Каста избранных

Приблизительная численность молодых людей в КНР – ненамного меньше населения «трех Россий». Именно от взглядов молодежи напрямую зависит будущее стратегической оси Москва–Пекин.

Понятно, что основы мировоззрения закладываются в детстве. Первая проблема китайской молодежи – проводившаяся властями более тридцати лет политика одна «семья – один ребенок». Она привела к тому, что единственное чадо в семье стало объектом избыточного внимания со стороны родителей. Иными словами, в самостоятельную жизнь отправляется избалованное существо, нередко мыслящее лишь категориями удовлетворения эгоистических запросов.

Все это входит в прямое противоречие с конфуцианским идеалом семьи, объединяющей пять поколений, которые живут в полной гармонии. В китайской семье сегодня в привилегированном положении оказался самый младший, а не мудрый старейшина, как это было раньше.

Стремительная урбанизация КНР также приводит к тому, что около двух третей семей живут сами по себе, у них нет связей с членами рода, как это было в прошлом.

В октябре прошлого года Коммунистическая партия Китая приняла решение отказаться от политики «одна семья — один ребенок» и разрешить семьям иметь по двое детей. Но и это не спасает положения, вековые традиции, похоже, обречены на забвение…

Так что вскоре поколение, которое, как и на Западе, не имеет своего роду-племени, может начать диктовать свои условия властям. Одно из проявлений этой тенденции – появление в крупных мегаполисах прослойки пожилых людей, которые нуждаются в опеке социальных работников, но получить ее не могут в силу загруженности соответствующих служб. Еще несколько десятилетий назад такое невозможно было даже представить: за стариками должны были ухаживать молодые. И они это делали.

Китайская молодежь откровенно стремится к комфорту, удовлетворению собственных потребностей, причем ее не волнует, что чаще всего это можно сделать лишь за счет других сограждан. Сегодня зачастую невеста на выданье просто не умеет готовить пищу. Конечно, в стране есть огромная сеть общепита. Но ежедневные посиделки на кухне и беседы членов семьи разных поколений цементировали ячейку общества. К тому же молодежь отдает все большее предпочтение европейской, точнее, западной пище еще и потому, что считает ее вкуснее. А вот готовить заморские блюда под силу далеко не всем домохозяйкам, поэтому у молодежи так популярны рестораны и кафе.

Сейчас тот же «Макдональдс», с небольшим налетом восточного колорита, можно встретить даже в городах, которые по нашей классификации выше районных центров никак не тянут.

Я сам видел, как в предновогодние дни в одном из провинциальных городов восточного Китая именно молодежью был забит огромный мясной ресторан, специализирующийся на баварском меню. В зале человек на триста сидели лишь пять-шесть иностранцев.

То же самое происходит и в популярной музыке: традиционные местные мелодии с их своеобразными инструментами уже давно не в чести. Практически все хиты последнего времени – подражание западным аналогам. Впрочем, здесь имеется одна особенность: довольно большую часть эфира занимает южнокорейская и японская музыка, что вполне объяснимо с точки зрения культурной близости трех дальневосточных наций. Пока что попытки властей хоть как-то ограничить распространение заморских веяний, внушить мысль о непреходящих ценностях «великой китайской традиционной музыки» успеха не имели. Не слишком успешными оказались и попытки продвинуть на первую строчку хит-парадов революционные и патриотические произведения, исполняемые на манер классической советской эстрады двадцатых-пятидесятых годов.

Несмотря на жесткий запрет порнографии, она цветет в молодежной среде пышным цветом. С недавних пор на местном телевидении широкую аудиторию завоевала ночная передача, о содержании которой в более или менее приличном обществе постеснялись бы говорить даже полунамеками. Вот так выглядит «благотворное влияние общечеловеческих ценностей». Как далеко качнулся маятник! Ведь еще в середине восьмидесятых, когда началась нормализация отношений между нашими странами, высоких китайских чиновников откровенно коробило от анекдотов «про это», рассказываемых советскими друзьями в ходе застолья.

Власти пытаются переломить негативные тенденции: создают общины-поселения, живущие по традициям времен Мао Цзэдуна. Жителей подобных коммун отличает строгое соблюдение всех этических норм и принципов, не говоря уже о законах.

Однако желающих жить в атмосфере строжайшего пуританства, учить высказывания «великого кормчего» на фоне всеобщего стремления к обогащению любым путем не так уж много.

Часть экспертов утверждает, что выразителем традиционной системы ценностей может и должно служить многочисленное крестьянство. Аргумент прост: среди сельских жителей идет процесс расслоения, огромные массы крестьян направляются в города, где батрачат фактически бесплатно на стройках, либо, если не повезет, попрошайничают. И видят, как живут и ведут себя молодые, которых они называют «рабами кредитных карт» и «рабами недвижимости». В ответ молодежь высмеивает старые устои: слово «товарищ» среди тех, кто еще не достиг среднего возраста, приобрело уничижительный оттенок.

Молодежь в Китае превратилась в особую группу населения, поскольку именно ее представители составляют костяк персонала престижных местных и западных компаний. Объявления о найме по всей стране пестрят фразами «Требуются молодые, энергичные люди в возрасте до сорока лет». Примерно та же картина в среде мелких и средних предпринимателей. Так что молодежь начинает считать себя кастой избранных, полагая, что ей позволено многое из того, чего нельзя другим.

В немалой степени виной тому реалии китайской жизни: чиновники без зазрения совести отбирают путем юридического крючкотворства пахотные земли у крестьян. Власти на местах, в союзе с бизнесменами, закрывают глаза на вопиющие нарушения техники безопасности, что приводит к гибели огромного количества рабочих...

Картина, согласимся, не самая радостная. И все же молодежь самой населенной страны мира отнюдь не стремится полностью влиться в лоно «западной цивилизации». Об этом свидетельствует следующий факт: до введения ограничений у молодого поколения была очень популярна эмиграция в США, Канаду и Австралию. Но конечная цель – за редким исключением – не растворение в западном обществе, а создание анклавов, которые живут практически по китайским законам и поддерживают очень тесные связи с исторической родиной. Такая ассимиляция больше похожа на постепенный захват территории «гостеприимного хозяина».

Как молодые китайцы относятся к России? Времена беззаветной дружбы уже давно в прошлом. Сейчас мы – лишь одна из множества держав, которые бы хотели дружить с Китаем, а уж последний сам будет снисходительно решать, с кем ему водить дружбу. Немалая часть молодежи воспринимает северного соседа как страну, захватившую в позапрошлом веке огромную часть китайской территории…

Главная причина снижения интереса к русской культуре в том, что сейчас мы, в отличие от советских времен, не предлагаем идеи, способной увлечь за собой массы.

Часть нашей интеллигенции уверяет, что такую роль может сыграть Православие. Но, к великому сожалению, с его распространением дела пока обстоят неважно. Положение же с западными вероучениями, кстати, совершенно иное: власти тревожит неконтролируемый рост католических и протестантских общин.

При этом молодое поколение Поднебесной, конечно, понимает, что именно союз с Россией и является залогом сохранения за КНР статуса великой державы. Но, в отличие от советских времен, теперь «старшим братом» считает себя Пекин…