Ксавье Моро: «Франция не должна быть ничьим вассалом»

— Господин Моро, недавно в одном из своих выступлений в России вы коснулись ситуации во Франции. Нельзя ли неесколько более подробно рассказать о ней? 

— Обстановка тяжелая. Значительная часть французов живет бедно. У нас очень большая проблема с мигрантами, поскольку это люди из Африки, они меняют состав нашего населения. Выступления «Желтых жилетов» также показали, что ситуация напряженная. Плюс ко всему во Франции своеобразная почти  тоталитарная система, которая не позволяет менять элиту. А когда у нас появился шанс обновить элиту, тогда система сразу создала своего нового ставленника – Макрона.

— А чей же он ставленник?

— Системы. Он  был министр – социалист.  Его поддержали французские олигархи и СМИ, государственные и частные. И еще, как мы их называем, — красные судьи. В моем представлении это некая объединенная троцкистски-глобалистским мировоззрением каста, почти как секта, ибо не допускает чужих. Она убрала Франсуа Фийона — главного оппонента Макрона, которого и поставили на место президента. У Фийона была жесткая, но реалистичная экономическая программа. Да, он не идеальный кандидат, но из всех кандидатов он был лучший. Не знаю, понимают ли русские, что таким образом во Франции произошёл переворот. 

— Наверное, не понимают, по крайней мере, до конца, потому что, — и это вполне естественно, — на ситуацию во Франции русские смотрят несколько иначе, чем французы. 

— Да, да, видимо, это так. В России сначала даже думали, что движение «Желтые жилеты» — что-то вроде «оранжевой революции», и нам  это было даже забавно. Мы старались показать, что это не «оранжевая революция», что здесь нет американского следа.  Люди во Франции, те, которые выходят с протестами на улицы, выступают против олигархии точно так же, как Донбасс воюет против киевских олигархов. 

— Ксавье, вы упомянули мигрантов из Африки. Не кажется ли вам, что это расплата Франции за своё колониальное прошлое? 

— В XX веке франция уже отдавала долги ибо тратила на эти территории огромные деньги, как Россия тратила деньги на республики  в Советском Союзе. 

— Вы находите сходство?

— Разве не  похоже?

— Не могу согласиться, ибо Россия вообще никогда не выкачивала богатства из своих окраин, как это делали западноевропейские державы со своими колониями.

— Смотрите, как Россия сейчас растет, после того как она избавилась от своих обязательств перед союзными республиками. 

— А они наглядно показали, что сами ничего не могут. Украинская экономика, к слову, на момент развала Советского Союза была 10-й экономикой мира, а сейчас это одна самых бедных стран на планете. Как известно, Россия не только Украину создала...

— И Азербайджан, и Белоруссию и так далее. Вот потому я  не считаю, что у России есть долг перед Украиной, Прибалтикой, другими бывшими республиками. Наоборот, у тех долги перед Россией. Но они этого не понимают.

— Все они прекрасно понимают, но привыкли жить за счет России  и хотят жить так и дальше.  Похоже на ваших алжирцев? Вот здесь я сходство нахожу.

— Это точно! 

— Господин Моро, вы говорите о несостоявшемся союзе Франции и России. И отмечаете, что в силу своего географического положения Франция на западе крайняя страна, а между ней и Россией находится Европа. 

— Это был проект еще Наполеона. Почему он так долго ждал в Москве ответа от царя. Думал, что возможно повторить Тильзитское соглашение и разделить Европу между французским и русским влиянием. Но Александр I был более англофил, чем франкофил, к тому же он видел в Наполеоне наследника французской революции. Крымская война тоже была очень большой ошибкой, за которую мы дорого заплатили...

— У нас, конечно, несколько иной взгляд на ситуацию с походом Наполеона на Москву. А в Крымской войне Франция воевала за интересы Британии.

— Мы были союзниками, но это была идиотская война. Нам нужен был союзник, а самой сильной в Европе, да и в мире, была тогда Великобритания. Наполеон III думал: если мы помогаем британцам в Крыму,  то у нас будет сильный союзник.

— И понесли очень большие потери.

— Почти все наши сухопутные войска потеряли… Хотя та война нас совершенно не касалась.

— А сейчас Франция участвует в ненужных ей санкциях…

— Вообще, не знаю, зачем нам это надо. Нам,  как французам, должно быть всё равно, чей Крым. Но есть два типа внешней политики во Франции: реалистический и «идеологический». И ради «идеологии» Франция готова отправлять войска куда угодно. 

— Какую роль играет сегодня Франция в европейских делах?

— У Макрона есть большой проект федерализации Европы, в которой  будут уничтожены все нации.

— Известный глобалистский проект.

— Это очень старый проект. Он начинался после Первой мировой войны. Тогда думали, что война произошла из-за наций, столкновения их интересов; Мол, уничтожим нации — и войн больше не будет. 

Я думаю, что мы — Франция — проиграли во Второй мировой войне из-за людей, которые реально так думали. Для этого элиты сотрудничали с Германией. Катастрофу 1940 года они приняли с энтузиазмом: всё, старый мир ушёл, давайте использовать этот новый мир и немецкую победу для того, чтобы создать правительство. По их мнению, это и была великая федеративная Европа.

— Под Германией?

— Да, новая Европа под Германией…

— Кстати, насколько мне помнится, слово «коллаборационизм» имеет французское происхождение. 

— Так мы обозначали людей, которые сотрудничали с фашистами. И второй французский парадокс: националисты были  с де Голлем, а левые либералы сотрудничали с Германией. 

После войны коллаборационисты взяли власть. Шарль де Голль увидел, что ничего не может изменить и ушел. Он думал, что его позовут, самое большее, через месяц, а это случилось 12 лет спустя. И коллаборационисты, которые остались при власти, начали создавать свою любимую федеративную Европу. И получили очень сильную внешнюю поддержку. Была даже специальная программа ЦРУ, цель ее заключалась в том, чтобы создать такую структуру, посредством которой можно будет уничтожить европейские нации, чтобы контролировать весь континент. Почти так и произошло. А когда генерал де Голль пришел к власти, он хотел создать большой союз с большими странами, иметь особые отношения и с Германией, и с Советским Союзом. 

— И построить Европу — от Лиссабона до Владивостока...

— Нам надо создать сильный и большой союз с Германией, Россией и Италией, а мы тратим нашу энергию на какие-то нелепые проекты, терпим капризы Польши, стран Прибалтики. Я очень уважаю, например, Эстонию, но нас не должно касаться, чего они хотят. Хотят воевать против России  — пожалуйста,  попробуйте!. Но на них давят США, и что они могут сделать? И мы — соответственно тоже ничего с этим не поделаем.

— В ЕС одна страна — один голос. Это же абсурдно. Политический вес у стран совершенно разный, но слабое экономически меньшинство диктует волю мощному большинству. 

— Эту систему создали  США.

— Вроде бы президент Макрон проявляет некую самостоятельность в отношении с разными странами.

— У Макрона есть проблемы взаимоотношений с другими странами. У него нет проблем с глубинным государством, с американским deep state. Я думаю, он очень надеется, что Трамп проиграет очередные выборы. Но если к власти придут Байден или Клинтон, то Макрон будет выполнять уже их приказы, как до сих пор выполняет приказы deep state. 

— Поэтому у него конфликт с Трампом? 

— Да. Быть равной в отношениях с США, это всегда была программа для Франции, проект национальных консерваторов, патриотов. Но для Макрона французские национальные интересы никогда не будут приоритетом. 

— Как вы относитесь к идее создания европейских вооруженных сил? 

— Внутри  НАТО это невозможно. Это болтовня. 

— Практически НАТО лишает Францию, то есть и Европу, какой-либо автономии. Она фактически подчинена через НАТО Америке.

— Да. Хотя есть и такие интересные факты: Норвегия не в Евросоюзе, но в НАТО, а Швеция не в НАТО, но в Евросоюзе. 

— Вместе с тем Швеция участвует в натовских учениях, и Финляндия тоже.  Вам не кажется, что если все страны Европы будут в НАТО, то начнется война с Россией.

— Не думаю, просто так создаются искусственные «железные стены». Мне кажется, что в этом и заключается  цель США. Например, зачем Франции отправлять 10 танков в Эстонию, которые там маневрируют? За 1500 километров от нашей границы? Так нужно НАТО, чтобы создать конфронтационные отношения с Россией. А после Первой мировой войны менталитет французов изменился  и стал таким, что они готовы подчиниться тому, кто отдаст приказ. 

— Белые люди ищут господина?

— Да. Единственный момент в нашей истории, когда мы действовали независимо, был при генерале де Голле. Мы тогда строили газовую «трубу» между СССР и Францией. Сегодня нам нужно иметь нормальные,  сбалансированные отношения с США, как того хочет и Россия. У нас есть постоянное место в Совете Безопасности ООН, и мы не должны быть ничьим вассалом.

— А как вы рассматриваете возможность такого тройственного союза – Франция, Германия, Россия? Идеальный для Европы вариант.

— Это хороший вариант. Я бы назвал его Венский модерн. Помните,  после наполеоновских войн Пруссия, Австрия, Россия и Великобритания договаривались, что не будет войн? Это можно повторить, чтобы найти консенсус между крупнейшими государствами Европы и обеспечить мир нашему континенту. Ну что сделает Польша, если Франция, Германия и Россия пришли бы к согласию? Вспомните ее реакцию, когда Франция, Германия и Россия вызвали Порошенко и сказали, что надо подписать Минские соглашения.  Польша посчитала это предательством, потому что не спросили ее мнение и не пригласили Великобританию. Так что в ближайшее время перспектив для союза России, Германии и Франции я не вижу. К тому же Франция находится под внешним влиянием. Надо сначала потеснить с политической арены те силы, которые руководят Францией. Два года тому назад мы были близки к этому. Фийон должен был стать президентом, если бы не провокация против него. Вот возьмите первый тур французских выборов. 70% французов голосовали за партии, которые хотят снять санкции против России. Конечно, для большинства французов отмена санкций против России не является темой №1. Но это явное пожелание....

— То есть правительство идет против воли народа?

— Эта политика продолжается, потому что получен приказ извне. Россия хочет быть суверенной страной, в то время как Франция готова отдать суверенитет Евросоюзу. 

— А Германия сейчас возвращает суверенитет. 

— Я думаю, что да. 

— Знаете, почему США так боятся «Северного потока — 2»? Не только потому, что это выгодно для экономики Германии, но и, прежде всего, потому что это утверждает ее суверенитет. А как вы смотрите на перспективу взаимоотношений Франции и России? 

— Тут я достаточно оптимистичен, даже с Макроном. Россия показала, что она умеет держать санкции. В Париже думали, что Россия — это страна, на которую можно давить. Однако наша элита далека от реальности. Рано или поздно из-за того, что у нас плохая экономическая ситуация, отношения будут улучшаться. У нас все есть для того, чтобы иметь нормальные отношения с Россией.

— Какой  вам видится российская политика в отношении Франции? 

— Выжидать. Ждать, когда во власти во Франции будут участвовать подлинно национальные силы. И поддерживать французские компании, которые работают в России, что и делает Путин. Это самая эффективная дипломатия, пока у нас идеологизированное и некомпетентное правительство, не чувствующее национальных интересов

— Вы не боитесь так говорить?

— Нет, я уже публиковал статьи по этому поводу, писал книги, много раз выступал.

— Спасибо за откровенный разговор, господин Моро!

Беседу вел Валерий Панов

Материалы по теме:

• Валерий Панов "Ошибка Европы"