Сочинителям «страшилок»

В своем тексте спецкор ИД "Коммерсантъ" Олег Кашин отвечает на один вопрос, вынесенный в заголовок: «Как воспримут текст Рогозина те, кто считает власть защитой от национализма?». При этом Кашин рассказывает «случай из жизни», когда некий его знакомый армянин, полагающий власть и государство гарантом его прав и свобод как нерусского человека, теперь, после статьи Рогозина, стал сомневаться, что такие гарантии у него есть.

Полемизировать с Олегом Кашиным на уровне «случая из жизни» нет никакой возможности, поскольку каждый из нас на его «случай» приведет свой – с грузинской подругой, с армянским другом сына, с украинской няней знакомых, которые совершенно не испытывают тех политико-национальных терзаний, которым подвержен известный журналисту армянин. Я думаю, что «собака зарыта» в другом, а некий анонимный армянин – как «рояль в кустах», оказался в нужном месте и «кстати».

Позволю себе привести слова других армян: «Армянский народ в подавляющем большинстве с пониманием и сочувствием относится к борьбе русского народа за свои права в своем государстве. Это не только мое личное впечатление, это слова руководителя Союза армян России Ары Абрамяна, написавшего предисловие к книге Дмитрия Соколова-Митрича «Нетаджикские девочки. Нечеченские мальчики», которая на настоящий день является наиболее полной энциклопедией русского неполноправия в РФ» (Вазген Авагян). Думаю, достаточно и этой цитаты, показывающей гораздо более сложную и глубокую картину реальных человеческих отношений, нежели рассказанная журналистом О. Кашиным.

Отношение либеральных кругов к Д. Рогозину давно известно. А теперь он еще и позволяет себе высказывать мысли о русской народности, которые высказывать до недавнего времени позволялось исключительно либералам. А уж они-то не стесняли и не стесняют себя ничем. Приведем самые скромные из них. Так, на днях блогеры из Новосибирска сообщили, что в их опросе-съемке о предстоящем 4 февраля митинге «хотел принять участие писатель Владимир Сорокин. Разумеется, мы отказались, он же не из Новосибирска. Вот что он не сказал (в камеру – имеется в виду - К.К.):

“И эти массовые митинги — прекрасно, конечно, но проблема в том, что большей части населения абсолютно все равно. За 70 лет здесь вырастили биомассу. И она жива, здорова, и ее, как темной материи во Вселенной, у нас 90 процентов”».

Виктор Ерофеев в «Энциклопедии русской души» тоже озадачен сугубо «русской темой»: Русское «мы», оказывается, «плодит ублюдочных “я”, как мелкую картошку», при этом «Россия создана для молитв, тоски и несчастья. Россия – это вид страны, которая производит людское несчастье. Существуют исторически все условия, чтобы страна бесперебойно была несчастной». А ерофеевы счастливыми – добавим мы. И «еще о русской свинье» (о ней не раз вспоминает г. Ерофеев): «Надо воспеть русскую свинью. Народ – нерастаможенное понятие. Нерасторможенное. Около % населения России составляет народ. Народ имеет свои особые способы оповещения. Он цепляется между собой колючками и корнями. У него электрический счетчик жужжит у двери. Он готовит пищу на двух газовых плитах. Он питается представлениями кошмаров. Во всем ему видится заговор. Против себя. Народ задает иногда вопросы. Слышит то, что хочет услышать. Можно выйти из народа. По щиколотку. По колени. По пояс». Простите, журналист Кашин: не это ли образчики «агрессивно настроенных русофобов в самой России»? Кажется, ответ об умозрении части «творческой интеллигенции», – ясен.

Они-то и поддерживают нужный уровень общественного страха перед «дремучими националистами», которые при этом непременно (априори) всегда оказываются и «сталинистами». Любопытна эта тенденция – к воссозданию в людях «комплекса страха». Именно этой теме (страхов) посвящен последний (февраль-март) номер журнала «Русский пионер», – «единственное безубыточное издание» одного из кандидатов в президенты (М.Д. Прохорова). Ироническая игра с советизмами – основной прием этого журнала, мыслящим себя, очевидно, элитарным, хорошо обустроенным, с достаточными средствами для обороны, стражем на границах того пространства, откуда все еще якобы угрожает своим возвращением «совок».

…Нет ничего и ни для кого унизительного в том, что некоторые племена были «способны осуществить себя в виде государственного единства», способны «создать и сохранить государство как высший тип конкретного общественного союза» (Н.П. Ильин), а другие – нет. При этом уже в начале XX века русская политическая мысль понимала «народ» синонимом «нации», а «племя» – «этноса». Как и доказала, что русский народ, способный к государственному строительству, во многом и определил характер нашего государства:

«Национальному характеру данного государства не мешает его разноплеменность, лишь бы оно было тесно сплочено духовным единством наиболее сильного племени» (Н.Г.Дебольский), т.е. русских. Но так мыслить трудно.

Вопрос о национальном самосознании (сейчас чаще используют слово идентификация, но мне ближе именно термин «самосознание») – один из сложнейших. Но решают его наши журналисты лихими наскоками, запросто подменяя его всяческими выкриками о «русском фашизме», о приходе к власти «русских националистов» (правда и о них держатели акций «русских страшилок» имеют такое же понятие, как Митрофанушка о существительном и прилагательном в известной комедии). Национальное самосознание опирается на человеческую личность, но личность эта не только бесконечно эгоистично-гедонистична (никто не отрицает права личности на простое человеческое счастье), – личность эта способна дорасти до признания своей нравственной целью «самосохранение национально-государственного целого». Речь идет не о том, чтобы каким-то декретом или иным способом заставить личность «любить государство», но о других механизмах понимания себя самого, о добровольном принятии в качестве своей личной ценности и обязанности принципа национально-государственного самосохранения.

Обнако большой части нашего журналистского сообщества важно иное – удерживать мифы о русских и пугалку о неосоветизме, обывательски не желая понимать, что те, кто позиционирует себя как «националисты» состоят из категорически разных групп: от национал-либералов (интеллектуалов), ориентированных на западные образчики (и для них критика России, исторической в том числе, столь же привычна, как и для либерала vulgaris), так и тех, кто центром философии нации полагает народный дух, кто понимает, что поглощение нации государством отнюдь не лучший путь развития (журналист Кашин, ожидая от власти-государства защиты от «русских националистов», на самом-то деле требует этатизма, т.е. поглощения государством народа-нации).

Борьба с государством – любимое занятие последних двух десятилетий. Но глупо не понимать, что «именно государство задает основную объективную меру национального самобытия» (Н.П. Ильин). И для кого-то эта мера недостаточна (Д. Рогозин и дает свой взгляд на эту недостаточность), а для кого-то, напротив, настолько избыточна, что он готов притянуть любые сторонние силы для решения наших «домашних» проблем. Именно то, что эта «объективная мера» не устраивает сегодня русский народ и было услышано властью (один мой приятель-писатель эту проблему обозначил так: «За последние 15 лет нефть выросла в цене в 15 раз. А мы, русские, стали жить в 15 раз лучше?»).

Ненормальное состояние народа – состояние негосударственное. Либеральное ограничение задач государства охраной прав личности и собственности очевидно своей неполнотой (либеральные задачи не являются всеобъемлющими). А потому еще раз вспомним о том, что мы должны были бы знать, да не знаем: «Государство есть не только внешнее политическое единство», но еще и внутреннее, т.е. «реальная единица, которая с достаточною для этого силою подчиняет всю полноту культурных функций цели своего самосохранения» (Н. Ильин о Н. Дебольском). При целостном (или цельном) характере государства в нем есть место для всего, что нужно человеку (а у человека есть этническая картина мира, культурная и религиозная, помимо политической и социальной). Только упрямый долдон будет оспаривать коренную причастность именно русских к строительству нашего государства (державе народов, созданной народом русским).

Понятно, что рационально-мыслящий политик не будет увлекать нацию к старым (неосоветизм) или новым (неолиберализм) утопическим конструкциям.

Но он может проблемы, конфликты и трудности сделать источником развития, к чему, собственно Рогозин и призывает, а не способом раздражения «старых ран», бесконечно посыпаемых «политический солью» (что и делает журналист О. Кашин). И поездки по стране Д. Рогозина, дающие ему возможность видеть реальную картину, слышать конкретных русских людей, патриотизм которых априорен (оборонное и патриотическое сознание – естественное следствие их жизни и работы) как раз и позволяют искать в конфликтах источник развития.