительству – Государственному совету КНР. И оно, а не международные финансовые структуры, определяют его стратегию, исходя из поставленных перед страной задач. Сегодня усилия китайских властей сосредоточены на развитии внутреннего рынка и росте покупательной способности населения. А главной задачей Народного Банка Китая является не борьба с инфляцией, а обеспечение расширения выпуска товаров и услуг через предоставление доступного кредитования реальному сектору экономики. Там, к слову сказать, ключевая ставка составляет 3,45%, при этом инфляция по итогам августа в годовом выражении – всего 0,3%. Борьба с инфляцией в Поднебесной происходит не через снижение спроса, а через расширение предложения. Даже когда инфляция три года назад поднималась практически до 6%, Народный Банк продолжал снижать процентной ставки.

У данной модели, разумеется, есть свои риски. Финансовые институты и отрасли китайской экономики перекредитованы, в различных секторах постоянно возникают пузыри (как, например, в строительстве). Потенциал отраслевого развития при достаточности финансовых ресурсов зачастую упирается как у нас в недостаток квалифицированных кадров и доступных технологий. Либералы называют такие издержки следствием отраслевого «перегрева» экономики, «отклонением от траектории сбалансированного роста». Многие экономисты утверждают, что потенциал модели развития, по которой жил Китай на протяжении последних 30 лет, близок к исчерпанию.

Выбранная Пекином финансово-экономическая политика позволяет рассчитывать на преодоление надвигающегося кризиса. В отличие от США и Европы Китай с новой моделью определился: интенсивное развитие внутреннего рынка и интенсивное развитие технологий. А страны Запада живут по старым методичкам и навязывают их всему миру.

Разумеется, китайский опыт нельзя один в один скопировать и перенести в нашу страну, чтобы не получить реальный, а не выдуманный «перегрев» экономики, когда рост денежный массы будет работать лишь на прибыль финансового сектора и в наших условиях это приведёт к ещё большему оттоку капитала. Но опыт КНР, безусловно, необходимо учитывать и адаптировать под наши реалии хотя бы потому, что финансово-экономическая теория Запада, которой до сих пор пытаются следовать финансовые власти нашей страны, себя полностью дискредитировала.

На встрече президента Владимира Путина с членами правительства и председателем ЦБ принято решение пока воздержаться и не устанавливать нормативы продажи экспортерами валютной выручки и не вводить ограничения на движение капитала.

Правительству удалось договориться с экспортерами, и они согласились добровольно увеличить объёмы продаж валютной выручки. В том случае, если они начнут злоупотреблять доверием, то тогда, вероятно, придётся принимать более жёсткие меры.