Нужны ли нам авианосцы?

На протяжении последних пяти лет российские военные, руководители предприятий ОПК и члены экспертного сообщества ведут острую полемику по вопросу строительства отечественных авианосцев. Существуют две основные, абсолютно полярные точки зрения: Военно-морскому флоту России авианосцы совершенно не нужны и, напротив - без включения в состав наших ВМС авианосных группировок обеспечить надежную защиту российских морских рубежей в ходе будущей войны окажется невозможно.

Добавим, что проблему серьезно усугубляет фактор времени: предшествующая возможной новой мировой войне военно-морская гонка уже де-факто началась и на данном этапе Россия ее проигрывает.

Как известно, единственным авианесущим кораблем ВМФ РФ был и на сегодня остается ТАКР (тяжелый авианесущий крейсер) «Адмирал флота Советского Союза Кузнецов», который по своим тактико-техническим характеристикам является устаревшим.

Изначально было ясно, что время авианесущих крейсеров, как класса боевых кораблей, прошло. Тем не менее, неразбериха возникла прямо на стадии первоначального определения облика новых кораблей.

Еще 27 июля 2008 года тогдашний главнокомандующий ВМФ России адмирал Владимир Высоцкий выступил с заявлением о том, что командование флота «решило строить не просто авианосцы, а морские авианосные системы». «Все должно работать в системе, в том числе и авианосцы. Мы назвали это морской авианосной системой (МАС), которая будет базироваться на Северном и Тихоокеанском флотах. Строительство таких систем начнется после 2012 года», - так описал главком ВМФ будущие авианосные корабли. Предполагалось, что от общепринятых в зарубежных флотах автономных авианосных групп российские МАС будут отличаться увязыванием в единое целое с группировкой ПВО-ВКО.

Однако 13 октября 2008 года Верховный Главнокомандующий РФ Дмитрий Медведев при посещении ТАКР «Адмирал Кузнецов» озвучил прямо противоположную точку зрения, отдав поручение Министерству обороны разработать программу строительства новых авианесущих крейсеров. «Нужно восстанавливать саму базу создания авианесущих крейсеров и, по сути, всего Военно-морского флота. Авианесущий крейсер строится в среднем около пяти лет, к 2013–2015 году мы сможем получить первые результаты, если отсчитать пять лет от принятого решения», - подчеркнул Медведев.

Через несколько месяцев идея возрождения авианесущих крейсеров тихо канула в Лету.

25 июня 2009 года главком ВМФ Владимир Высоцкий недвусмысленно заявил о том, что Россия будет строить в будущем «морские авиационные комплексы, поскольку создание стандартных кораблей такого типа (авианесущих) сегодня стало бесперспективным». В частности, адмирал Высоцкий сделал важное уточнение: военно-морская доктрина предусматривает строительство новых авианосцев, но это должны быть не просто носители летательных аппаратов - флот получит морские авиационные комплексы, которые будут включать в себя «космическую составляющую, авиационную, морскую и передовые технологии в других областях». То есть, главкомат ВМФ продолжал продвижение несколько перелицованной идеи «морских авианосных систем».

Против задуманного главкоматом ВМФ «проекта МАС-МАК» выступила Объединенная судостроительная корпорация (ОСК). В ОСК настаивали на необходимости строительства классического авианосца. Руководитель департамента гособоронзаказа ОСК вице-адмирал Анатолий Шлемов особо подчеркнул: «Все конструкции корабля должны быть разработаны для базирования и полетов самолетов, которые сами по себе являются носителями ударного оружия. На авианосце не будет крылатых ракет, как это практиковалось на советских и российских авианесущих крейсерах, поскольку он будет выполнять лишь функции по назначению». С точки зрения судостроителей, российский авианосец нового поколения должен будет обладать следующими характеристиками: водоизмещение 60 тысяч тонн, полная автономность, способность нести на борту 60-70 боевых самолетов. Кроме того, адмирал Шлемов предложил включить в состав палубной авиации разведывательно-ударные беспилотники.

Далее ситуация развивалась стандартно - ни одна сторона не желала уступить. Главком ВМФ продолжал настаивать на создании корабля, который «должен будет действовать во всех средах, то есть быть многосредным». ОСК устами своего гендиректора Романа Троценко отстаивала идею классического проекта. В конце июня 2011 года Троценко демонстративно объявил, что строительство авианосца водоизмещением 80 тысяч тонн начнется в России в 2018 году и завершится спустя пять лет. Итог этого конфликта был прогнозируемым. 12 мая 2012 года последовало категорическое заявление Анатолия Сердюкова: «Министерство обороны России не намерено в ближайшее время начинать строительство авианосцев для ВМФ. Таких планов нет».

И только когда все три главных участника описанной выше эпопеи – и Сердюков, и Высоцкий, и Троценко - оказались в отставке, вопрос о строительстве авианосцев был вновь поднят на соответствующем уровне.

Непосредственным поводом для возобновления разработки многострадального проекта стала прошедшая 25 сентября 2012 года в порту Далянь торжественная церемония спуска на воду первого авианосца ВМС КНР «Ляонин». В российской прессе замелькали статьи под названием: «Китай обогнал Россию в строительстве авианосцев». Добавим, что руководитель Китайской государственной судостроительной корпорации Ху Вэньмин заявил: Китай планирует к 2020 году ввести в строй новые, более мощные корабли данного класса. Следует упомянуть еще одно существенное обстоятельство: после весьма продолжительных перипетий с модернизацией авианесущего корабля «Викрамадитья», в ходе которых были достаточно ясно продемонстрированы весьма ограниченные возможности российской судостроительной промышленности, Индия приняла решение о самостоятельной постройке первого авианосца для своих ВМС. Таким образом, стало очевидно, что Россия проигрывает военно-морскую гонку по важнейшей стратегической позиции. Поэтому нельзя считать случайным прозвучавшее 19 мая сего года заявление главкома ВМФ России Виктора Чиркова: «Продолжаются работы по созданию перспективного облика нового атомного авианосца для нашего ВМФ. Нам нужен авианосец не вчерашнего и не сегодняшнего дня, а действительно перспективный корабль, превосходящий все существующие корабли этого класса. Это наше жесткое требование к промышленности и мы от него не откажемся». Главком ВМФ определил ориентировочные сроки: серийное строительство новых авианосцев начнется с 2021 года.

Тем не менее амбициозные планы Китая и Индии по созданию в составе своих флотов мощных авианосных группировок совершенно не убедили многих российских военных, руководителей предприятий ОПК и экспертов в возможности аналогичных шагов по наращиванию потенциала нашего флота. Так, Председатель комитета Госдумы по обороне адмирал Владимир Комоедов в интервью газете «Известия» заявил: «Мы никаких авианосцев не строим. Дело ограничивается лишь декларациями, при том, что сроки начала объявляются самые разнообразные — от 2015 до 2030 года». Еще более скептическую точку зрения высказал на страницах интернет-издания «Свободная пресса» эксперт информационно-аналитического центра «Оружие XXI века» капитан 2 ранга Александр Сурпин: «По скудости финансовых средств Россия не в состоянии содержать такие корабли. Только его (ТАКР «Адмирал Кузнецов») элементарное обслуживание обходится в несколько миллионов долларов в год».

Военный обозреватель «Независимой газеты» Виктор Литовкин сделал категорический вывод - строительство авианосцев в России невозможно: «Действительно, строить авианосцы в нашей стране негде. Для этого нет соответствующей базы. Судостроительные заводы в России под строительство авианосцев не приспособлены - ни санкт-петербургские, ни калининградский, ни Комсомольска-на-Амуре, ни даже северодвинский «Севмаш». Нет соответствующих доков, эллингов, должного количества высококлассных специалистов. Наше военно-морское руководство все еще никак не договорится по концептуальным проблемам. В частности, о том, какие авианосцы нам нужны – с катапультной системой взлета палубных истребителей или с горизонтальной, как строились до сих пор. А ведь кроме самих авианосцев необходимы корабли многоцелевой авианосной группы – крейсера, фрегаты, корветы, суда обеспечения, корабельные самолеты дальнего радиолокационного дозора и обнаружения».

Некоторые эксперты договорились вообще до того, что России авианосцы совершенно не нужны.

Так, заместитель директора Института политического и военного анализа Александр Храмчихин считает, что авианосцы вполне реально заменить «усовершенствованными ВВС и ПВО»: «Единственным мыслимым вариантом использования авианосцев в случае «большой» войны (с НАТО или Китаем) становится отодвигание рубежа ПВО и ПДО на несколько сот миль от своих берегов. Такую задачу гораздо дешевле и эффективнее можно решить, развивая и совершенствуя ВВС, ПВО, береговые ПКРК и подводный флот. Особенно учитывая тот факт, что авианосцы при подобном варианте их использования окажутся «одноразовыми изделиями». Остается еще вариант использования авианосцев для «набеговых» операций в странах «третьего мира». Достаточно сложно понять, зачем нам это надо. Нам ведь не нужно захватывать чужие ресурсы, свои бы удержать».

Однако наиболее оригинальные аргументы в пользу полного замораживания программы создания авианосных группировок ВМФ России высказал аналитик издания «Военное обозрение» Александр Самсонов: «В ситуации с постройкой авианосцев существует и моральный аспект. Обладание авианосцами ставит наше государство в разряд «враждебных», занятых проведением военных спецопераций за рубежом. В качестве примера можно рассмотреть США, в состав ВМС которых входят 11 авианосцев, которые принимают активное участие в вооруженных конфликтах по всему земному шару, включая и войну в Ливии. Но Россия всегда заявляла о своей оборонной стратегии и от участия в военных операциях за пределами собственной территории воздерживается».

Как тут не вспомнить знаменитую фразу Маршала Советского Союза Григория Кулика, сказанную незадолго до начала Великой Отечественной войны: «Автоматы нам не нужны. Автомат – оружие гангстеров и полиции».

При оценке реальной практической значимости вышеперечисленных аргументов необходимо признать, что в отношении проблем производственно-технологического плана многое из сказанного оппонентами программы создания авианосного флота действительно справедливо. Да, у нас нет опыта строительства авианосцев и создавать такой опыт придется в самом деле с нуля. Существующих на сегодня производственных мощностей российских судостроительных предприятий недостаточно для постройки столь колоссальных по водоизмещению и сложных с точки зрения технологической «начинки» кораблей. Справедливо также и то, что за годы полного развала оборонной промышленности периода 90-х и липовой «стабильности» периода нулевых были утеряны ценнейшие кадры специалистов – от проектировщиков и морских инженеров до рабочих высокой квалификации. Этот кадровый голод – серьезнейшая проблема не только судостроительной отрасли, но и всего российского ОПК в целом. Поскольку авианосец является самым технически сложным видом боевой техники, во весь рост встает проблема огромной номенклатуры комплектующих изделий, требующихся для ввода в строй данного корабля – навигационного оборудования, специальных систем РЛС, двигателей и так далее. Многие из подобных комплектующих производятся в России в весьма ограниченных количествах либо не производятся вообще. Отдельный проблемный вопрос представляет собой палубная авиация: имеющиеся на сегодня морские истребители Су-33 или МиГ-29 КУБ являются во всех отношениях устаревшими. То есть, с нуля придется создавать не только сами авианосцы, но и находящуюся на их борту палубную авиацию. Наконец, даже при условии успешной постройки авианосца мгновенно возникнет проблема специальных мест базирования для данных кораблей (на сегодня таковые вообще отсутствуют) и их обеспечения надлежащей инфраструктурой. В итоге суммарные расходы из государственного бюджета в рамках решения всех этих задач достигнут цифры, которую противники авианосной программы называют совершенно неподъемной для нашей страны.

Прежде всего, заметим, что в истории России не раз, и не два бывало, когда нам приходилось начинать строительство военно-морского флота с чистого листа. И мы с этой задачей справлялись. Иначе говоря, опыт, производственные мощности, кадры специалистов, финансовые ресурсы – это все вопрос главным образом политической воли.

Нам крайне необходимо преодолеть тот мертвящий скептицизм, который повсеместно стал нормой и вяжет нас по рукам и ногам. Почему Индия или Китай, в научном и технологическом отношении до сих пор существенно уступающие России, способны строить авианосцы, а мы – нет?

Оставим это вопрос открытым.

Более пристального внимания заслуживают возражения против формирования авианосных группировок, как таковых. А вот в данном случае подлинно значимые аргументы де-факто отсутствуют. Тот же Храмчихин, наперекор собственному же мнению, утверждает: «Сам факт, что Китай ввел в строй корабль, который не является полноценным авианосцем и не может служить прототипом для новых кораблей, однозначно свидетельствует о том, что Китай придает исключительно большое значение развитию своих ВМС и собирается строить авианосный флот. В противном случае, учебный авианосец ему бы не понадобился». И Верховный Главнокомандующий РФ Владимир Путин, и курирующий ОПК вице-премьер Дмитрий Рогозин неоднократно подчеркивали: Азиатско-Тихоокеанский регион является сферой важнейших стратегических интересов нашей страны. Простой вопрос: военно-морской флот является инструментом обеспечения этих интересов или нет? Если США, Индия, Китай для обеспечения своих интересов в АТР предпринимают неотложные меры по наращиванию авианосных группировок в составе своих флотов, то каковы должны быть действия России?

Подчеркнем, что советская военная наука в свое время дала однозначный ответ на данный вопрос. Так, профессор Военно-морской Академии ВМФ СССР капитан 1 ранга В.Д. Доценко в своем труде «История военно-морского искусства» писал: «В 1972 году была выполнена научно-исследовательская работа под шифром «Ордер», вывод которой звучал так: «Авиационное обеспечение ВМФ является первостепенной, неотложной задачей, поскольку она затрагивает вопросы морских стратегических ядерных сил; без авиационного прикрытия в условиях господства противолодочной авиации вероятного противника мы не сможем обеспечить не только боевую устойчивость, но и развертывание наших подводных лодок как с баллистическими ракетами, так и многоцелевых, являющихся главной ударной силой ВМФ; без истребительного прикрытия невозможна успешная деятельность морской ракетоносной, разведывательной и противолодочной авиации берегового базирования - второго по значению ударного компонента ВМФ; без истребительного прикрытия невозможна более или менее приемлемая боевая устойчивость надводных кораблей». Таким образом, еще четыре десятилетия назад наши военно-морские теоретики сформулировали аксиому: противодействие авианосному флоту без собственной авиации морского базирования бесперспективно. Результатом данной научно-исследовательской работы стало решение руководства страны о постройке серии тяжелых авианесущих крейсеров.

В настоящее время уровень технологий ведения морской войны стал на порядок выше. Количество и качество авианосных сил ведущих флотов мира только увеличивается. Развитием авианосных программ занимаются страны, до сих пор не обладавшие не только авианосцами, но и значительными военно-морскими силами вообще. Вопреки распространенному мнению оппонентов программы формирования авианосных группировок, которые считают, что представление об авианосце, как основном средстве боевых действий на море, сложилось в период Второй мировой войны, роль кораблей данного класса не становится менее значительной. Прежде всего, это видно по тенденциям развития военно-морского потенциала господствующей в Мировом океане державы - США. Американский флот обладает способностью совершать более 3000 самолетовылетов в сутки и продолжает повышать эффективность своих авианосных сил.

Можно уверенно предполагать, что война на море в XXI веке будет столкновением авианосных группировок.

Конечно, специфика российской морской доктрины имеет отличия от американской. Именно на данный факт особо упирают противники формирования авианосных группировок ВМФ РФ. Но при этом они забывают, что Россия – страна с самой значительной протяженностью морских границ. Даже неспециалисту очевидно, что флот, лишенный авианосцев, оказывается прижатым к линии побережья, так как прикрытие с воздуха он может получать только от авиации берегового базирования. Соответственно, при наличии береговой линии большой протяженности, преимущество будет на стороне авианосной морской группировки противника. Находясь на оперативном просторе, противник будет иметь возможность свободного выбора целей для нанесения ударов, причем без вхождения в зону поражения береговых средств и прибрежного флота, оставаясь под защитой своей авиации и подводных сил. Еще один существенный момент: вынос линии обороны морских рубежей дальше от берега с помощью собственных авианосных сил гораздо дешевле и эффективней, чем равнозначное по возможностям укрепление береговой обороны и прибрежного флота. Таким образом, для обеспечения стратегического присутствия в Мировом океане и надежной защиты морской границы России необходимо создание мощных авианосных группировок. В противном случае, наш флот окажется заведомо слабее и уязвимее для флота потенциального противника.