Сами и виноваты?

Каждый год накануне нашего великого праздника Победы либералы устраивают очередную гнусную провокацию. То организуют опрос на тему, а не лучше ли Ленинград было сдать гитлеровцам, как это произошло на телеканале «Дождь». То назовут Гитлера чуть ли не «освободителем», как, например, писатель Дмитрий Быков. А вот теперь его коллега, лауреат премии «Русский Букер» Елена Чижова в преддверии 9 Мая разместила статью в швейцарской газете «Нойе Цюрхер Цайтунг», в которой утверждает, будто Сталин способствовал планам Гитлера уничтожить Ленинград во время блокады в годы Великой Отечественной войны.

«Это малоизвестно: ненависть Сталина к городу поспособствовала планам Гитлера по его уничтожению. Два монстра-диктатора сыграли эту трагическую фугу в четыре руки», – пишет автор статьи.

Сталин, как уверяет Чижова, ненавидел Ленинград из-за «самосознания» его жителей, «их способности к независимому мышлению», которые «необходимо было вырвать с корнем для укрепления богоподобной власти» советского лидера.

По словам писательницы, «иначе нельзя объяснить» то, что во время блокады поезда с военной продукцией ленинградских заводов шли на Большую землю, «тогда как Сталин и его пособники даже не организовали минимальное, не говоря уже о регулярном, снабжение города продуктами питания».

«Когда эти поезда возвращались с Большой земли, они были загружены сырьем, строительными компонентами и инструментами – по оценкам историков, было задействовано не менее ста грузовых поездов. Я не историк, но я думаю, что даже небольшая часть этих составов могла бы спасти десятки, если бы не сотни тысяч человеческих жизней», – заявила Чижова.

В таких заявлениях она фактически солидаризируется с теми, кто последнее время постоянно твердит, что Ленинград надо было сдать, чтоб «избежать ненужных жертв».

Видимо, никто не объяснил автору, что во время тяжелейшей войны нужно было не только кормить армию и население, но и производить танки и самолеты, пушки и автоматы, чтобы бороться со страшным, до зубов вооруженным врагом. Да, это был трагический выбор, но если бы не эшелоны с сырьем для военной промышленности, не работа военных заводов осажденного Ленинграда, где героически трудились умиравшие от голода его жители, то город вообще был бы уничтожен, его бы сравняли с землей, как это и планировал еще до начала войны Гитлер. А если кто-нибудь и остался в живых, то стал бы немецким рабом, а не «пил бы баварское», как фантазируют сегодняшние либералы, заявляющие о «напрасных жертвах» и «коварном злодее Сталине».

«Столетие» уже писало о Елене Чижовой и ее регулярных русофобских высказываниях. Напомним, что она – профессиональный литератор, хотя в 90-е годы и занималась бизнесом. Но сегодня она, можно сказать, уже литературный «генерал». Директор Санкт-Петербургского Русского ПЕН-клуба, главный редактор международного журнала «Всемирное слово», прозаик, переводчик, эссеист, лауреат премии «Русский Букер-2009». Словом, человек на ниве литературы преуспевающий, премиями и постами не обделенный.

Последнее время она постоянно живет в Швейцарии, но, несмотря на это, вниманием российских властей не обижена. В Петербурге Елена Чижова входит в состав Оргкомитета премии имени Даниила Гранина, наряду с такими важными государственными персонами, как глава Российского книжного союза Сергей Степашин, заместитель руководителя Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям Владимир Григорьев, председатель Законодательного собрания Петербурга Вячеслав Макаров и др.

Словом, она, как это ни странно, – в «обойме», обласкана и приближена к властям. Так почему же эта ученая дама из руководителя страны, разгромившей фашизм и освободившей Европу, делает пособника Гитлера?

Может, дело в том, что ее супруг, Валерий Возгрин, доктор исторических наук, профессор СПбГУ, является официальным представителем в Санкт-Петербурге экстремистской организации «Меджлис крымскотатарского народа» (запрещена в РФ)? Но вероятнее всего, мы имеем дело с очередным проявлением русофобии.

«Я, – откровенничает она в выходящей в Швейцарии русскоязычной «Нашей газете», – всей душой отвергаю советское время». «Многое из того, что мы наблюдаем сейчас, – продолжает она, – в каком-то смысле продолжение и развитие того дурного, что зародилось в советское время. Эти мысли приходили мне в голову еще в конце 1990-х, когда к власти в России после нескольких трудных революционных лет пришли “Шариковы” из булгаковского “Собачьего сердца”. Поэтому противопоставление тех “замечательных” советских людей и нынешних “бездуховных бандитов” кажется мне неправильным. Вся жуть, ложь, подлость, которую мы сегодня наблюдаем, – все это уходит корнями в наше советское прошлое».

И такие русофобские статьи Чижова публикует регулярно.

Недавно в уже упомянутой газете «Нойе Цюрхер Цайтунг» она поместила статью под красноречивым заголовком «Россия и ее (а)моральность». «Одурманенный российской пропагандой человек – аморален. У него другая мораль», – писала в ней Чижова, утверждая, будто русский человек «выродился».

«Роковым последствием коммунистической морали, – пишет она, – стало почти полное уничтожение горизонтальных общественных связей: если ты сам – “муравей”, то и другие – “муравьи”… Это невыразимый страх – без очертаний, фантомный, давящий на желудок – выражается в разных формах, будь то истерический “патриотизм”, или – чувство внутреннего единства с большим, непогрешимым “вождем”».

Вот каковы, с точки зрения Чижовой, русские сегодня. «Кто привык жить в страхе, – презрительно бичует она русский народ, – о свободе не мечтает».

Сходные идеи Елена Чижова проповедует в своих романах, изображая в них советскую и российскую действительность такой беспросветной, что становится понятным, что «Русского Букера» она получила, конечно, не зря. В своем романе «Лавра», Чижова, например, аллегорически изображает Россию в виде окраины, где возле дома, где живут герои ее произведения, – огромная лужа, в которой на глазах у равнодушных жителей тонет местный алкоголик. А один из героев, по имени Митя, только и думает о том, как бы поскорее эмигрировать.

Он постоянно рассуждает о том, что всех хороших людей большевики уничтожили, и в России остались одни убийцы и доносчики, а теперь живут их потомки; поэтому генофонд безнадежно испорчен, и в стране остались одни мутанты. «Если это люди, то я верблюд», – рассуждает герой книги Чижовой.

Может быть, о неуклюжей попытке литератора Чижовой переложить вину за блокаду на самих себя, не стоило бы и говорить, если бы ее интервью не было всего лишь эпизодом в рамках уже давно идущей на Западе и охотно подхваченной доморощенными либералами кампании по пересмотру итогов Второй мировой войны. «Завалили трупами», «еще неизвестно, кто победил», проиграли бы «пили баварское» и т.п.

Поэтому неслучайно, что незадолго до 9 Мая на схожую тему заговорил другой знаковый либерал – Леонид Гозман. Но уже не о Сталине, а о Гитлере и большевиках. Вот что пишет он на страницах либерального журнала «Сноб»: «С самых первых шагов практического воплощения нацистских и коммунистических идей различия исчезают — их лидеры начинают предпринимать совершенно идентичные шаги. Причем если нацисты некоторое время «раскачивались» — к массовым убийствам они приступали постепенно, сначала их террор носил точечный или спорадический характер, то коммунисты показали себя сразу. Массовые бессудные казни, приказы о многих из которых отдавал лично Ленин, начались немедленно после захвата ими власти и не прекращались до марта 1953 года, когда фактически началась агония режима».

Намек понятен: между и СССР и гитлеровской Германией, по Гозману, фактически нет различий. Мало того: в том, что касается «массовых убийств», мы были еще похуже нацистской Германии.

«Общим было, – продолжает Гозман, – и презрение к человеку, недоверие к нему, а значит, уверенность в том, что им необходимо управлять — для его же блага, разумеется. Одинаковым, конечно, было и пренебрежение человеческой жизнью, и вера в свое, вождей, особое предназначение и особые права. В общем, много чем они были похожи. Боевое братство СССР и Германии накануне и в первый период Второй мировой войны стояло не только на прагматике, но и на этой ощущаемой обеими сторонами близости».

Вот до чего он договорился! «Боевое братство» с нацистами! Будто бы в СССР не понимали, что пакт о ненападении, заключенный с Германией, был вынужденным шагом перед лицом отказа западных стран объединиться и вовремя остановить Гитлера, был необходимым маневром, чтобы выиграть время, и дать нам возможность укрепить оборону. Но Гозман уверяет, что мы будто бы ощущали с нацистами «близость». А потому идет дальше и утверждает, будто эта близость сохранилась и потом. «Причем, чем дольше они существовали, – пишет он, имея в виду СССР и Германию, тем больше сближались друг с другом и тем дальше отступали изначальные отличия. Да и сейчас бывшие коммунисты бывшей ГДР охотно голосуют за крайне правых, а наши придворные политологи на голубом глазу заявляют, что до определенного периода Гитлер был не так уж и плох». Понятно, на что намекает Гозман, говоря о «придворных политологах»? Прямо, конечно, он этого не может сказать, но из того, что он написал, фактически следует, что нынешняя власть России, как и прежде в СССР, будто бы симпатизирует Гитлеру.

Другими словами, для доморощенных либералов на самом деле нет никакой разницы между гитлеровской Германией и Советским Союзом. Вот почему они и ставят Гитлера и Сталина, нацизм и СССР на одну доску. И именно потому для них и в самом деле никакой победы вообще не было. Для них – один диктатор всего лишь сожрал другого.

Не было ни массового героизма советского народа, ни освобождения Европы от нацизма, ни Победы. А отсюда логичный для них вывод: а стоило ли вообще сопротивляться-то? Сдали бы Ленинград, ведь это же Сталин был виноват в его блокаде.

Но правда, господа либералы, заключается не в том, кто был хуже: Гитлер или Сталин, а в том, что если бы победил Гитлер, вас попросту не было бы на свете.