«Охранитель» на Болотной

Митинговали, как впрочем, и голосовали на выборах, не за, а против, желая подать четкий и недвусмысленный сигнал: «хватит!» При этом, четко понимая - на российском политическом поле сегодня отсутствует адекватная и полноценная оппозиция ЕР.

Я – «охранитель». Как минимум, такая репутация у меня сложилась в блогосфере – видимо, потому, что на протяжении вот уже 12 лет, я неоднократно выражал свое положительное отношение к действиям руководства страны, особенно на фоне предшествовавшего десятилетия. Причин для такого отношения к власти немало, и их нет смысла перечислять – осенью 2011 года страна находится в лучшем состоянии, чем осенью 1999 по широкому ряду показателей. При таком отношении к ситуации, симпатии на выборах должны быть очевидны – голосуй за «Единую Россию», и спи спокойно, но почему-то не тянет…

Ведь не менее чем формальные показатели важны тенденции, и эти тенденции как раз и стали причиной конкретно моего протестного голосования. Несмотря на объективное улучшение положения дел при беглом взгляде, власти так и не удалось переломить ряд негативных тенденций 90-х годов, которые могут подорвать единство страны, угрожают ее независимости и суверенитету, и, конечно же – свободе и благосостоянию ее граждан.

Этих тенденций несколько.

Рост коррупции, отмеченный еще в позднем СССР и ставший взрывным в начале 90-х, лишь замедлился в начале 2000-х, но отнюдь не прекратился. Более того, последние годы отмечены новым ускорением этого роста.

Эта тенденция практически полностью обесценила такую важную заслугу власти, как ликвидация «криминального налога» на бизнес. «Братков», которые либо отправились мотать длинные сроки, либо переселились в мир иной, либо, из тех, кто поумнее – легализовались, сменили чиновники, чьи аппетиты оказались неменьшими.

Надо отметить, что сам облик коррупции изменился. Она превратилась в упорядоченную и организованную систему, где деньги перетекают из одного кармана в другой уже не взятками в конвертах, а с применением сложных экономических схем, позволяющих «нужным людям» иметь свою долю буквально со всего.

Эту проблему не отрицает и сама власть – в частности, о том, что «коррупционные» расходы могут составлять до половины гособоронзаказа, говорил еще в 2010 году министр обороны Анатолий Сердюков, мотивируя решение о коренной реформе ведомства. Эта позиция министра вызывает уважение как минимум своей честностью, но плохо то, что ни подобные признания, ни системные попытки перестроить работу ведомств в «антикоррупционном» направлении, так и не были замечены в других министерствах, отнюдь не безгрешных в этом отношении.

При этом усадить за решетку коррумпированного чиновника или, скажем, офицера МВД, сегодня куда сложнее, чем криминального авторитета в конце 90-х.

Причиной тому стала еще одна тенденция, также начавшаяся еще в позднем СССР и несломленная до сих пор: деградация правоохранительных органов, прежде всего – прокуратуры и МВД, и их сращивание с криминалитетом и коррумпированным чиновничеством.

Эти две тенденции на выходе породили питательную среду для третьей: рост межнациональной напряженности в стране. Такой вывод может показаться неожиданным, но он естественен. Бизнес, стремящийся к минимизации расходов, формирует спрос на дешевую рабочую силу в виде мигрантов, часто – нелегальных, не требующих таких зарплат и условий работы, как коренное население. Коррумпированное чиновничество и несовершенное законодательство не могут стать барьером для этого потока, а коррумпированные правоохранительные органы неспособны бороться с последствиями такого явления.

Массовый приток мигрантов, без какой-либо системной политики по их интеграции в общество и адаптации к принятым в нашем обществе нормам, не только влечет за собой рост межнациональной напряженности, но и приводит к «замораживанию бедности». Реальные доходы значительной части населения, занятой на низкооплачиваемой работе, растут очень медленно. И никакие призывы и требования к повышению зарплат не будут услышаны до тех пор, пока в страну ежегодно будут прибывать сотни тысяч гастарбайтеров, готовых жить в бараках, питаться «роллтоном» и работать за нищенские зарплаты.

Оборотной стороной этого явления стал рост этнической преступности, борьба с которой также пока оказывается крайне неэффективной в силу указанных выше причин.

«Национальный вопрос» не сводится только к мигрантам. Серьезнейшей проблемой последних лет стало очевидно привилегированное положение республик Северного Кавказа в составе РФ и их жителей – перед законом.

При этом проблема отнюдь не сводится к федеральным трансферам, размеры которых хоть и весьма значительны, но есть субъекты федерации и с большими суммами дотаций. Проблема заключается в том, что политика умиротворения Северного Кавказа сегодня сводится главным образом к закармливанию его элит деньгами, которые, будучи разворованными, вновь всплывают в Москве в виде «Порше кайенов» кавказской молодежи из числа приближенных. Фактически сформированы два узла напряжения – коррумпированные даже в большем размере, чем федеральный центр, кавказские властные и бизнес-элиты, и недовольное как местной властью, так и федеральным центром население местных республик, которое, в виду острой безработицы исправно поставляет «рекрутов» как для боевиков, так и для «обычных» преступных сообществ.

К тому же, как и в случае с преступностью мигрантов, данный криминальный очаг оказалось некому заливать. Пользуясь традиционной для тейповой структуры общества сплоченностью, и не уважая принятых в русских областях норм и обычаев, кавказские общины ставят себя «над законом» - сплошь и рядом коррупционными методами освобождая своих членов от уголовной ответственности за совершённые преступления.

К концу первого десятилетия нового века в полный рост встали и другие, не решавшиеся с 90-х проблемы: падение качества образования, которое все заметнее год от года, медицинского обеспечения, при этом сочетающиеся все большей коммерциализацией обеих сфер. Рост тарифов ЖКХ, не сопровождающийся ростом качества обслуживания. Рост цен на топливо и электроэнергию, опережающий и официальную инфляцию, и рост доходов населения. Увеличение социального расслоения, в сочетании с резким уменьшением числа и качества социальных лифтов.

Все эти проблемы нельзя затмить ни «ростом средней заработной платы с 3,5 до 20 тысяч рублей», которым гордится «Единая Россия», ни организацией Олимпийских игр и чемпионата мира по футболу, ни даже победой в «войне 888».

Вторым толчком стал откровенный популизм и наглость предвыборной кампании ЕР в 2011 году. Не говоря ни слова о вышеописанных проблемах, ЕР пропагандировала себя как безальтернативная сила, способная обеспечить развитие страны. При этом, за счет аппарата на местах, почти поголовно включенного в ЕР, партия использовала все методы административного давления как для того, чтобы сорвать кампании конкурентов, так и для того, чтобы обеспечить себе нужный процент голосов, как теперь выясняется, путем шантажа и запугивания работников бюджетной сферы и давления на бизнес.

Третьим толчком стали сами выборы, а точнее подсчет голосов. Стремление во что бы то ни стало сохранить за ЕР абсолютное большинство (226 и более) депутатских мандатов, привело к откровенному «натягиванию». Масштабы фальсификаций в столице оцениваются в 20 с лишним процентов голосов, которые и обеспечили ЕР итоговый результат по городу в 45 с копейками процентов. Материалы с доказательствами фальсификации на московских участках представлены слишком широко, чтобы от них можно было просто отмахнуться.

Власть, тем не менее, попыталась отмахнуться, и это «отмахивание» в виде демонстративного признания итогов выборов со всей сопутствующей пропагандой, стало четвертым и последним толчком, выведшим москвичей на митинг, самый крупный политический митинг в Москве с 1993 года -последние годы политические митинги не собирали больше нескольких сотен человек.

День прошел без эксцессов – за что спасибо как гражданам, собравшимся в полным смысле этого слова мирно и без оружия, так и полиции, которая вела себя предельно корректно.

На площадь пришли граждане страны, которым захотелось быть услышанными, и не более того. Идеи, высказываемые теми же Немцовым и Явлинским, разделяли реально очень немногие из присутствовавших на митинге, и уж тем более никто не хотел устраивать на Болотной площади киевский Майдан Незалежности или каирский Тахрир.

Взаимная корректность власти и народа на этом митинге дает, на самом деле, немалую надежду на то, что он не пропадет впустую.