Оптимизация или разрушение?

Пожалуй, ни одна реформа не воспринималась у нас так болезненно, как реформа учреждений здравоохранения. Закрываются отделения больниц и фельдшерско-акушерские пункты, которых и так недостает российской глубинке. Таким образом, государство, как говорят чиновники, избавляется от балласта, идет перераспределение бюджетных средств.

В Госдуме посчитали, что такой подход противоречит Конституции РФ – в частности, лишает граждан права на бесплатную медицинскую помощь, а увольнение тысяч медицинских работников не соответствует требованиям права на труд (ст. 37 Конституции РФ), «входит в прямое противоречие с требованиями трудового законодательства РФ и демонстрирует «профессиональный дилетантизм» авторов предлагаемой «реформы». Свою точку зрения депутаты изложили в обращении к Генеральному прокурору РФ с просьбой проверить законность массового закрытия столичных медучреждений.

Реформа и жизнь

Поводом для обращения к Генпрокурору послужил выложенный в интернете график сокращения медицинских учреждений, который и вызвал небывалый резонанс. Чиновники пытались успокоить народ, что, мол, это просто график, выпавший из исследования о состоянии московского здравоохранения, сделанного одной из групп маститых экспертов.

Но если это только исследование, то почему идет массовое сокращение коек, слияние одних лечебных учреждений с другими? Авторы исследования не могли не знать, что число коек в российских больницах много меньше, чем в развитых странах, если считать вместе с хосписами или домами призрения, которых в нашей стране фактически нет.

Дефицит врачей по стране составляет 160 тыс., а их сокращают. Где же логика? На модернизацию здравоохранения тратятся десятки и сотни миллиардов рублей, а в результате объем платных услуг растет, уничтожается территориальный принцип оказания медпомощи.

В происходящем депутаты обвиняют чиновников, чиновники - депутатов. Ведь это они в 2010 году практически единогласно приняли закон об обязательном медицинском страховании, вступающий в силу с 1 января 2015 года. Система одноканального финансирования не позволяет как раньше содержать медучреждения и производить дополнительные выплаты врачам. Вот и приходится резать по живому.

Во многих странах мира нет государственного медицинского страхования: обычные финансовые институты ведут учет затрат и оплачивают их по простым и понятным правилам. Нет никакой путаницы, деньги следуют напрямую за пациентом, без посредников, врач не завален бумажной работой - и медицина от этого только выигрывает.

Власти пытаются доказать, что в условиях жесткого бюджета делают почти невозможное, чтобы повысить доступность и качество медицинской помощи. Ведь именно для этого и создаются хорошо оснащенные медцентры, укомплектованные квалифицированным медицинским персоналом, постоянно повышаются объемы высокотехнологичной медицинской помощи. Почему же такие действия противоречат законодательству?

На лечение - за границу

Красивые песни о пользе реформ легко разбиваются об огромные очереди в поликлиниках, о проблемы недолеченных, а то и покалеченных формальным отношением медиков больных. Если реформа идет успешно, и мы приближаемся к стандартам мировой медицины, то почему же тогда все больше россиян стремятся лечиться за границей? Если в 2011 году съездили за рубеж для медицинской консультации, обследования или лечения 145 тысяч граждан РФ и потратили на это примерно 860 млн долларов, то в 2013-м — уже 300 тысяч и оставили в заграничных клиниках 1,1 млрд долларов, чем хорошо подпитали зарубежное здравоохранение.

Некоторые страны неплохо зарабатывают на пациентах из России. В Финляндии, например, создали даже специальную программу для россиян, охватившую большинство актуальных направлений медицины и реабилитации, в том числе онкологию, кардиохирургию, нейрохирургию, ортопедию, лечение бесплодия, стоматологию.

Многие россияне в соцопросах отмечают, что лечение в зарубежных клиниках намного качественней и дешевле. И, главное, там их не стремятся облапошить, как в наших платных клиниках.

Диагнозы, поставленные в Германии или во Франции, порой разительно отличаются от того, что им пишут в России лечащие врачи.

Опоздавший документ

О проблемах нашего здравоохранения говорит постоянно увеличивающееся количество обращений и жалоб граждан и медицинских работников в Совет Федерации и Государственную Думу. В своих письмах они приводят примеры снижения доступности и ухудшения качества медицинской помощи, связывая это напрямую с сокращением численности медицинских организаций и, соответственно, персонала, как в городских, так и в сельских поселениях.

Все это и послужило поводом для написания законопроекта «О внесении изменения в Федеральный закон «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации». Авторы законопроекта, депутаты Комитета Госдумы по охране здоровья рассудили, что «требования основополагающего нормативного правового акта в части обеспечения доступности и качества медицинской помощи, особенно оказываемой сельчанам, в связи с продолжающейся тенденцией сокращения числа медицинских организаций, нуждаются в уточнении». И решили уточнить и дополнить Закон об охране здоровья специальной статьей, по которой принятие решения о реорганизации или ликвидации муниципальной медицинской организации, расположенной в сельском поселении, не допускается без учета мнения его жителей.

Решение о судьбе того или иного лечебного заведения может произойти только по согласованию с авторитетными комиссиями. Создание таких комиссий должно устанавливаться правительством РФ.

Спору нет, законопроект важный и нужный. С его принятием появился бы своеобразный фильтр, отсекающий попытки чиновничьего самоуправства. Только вот родился он с большим опозданием, когда значительная часть медицинских учреждений уже безвозвратно перепрофилирована либо закрыта.

В сухом остатке

Итак, что мы имеем сегодня в сухом остатке? Согласно статистическим данным, в Российской Федерации в 2000 году насчитывалось 10704 больничных организаций, в 2013 году, по сведениям Минздрава России, их осталось всего 4398.

Из них центральных районных больниц (в 2000 году их было 1 765) в 2013 осталось всего 1690. Более чем вдвое сократилось количество специализированных диспансеров противотуберкулезных кожно-венерологических, наркологических, врачебно-физкультурных, хотя число больных, нуждающихся в них, не только не уменьшилось, а, наоборот, возросло.

Количество станций (отделений) скорой медицинской помощи в 2000 году составляло 3172, в 2013-м их осталось 2 704. Причем сократилось и число врачебных бригад. Фельдшерско-акушерских и фельдшерских пунктов стало на 376 меньше, число работающего в них среднего медицинского персонала - на 2 695 (на 6,5 процента), в том числе фельдшеров - на 1 188 (на 4,8 процента).

Сегодня реформа здравоохранение упирается в один единственный и главный вопрос: что делать дальше? Продолжать разрушение старой системы медицинской помощи, или все же оставить то лучшее, что было наработано десятилетиями?

В советское время государство обеспечило доступность первичной медицинской помощи подавляющему большинству населения, построив фельдшерско-акушерские пункты, поликлиники и создав «производственную» медицину.

Были созданы крупнейшие в мире центры, которые разрабатывали новейшие технологии. В них лечили не хуже, а порой и лучше, чем за рубежом. Другое дело – доступность этих высоких технологий была крайне низка и способов распространения их организаторы здравоохранения не предлагали.

Врач в роли пасынка

Один из авторитетных наших медиков, заместитель председателя Формулярного комитета РАМН, профессор Павел Воробьев главную проблему отечественного здравоохранения видит не в том, что «у нас слишком много коек», а в том, что сегодня медицинские работники находятся едва ли не в рабстве у своих главных врачей. И это, собственно, и ставит крест на попытках что-либо изменить.

Врача сделали козлом отпущения за все огрехи системы. Особенно негативную роль сыграл поиск «дополнительных источников финансирования», что привело к дополнительной коррупции и моральному разложению людей». В нашей системе, как считает Воробьев, врач находится «в рабстве» у главного врача. Он не самостоятельный хозяйствующий субъект. Это и есть ключевая проблема реформы. Врач должен иметь лицензию на медицинскую деятельность, а главный врач лишь предоставлять ему условия для работы – рабочее место и дополнительный персонал. Тогда все встанет на свои места.

Когда в Германии после объединения страны произошла реформа здравоохранения, врачи остались на своих местах. Все проблемы стали решать коллективы, но при этом каждый врач работал только на себя, став юридической структурной единицей системы здравоохранения. По нашему законодательству это невозможно: медицинскую помощь оказывает медицинская организация. Не в этом ли противоречии и кроется основная причина бед нашего больного здравоохранения, которое стремительно выталкивают в рынок?