Русофобствующая «графиня»

Журнал московской элитной тусовки «Сноб» с помпой вручал ежегодную премию «Сделано в России». В положении о награде говорится, что она «призвана укрепить чувство гордости и престижа за лучшие достижения наших соотечественников в самых разных сферах научной, общественной, предпринимательской и культурной жизни страны».

Укрепляли чувство гордости в «Конгресс-парке» московской гостиницы «Украина». Мероприятие проходило в стиле «шик-блеск-красота», столы ломились от деликатесов; шампанское, как говорится, лилось рекой. Были все - или почти все - свои: Михаил Прохоров, Владимир Познер, Ксения Собчак… Поэт Орлуша читал стихи собственного сочинения, в которых сообщал: «Огурчики и каша с этикеткой «Made in Russia», где заместо фуагры на столах полно икры, где хамон не при делах, квас и сало на столах, где картошку и селедку подадут всегда под водку, где шампанское «Кристалл» даже лох бы пить не стал».

Все хорошо, люди отдохнули, награды нашли достойных. Только вот впопыхах забыли вручить премию по литературе. А присудил ее «Сноб» писательнице Татьяне Толстой за книгу «Легкие миры», обошедшую творение Владимира Сорокина.

Татьяна Толстая родилась в Ленинграде, в семье профессора физики. Росла в элитном доме Ленсовета на Набережной реки Карповки. После окончания школы поступила в Ленинградский университет, на отделение классической филологии. Вышла замуж и переехала в Москву, где устроилась работать корректором главной редакции Издательства восточной литературы. В 1983 году начала публиковать свои первые литературные произведения.

«Тоталитарная» советская критика восприняла творения Т. Толстой настороженно. Ее упрекали в том, что все они написаны по одному шаблону, главными героями писательницы были «городские сумасшедшие»: старорежимные старушки, «гениальные» поэты, слабоумные инвалиды детства…

Недооцененная и «непонятая», в 1990 году Т. Толстая отправилась в США, где занималась педагогической деятельностью. В Россию вернулась через 9 лет, где и продолжила как преподавание, так и занятия творчеством.

В 2000 году опубликовала свой первый роман «Кысь». Но настоящая популярность пришла, когда она появилась в телепередаче «Школа злословия» вместе с Авдотьей Смирновой.

Т. Толстая не забывает сказать о своем графском происхождении, о чем-де свидетельствует и ее фамилия. В интервью журналу «Медведь» она уверяет, что ей «все Толстые – родня», «Толстые существуют где-то с XIV века», «мой предок… был родственником Петра Первого», «Лев Толстой мне был кем-то типа семиюродного дедушки».

Дедушка Татьяны Никитичны - писатель Алексей Толстой, однако к «голубым кровям» отношение имел весьма сомнительное, хотя сам Иосиф Виссарионович и называл его иногда «красным графом». Но вождь хорошо знал, кто тот на самом деле. Даже в энциклопедиях указано: некоторые биографы принимают за его настоящего отца вовсе не графа Николая Толстого, а его неофициального отчима, земского чиновника Алексея Аполлоновича Бострома. Еще до рождения мальчика его мать из-за постоянных скандалов и обвинений в неверности сбежала от мужа к Бострому. В итоге брак Николая Толстого был расторгнут, а Самарская епархия постановила: Александру Леонтьевну оставить «во всегдашнем безбрачии». Став взрослым, Алексей называл Бострома своим отцом.

Ну, это к слову. Чтобы понять, следует ли Татьяне Никитичне позиционировать себя как знаменитого представителя великой дворянской культуры. Впрочем, если хочется считать себя особой графского звания – да и пожалуйста. Не в происхождении дело.

Дело в том, что, если бы Лев Николаевич знал, как его однофамилица будет говорить и писать про Россию, про ее народ, то перевернулся бы в гробу.

Вот один из образчиков ее высказываний: «Страна не такова, чтобы ей соответствовать! Ее надо тащить за собой, дуру толстожопую, косную! Вот сейчас, может, руководство пытается соответствовать, быть таким же блядским, как народ, тупым, как народ, таким же отсталым, как народ».

Тонко и интеллигентно, именно так обязана изъясняться «наследница великой русской литературы», каковой она считает себя сама. Особенно отличилась она на стезе поношения всех и вся, когда оказалась на телеэкране в роли телеведущей «Школы злословия».

Формат передачи был задуман следующим образом: человека, добившегося успеха в своей профессиональной деятельности, приглашали побеседовать с двумя писательницами. Теми, кто по замыслу авторов передачи, должен символизировать и представлять интеллектуальную элиту страны.

Гость пытался рассказать с экрана о своей работе, а ведущие, в свою очередь, выставляли его в нелепом свете, высмеивали. Настолько вызывающе, что даже не лезущая за словом в карман Ирина Хакамада, поучаствовав в передаче, возмутилась: «Все свелось к бабским посиделкам. Мне просто не дали говорить по делу. И был не по делу прессинг. Ведущие, желая «образованность свою показать», загоняли в угол, принуждая становиться или злобной мегерой, или жертвой. Что одинаково не может понравиться ни себе самой, ни зрителю».

Впрочем, сама Т. Толстая искренне убеждена, что именно так со своими читателями и следует обращаться. «Когда тебя читают 22 000 человек, это автоматически означает, что 21 000 из них – хомячки, – сообщила она, имея в виду свой пост в интернете. – Их реакция прогнозируема и планируема. Время от времени я пишу пост так, чтобы хомячки набежали и перегрызлись. Это же все манипуляции. Накрошишь им: эй, мышки, давай сюда. Бегут, бегут! Чтобы не пропустили место прикормки, пост хорошо озаглавить, например, «Русофобия». Обязательно прибегут и обвинят меня, в чем бы вы думали? В русофобии. Не ошибутся».

Писатель Т. Толстая стала скандально популярна. И неважно, что пишут критики об ее произведениях.

Пусть говорят, что в романе «Кысь» нет ни одной оригинальной мысли. Пусть критики пишут, что это произведение – старательная компиляция Саймака, Брэдбери, Оруэлла, Уиндема и еще бог знает кого. Это уже никого не волнует. «Выдающийся русский писатель» занял почетное место в тусовке московского гламура.

На нее посыпались награды: за роман «Кысь» – премия «Триумф», учрежденная Борисом Березовским, – «за выдающийся вклад в отечественную культуру», членство в российском «Пен-клубе» и в жюри телепередачи «Минута славы». И вот, наконец, премия от журнала Михаила Прохорова за «Легкие миры».

Выступая перед читателями в Санкт-Петербурге, сама Т. Толстая охарактеризовала свое новое произведение так: «На обложке «Легких миров», которые вышли до первого августа, было велено поставить «18+». По моим наблюдениям, мат преимущественно используется людьми до восемнадцати лет, потом они успокаиваются и им становится легче. Следующий тираж выходит после первого августа, и он будет весь завернут в целлофан с крупной надписью «18+», означая: «Да, там есть мат! Бери!».

Группа ученых Санкт-Петербургского гуманитарного университета профсоюзов во главе с его ректором Александром Запесоцким провела исследование творчества Т. Толстой и пришла к выводу, что она руководствуется особыми рецептами.

Рецепт №1. Человеколюбие, гуманизм, уважение к личности должны быть выброшены на свалку истории. На свет божий вышел новый тип литератора: писатель-людоед.

Где бы ни оказалась Татьяна Толстая, везде, и в фантазиях, и в реальности, она оказывается, по ее представлению, окружена не людьми, а жалкими и мерзкими особями, заслуживающими уничтожения…

В одном из рассказов она торжествует над таксистом, не рассчитавшись за проезд, в другом – не протягивает руку помощи вымышленному любовнику, проваливающемуся под лед, и т.д. Для каждого, о ком пишет, Толстая находит «доброе» слово: известная журналистка для нее – «вонючка», газета, выходящая огромным тиражом – «навозная куча», переводчики – «идиоты, мерзавцы…», Патриарх - вредный дурак… А еще Татьяну Никитичну повсюду окружают «козлы, кретины, бездари и неучи». И всем им она обычно предлагает удавиться.

Рецепт № 2. Любовь к народу - глупый пережиток. Русские - это уроды, мутанты. По ее словам, «Кысь» она написала именно про русских. Люди там питаются «черными зайцами», кушают мышей и червей, отчего и становятся русскими. Ленивые, жуликоватые, неблагодарные, без собственного достоинства. По ее убеждению, русские - как поп Ерошка: много болтают и ничего не делают, а Лесков - плагиатор. Русский человек ничего не подковал. И еще: «Русский человек не может видеть аккуратный предмет», у него «тяга к разрушению», ему бы «выпить, буянить, все заблевать».

И вот резюме Татьяны Никитичны: «Любовь к России - это слюни сладкие. Это вообще дурной тон. Вкус - классовая вещь. Не хочу обижать классы, которые склонны к этому дурному тону».

Рецепт № 3. Встать на сторону зла, поскольку застрять на стороне добра вредно для прочного, долговременного успеха. Вся традиционная система ценностей должна быть вывернута наизнанку. Вежливость нужно сменить на зоологическое хамство, да такое, чтобы перехамить любого. Скромность заменить на подчеркнутое высокомерие, искренность - на фальшь. Человеческое достоинство следует топтать в первом встречном и при малейшей возможности, решительно попрощавшись с уважением к людям.

«Кто же она такая, Татьяна Никитична Толстая? – подвел итоги исследования А. Запесоцкий. - Симулякр аристократии, аферистка, калькулирующая свою продаваемость и ловко торгующая чужим именем, или мастер современных технологий, оседлавший стихийные процессы массового сознания? Писания Толстой - не массовая в традиционном смысле литература и не элитарная, не модерн и не постмодерн, и уж, конечно, не продолжение классических традиций. Видимо, перед нами нечто принципиально новое: животное пишет для животных, создавая раковые клетки культуры, стимулируя метастазы».

С возмущением пишет о ее патологической русофобии один из популярных сегодня писателей Захар Прилепин. «Мы берем для рассмотрения творчество Татьяны Толстой не потому, что она интересна нам как автор, - пишет он. - Но потому, что ее эссе являются, по сути, гимном либерализму. Отличительные особенности публицистики Толстой, пафос ее статей, очень емко отражают и пафос, и суть либерализма. Читая публицистику Татьяны Толстой, вы не встретите ни одного нормального русского лица. Почти все русские люди, описанные Толстой, выглядят ущербно. Иных она, похоже, не встречала. До какой степени неприязни к народу надо дойти, чтобы написать о русских: «Верят в крик, но не верят в ум. Вообще, две вещи не всегда пользовались почетом на Руси — ум и труд, что сказывается и в фольклоре, в пословицах, и в жизни». Я мог бы привести Толстой, явно имеющей о русском фольклоре самые туманные представления, сотни пословиц и поговорок, воспевающих ум и труд. Но надо ли ей это? У нее уже есть свое мнение».

Премия, которую получила в Москве Толстая от журнала «Сноб», называется «Сделано в России». Сделано ловко, потому и премия от издания, финансируемого Михаилом Прохоровым.

Как там? Награда, которая «призвана укрепить чувство гордости и престижа за лучшие достижения наших соотечественников…».

Как точно заметил А. Запесоцкий, происходящее – «результат постсоветского ноу-хау: той свободы, которая лучше несвободы - несвободы от совести, морали, социальной ответственности». Так что премию она, давайте признаем, по всем этим категориям заслужила. С чем и поздравляем нашу сомнительную графиню!